Время перемен. Лабиринт Безумия - Александра Лисина

— Таррэн!

— Я опоздал, — горестно кивнул эльф. — Я узнал слишком поздно, ЧТО они натворили, и не успел спасти этих девочек. Меня не было в то время в Священной Роще, я учился управлять своей кровью в подземельях Иллаэра, потому что выпускать наружу силу Изиара очень опасно даже для его прямого потомка. Мне так сказали, меня заранее отправили подальше, потому что знали, что я наверняка буду против — единственный дурак, кто еще имел голос в Совете, но кого они никогда не стали бы слушать… я был мертв с рождения, меня не принимали уже тогда, я не давал им сделать этого прежде, и они не хотели, чтобы я узнал ДО ТОГО, как все закончится. Но я вышел наверх немного раньше и услышал крики… с тех пор Совет принял решение не вмешивать в это дело смертных.

Он устало прикрыл веки.

— Я сделал все, что мог, малыш. Я обвинил Совет в ереси, я ранил четверых из тех семи, что стояли и смотрели на чужую смерть… я пошел против самого Владыки, я обвинил в жестокости и его… но этого все равно оказалось недостаточно, потому что Талларен не забыл о мести. Лишь притих на время, чтобы через двести лет попробовать снова. И никто его не остановил.

— Ты пытался его убить! — тихо охнула Белка, внезапно увидев короткий поединок между братьями. — Тогда, два века назад, в Священной Роще, ты поднял мечи на наследника престола!! Таррэн!!

— Да. Он заслужил.

— Но ведь ты…

— Ну и что, что Темный? Разве это оправдание?! Он уничтожил их, как расходный материал, просто убил и даже не задумался! Ему было уже тогда все равно! Наплевать на все, кроме своих амбиций. И он собирался сделать это снова, понимаешь? Он собирался ЭТО ПОВТОРИТЬ!! И повторил, будь он проклят!! С тобой и Литой! А может, и с кем еще, я не знаю! Никто не знает, сколько ИХ было! Скольких он успел убить за эти два века! И поэтому я вызвал его — тайно, ночью, один на один. Я надеялся, что справлюсь, что наш Лес никогда не узнает такого Владыки. Намеревался забрать его мечи, что всегда считалось позором для эльфа, и похоронить их где-нибудь за пределами Темного Леса. Вычеркнуть его из этой жизни! Но у меня ничего не вышло: Талларен никогда не любил рисковать. А потому привел с собой пару прихвостней, которые, едва я сумел его ранить, помешали нам закончить.

Эльф тяжело вздохнул и тряхнул головой, отгоняя подбирающуюся усталость.

— Вот так все и вышло. Потом был Суд, Обвинение, Признание. Мне назначили даже наказание… глупо, да? Наказывать того, кому на роду написано умереть — по-моему, дурнее не придумаешь! Если бы все получилось, меня убили бы на месте. Но я не дал им возможности позлорадствовать: произнес слова Отречения, снял родовой перстень, срубил свою ветвь у Родового Ясеня и ушел.

— Ага. Предварительно стащив из сокровищницы Ключ?

— Было дело, — слегка смутился он. — Шум, конечно, потом поднялся страшный, меня искали и долго травили, как дикого пса… но не мог же я оставить его там, если знал, что он все равно понадобится?! Конечно, я ушел! Правда, для этого пришлось забыть о магии, свое прежнее имя, свое родство, чтобы меня не узнали и не вернули насильно. А я стал обычным бродягой, которого изрядно помотало по свету. Просто одним из многих, у кого нет прошлого и нет настоящего дома. Остальное ты знаешь.

Белка странно хмыкнула и вдруг самым бессовестным образом улеглась обратно, подтолкнул его замершую в нерешительности руку макушкой и сладко зевнув.

— Спасибо, что рассказал, Таррэн, — сонно пробормотала она, потеревшись щекой о его мягкую ладонь. — Я не все видела тогда, не досмотрела, потому что слишком уж это мерзко и отвратительно. Не понимала тогда, все думала, как и что, пыталась сообразить, почему ты оказался там в этот день, но ничего не сделал. А теперь, наконец, мне ясно, как это получилось. Теперь все встало на свои места. Спасибо. И знаешь… я очень рада, что не прибила тебя по пути: ты действительно уникальный экземпляр.

— Ты не сердишься?

— Нет, — мурлыкнула она. — Более того, рискну попросить тебя об одной услуге. Не возражаешь?

— Нет, конечно, — с нескрываемым облегчением улыбнулся он.

— Тогда не мог бы ты… только не вздумай ржать!.. не мог бы еще немного… ну, погладить мои волосы?

Эльф вздрогнул так, что она немедленно заметила и внезапно смутилась.

— Это совсем не то, что ты думаешь, ушастый! Мне… просто нужно! Очень нужно, честное слово!

— Хорошо, — ошарашено согласился Таррэн, осторожно коснувшись слегка вьющихся прядей, легонько пощекотавших ему подбородок. От них вкусно пахло медом и чем-то неуловимо знакомым, чем-то нежным, мягким, удивительно приятным. Его рука сама собой пробежалась по влажной макушке, погладила, чувствуя, как тихонько покалывает пальцы, будто иголками. Затем осмелела и погладила уже увереннее — так, как давно хотелось. Наконец, он совсем обнаглел и, зарывшись в каштановое море всей пятерней, блаженно прикрыл глаза. Едва не заурчал диким зверем, потому что никогда прежде ему не было так удивительно, бессовестно хорошо. В глухом подземелье, замерзший и слегка обгорелый, на голом полу, с изорванными в кровь ногами, усталый, замученный, истощенный до предела… он сидел и счастливо улыбался, твердо зная, что ничего лучше в его жизни еще не случалось. Это была его маленькая победа. Крохотный кусочек счастья, которого он никогда прежде не знал. Островок рая, до которого он не надеялся дойти. Уютный, скромный, очень недолгий, но сейчас он был, и все остальное не имело никакого значения.

— Таррэн? — вдруг сонно встрепенулась Гончая. — У тебя что, резерв совсем пустой? Чего так волосы искрятся?

— М-м-м… наверное. Огонь Жизни должен был забрать все мои силы. Не знаю, я не проверял.

— Так чего ты молчишь, гад?!! — гневно вскинулась Белка, уперевшись кулачками в его грудь. Она возмущенно приподнялась, сверкнула позеленевшими радужками, набрала воздуха грудь, собираясь все высказать этому дурному нелюдю, что думает по поводу его глупых геройств, неоформленных желаний, намерений, мыслей и вообще… но мельком глянула на пол и вдруг ахнула в непритворном ужасе: к ним от самой двери тянулись щедрые кровавые разводы. Как раз там, где он недавно прошел.

— ТАРРЭН!!!

Эльф торопливо подтянул изрезанные стопы, чтобы она не увидела, насколько страшными они стали (недавний лед здорово изувечил ему ноги, едва дошел, до сих пор дрожь брала от одних воспоминаний), но Гончая уже резко развернулась и с неожиданной силой ударила его в грудь.

— Дурак!! Ты почему молчишь, что не можешь даже вылечить себя?!!

— Да брось…

— ЧТО?!! А ну, иди сюда!! Обними меня!

— ?!!!

— Сейчас же!! НУ?!! Или, небом клянусь, так врежу, что…