Рыжая птица удачи - Татьяна Иванова

— Лет пятнадцать назад это дикое место было одним из центров цивилизованного отдыха на природе. Тут были такие толпы людей…

Он вынул из аэрокара предусмотрительно захваченный плащ, помог Нике его надеть, потом протянул ей руку и повёл к входу. Ворота, конечно, были заперты, как и три года назад, но разве это могло остановить Феникса! Спустя пару минут створки с лёгким сопротивлением распахнулись.

— Прошу! — широким жестом пригласил Павел.

Ника огляделась:

— А что это?

После заросшего травой пустыря находившееся за забором поражало стройностью линий и многообразием непонятных конструкций. Солнце село, но небо ещё не потемнело окончательно, и на светло-синем фоне отчётливо вырисовывались их контуры. Плавные очертания причудливо изгибающихся полос пересекались вертикальными линиями несущих стержней. Что-либо ещё в наступающей темноте разобрать было сложно.

— Сейчас сама поймёшь, — улыбнулся Павел. — Только подожди немного.

Он снова взял её за руку.

— Ты боишься?

Ника помотала головой.

— Тогда постой тут. И сделай то, о чём я тебя попрошу.

Павел оставил Нику у ворот, а сам пошёл в сторону кабины оператора. Он не был тут три года, но дорогу нашёл бы даже в полной темноте. Внутри кабины без света было сложнее, но выручил карманный фонарик, который он по старой привычке всё время таскал с собой.

Она давно перестала бояться. Ей даже вопрос показался странным. Как можно бояться чего-то рядом с ним?

Ника всё ещё пыталась понять, куда же они прилетели, когда услышала откуда-то слева радостное: «Есть!», а через несколько мгновений Павел из темноты скомандовал:

— Ника, закрой глаза!

Она послушно зажмурилась, а он добавил:

— Только не открывай, пока я не скажу.

— Хорошо, — тихо ответила девушка, но он услышал.

— Вот и умница, — донеслось до неё.

Сначала ей показалось, что она слышит какой-то шелест, непонятные щелчки, а потом вдруг откуда-то донеслись звуки смутно знакомой мелодии. Что это играло, Ника не успела вспомнить, только подумала, что под такую музыку в старых фильмах происходили всякие романтические объяснения, и от этой мысли защекотало в груди. Внезапно рядом зашуршало, на её плечи легли осторожные тёплые руки, а рядом с ухом такой знакомый, чуть хрипловатый голос сказал:

— А теперь открывай!

Каскад переливающихся огней показался Нике ослепительным. Радужные фонтаны нестерпимо ярких искр-светляков били слева и справа, волнистые изгибы непонятных полос превратились в ярко освещённые виражи «американских горок», которые Ника видела только в тех же старых фильмах, а чуть дальше, за всеми чудесами возвышался сияющий обод огромного колеса высотой с многоэтажный дом. Такого она в кино не помнила.

— Что это? — повторила она.

Павел выпустил её плечи, протянул руку.

— Пошли, поближе посмотрим.

Вблизи оно оказалось ещё больше. По внешнему краю колеса обнаружились небольшие кабинки, по одной на каждую гигантскую «спицу» — разноцветные, наполовину прозрачные. У нижней точки колеса находилась платформа, к которой вела лестница, начинавшаяся прямо около их ног.

— Поднимаемся, — потянул Нику наверх Павел.

Она хотела было спросить, куда и зачем, но промолчала. Позволила подвести её к кабинке, открыть дверцу и усадить на мягкий диванчик. И только когда поняла, что он сам не собирается следовать за ней, а наоборот, хочет уйти обратно вниз, всё же испугалась.

— Куда ты?

— Да не бойся, — Павел снова заглянул в кабинку, как-то непривычно улыбнулся. — Я сейчас вернусь. Ничего не бойся, поняла?

От этого голоса, от этой нежной улыбки — да, вот что было непривычным! — Ника снова успокоилась, и ей даже стало немного стыдно, что она на секунду перестала ему доверять. Девушка только слегка вздрогнула, когда кабинка качнулась и плавно двинулась вперёд. Она не успела проехать и пары метров, когда в открытую дверцу легко вскочил совершенно не запыхавшийся Павел, хотя Ника видела, что он бежал издалека, а потом почти летел по лестнице.

Он закрыл дверцу, щёлкнул замком, сел напротив Ники.

— Это называется «колесо обозрения», такой аттракцион, — ответил он, наконец, на её вопрос. — Смотри, скоро мы поднимемся совсем высоко, отсюда можно будет всю Москву увидеть.

Павел нажал кнопку на стене, и прозрачные стёкла с тихим шорохом ушли вниз, впустив в кабину прохладный вечерний воздух. Ника молча оглядывалась. Во всем этом было что-то необычное. Несмотря на то, что только что они прилетели сюда на аэрокаре, который нёс их намного выше, чем могла подняться эта кабинка, подъём казался волнующим приключением. В груди снова проснулось щекочущее предчувствие чего-то хорошего, а голова начала слегка кружиться. То ли от увеличивающейся высоты, то ли от негромкой музыки, которая летела из маленького динамика на потолке, то ли от того, что на неё неотрывно смотрели эти упрямые синие глаза, то ли от этого тёплого пушистого голоса.

— Ты не думай, это совсем не так, как на аэротакси. Это совсем по-другому, — как будто прочитав её мысли, продолжил Павел. — Когда я был маленький, меня сюда дядя Серёжа привозил. Это был такой парк аттракционов, в стиле ретро. Ну, знаешь, когда-то такие парки были в каждом городе. А потом тут вот построили один, для любителей старины. Правда, его уже лет десять как закрыли.

— Да? А как же… — вырвалось у Ники.

— Мы года три назад приезжали, я ребятам показывал это место. А Димке приспичило покататься. Ну, если ему что-то в голову взбрело — тут с ним можно либо драться, либо помогать. Третьего не дано.

Ника улыбнулась.

— Так что пришлось помогать, — развёл Павел руками. — Мы с ним с панелью оператора немного похимичили и нашли, как всё включить. Честно говоря, я боялся, что за три года тут всё окончательно обесточили, но ошибался, к счастью.

Так странно оказалось слышать от него слова «я боялся», так неожиданно видеть его смущение, что Нику захлестнуло незнакомое ей до сих пор чувство. В нём сплелись восхищение, удивление, тоже смущение и совершенно новая, не испытанная ранее нежность. Хотелось оказаться не напротив, а рядом, хотелось всё-таки запустить руки в это рыжее золото. «Стоп, Ника, — оборвала она сама себя. — Если бы он всего этого хотел, он бы сам сел рядом. Так что держи свои эмоции при себе».

— Ритка тогда визжала, как маленькая, — сказал Павел и вдруг замолчал, как будто решил не продолжать.

— Паш, а кто такой дядя Серёжа? — спросила Ника, чтобы избавить его от необходимости срочно искать тему для продолжения разговора.