Богиня мщения - Джеки Коллинз

Алекс все еще смеялся. Хорхе выглядел так, словно ничего не случилось, хотя на самом деле он отлично все понял.

— Мне кажется, нам пора, — холодно проговорила Винус.

Неужели Билли действительно здесь? В этом ресторане?!

Черт! Что он делает в Вегасе?

Глава 38

Слишком большая доза кокаина, принятая Арманом, вызвала у него нервное перевозбуждение, и, отправляясь в казино, он чувствовал себя заряженным и готовым к действиям. Сексуальная разрядка — вот что ему было нужно, но заказанные им проститутки должны были прибыть только через некоторое время. Ну а пока… пока можно подумать, как он разделается с этой сукой Сантанджело.

Казино ему не понравилось. По сравнению с «Ключами» отель «Кавендиш» был похож на помойку.

А из-за кого он оказался в этой помойке?

Из-за Фуада и Пегги, своей шлюхи-матери.

Теперь-то Арман точно знал, в чем дело. Пегги могла наряжаться в дорогие тряпки и пользоваться дорогими духами, но раньше — до того как ее приметил эмир — она была самой обыкновенной вегасской шлюхой. Что ж тогда удивляться, что Пегги ведет себя как самая обыкновенная содержанка? Шлюха — она и есть шлюха, и этим все сказано.

Размышляя обо всем этом, он пересек зал и, остановившись перед столом для рулетки, бросил на сукно несколько тысяч долларов. Взамен крупье придвинул к нему стопку фишек высшего номинала. Тут же из полумрака выступил распорядитель казино и предложил Арману перейти за частный столик.

Арман кивнул. Ему не хотелось сидеть среди вспотевших от волнения игроков. Толпу он всегда ненавидел и презирал.

В рулетку Арман играл нечасто, да и сегодня вечером у него на уме была совсем другая игра. Он твердо решил, что одолеет Лаки Сантанджело — одолеет любым способом. Как это будет, Арман пока не знал, но в своей победе не сомневался. В конце концов, он же мужчина, а значит — он сильнее. Лаки может думать, что ей удастся победить, но ее ждет разочарование. Армана Джордана победить нельзя.

Чем больше он думал о Лаки, тем сильнее ее ненавидел. Она казалась ему ведьмой, нет — воплощением дьявола, Иблиса. Ее черные как ночь глаза, словно два зеркала отражали черную как ад душу, губы произносили слова, каждое из которых звучало богохульством. Не только шлюха, но и ведьма… Таких, как она, мало просто побить камнями. Когда-то в Европе и в Америке существовал обычай сжигать таких, как Лаки, живьем, и Арман вполне одобрял подобные методы.

Лаки Сантанджело заслуживает смерти.

Эта мысль поразила его как молния. Она проре́зала сгустившийся перед глазами мрак, развеяла туман, и Арман понял, как он должен действовать.

Лаки умрет. В этом он больше не сомневался.

Последние колебания были отброшены.

Пегги сразу поняла, что Джино ее не помнит. Правда, для девяностолетнего мужчины он выглядел достаточно энергичным и бодрым, и все же ее удивило, что он вообще что-то помнит. Подумав об этом, она мимолетно пожалела Пейдж, которая была на тридцать лет моложе своего супруга. Сидни, по крайней мере, хватило порядочности умереть раньше, чем Пегги пришлось превратиться в его сиделку. Это было бы сущим кошмаром. Сиделка Пегги. Нет, определенно это не ее призвание в жизни.

Впрочем, Пегги и не рассчитывала, что Джино ее вспомнит. С чего бы? Если верить тому, что о нем говорили, у него были сотни, может быть, даже тысячи женщин, так почему он должен был запомнить восемнадцатилетнюю рыжую танцовщицу, с которой переспал всего один раз в жизни? Наконец, то, что Джино ее позабыл, было ей только на руку. Теперь Пегги была для него лишь одной из подруг жены, которую та любезно пригласила разделить с ними ужин «У Франсуа».

Это приглашение, свалившееся на Пегги как снег на голову, привело ее в восторг. Подобраться к Джино поближе — именно этого она и хотела. Осуществить задуманное по-прежнему было нелегко, но Пегги не сомневалась, что рано или поздно ей представится шанс добыть что-то, пригодное в качестве генетического материала. Она отошлет образец в лабораторию, там его сравнят с образцом Армана, и тогда она узнает… Что она будет делать потом, Пегги пока не решила, но теперь у нее, по крайней мере, появилась важная цель, которая наполняла смыслом ее скучное существование.

Пока же она раздумывала, как лучше одеться для ужина. Основательно перерыв чемоданы, Пегги остановила свой выбор на коктейльном платье от «Валентино» и стильных черных лубутенах. Ансамбль дополняли тщательно подобранные ювелирные украшения и вместительная сумочка от «Гермеса», куда она собиралась спрятать добытый генетический материал — несколько волосков, коктейльный бокал Джино, окурок сигары… словом, то, что попадется под руку.

Джино, пусть невольно, значительно упростил Пегги ее задачу. Минут через пятнадцать после того, как они сели за столик в ресторане, он неожиданно расчихался, а потом дважды высморкался в салфетку. Обычно Пегги считала людей, ведущих себя подобным образом, плохо воспитанными мужланами, но сейчас это было более чем кстати.

Теперь ей оставалось только незаметно убрать использованную салфетку в сумочку, прежде чем официант заменит ее на свежую.

Пегги быстро нашла выход — довольно примитивный, но действенный. Сделав неловкое движение рукой, она опрокинула свой бокал с мартини, так что его содержимое выплеснулось на стол и — отчасти — на колени Джино. Воспользовавшись последовавшей за этим суматохой и суетой, Пегги схватила салфетку и молниеносно спрятала в сумочку.

Готово!

Волнение и гордость переполняли ее. Она все-таки сделала это. Уже совсем скоро она будет знать, кто был настоящим отцом ее ребенка. Сорокалетний период неопределенности и сомнений должен был вот-вот закончиться.

Перед тем как отправиться на ужин с Джино и Пейдж, Пегги успела заскочить в компьютерный центр отеля и пробила по «Гуглу» Джо Пискарелли. Он тоже был до сих пор жив и, по-видимому, процветал, владея сетью магазинов по продаже автомобилей и несколькими клубами «для мужчин». Нет, Джо не убили и не закопали где-нибудь в пустыне, как думала Пегги; напротив, он, похоже, сумел справиться со своей тягой к незаконной наживе и превратился в полезного и даже уважаемого члена общества. Сейчас Джо возглавлял сразу два солидных деловых предприятия и был давно и прочно женат; двое его детей были уже взрослыми людьми.

Как подобраться к нему и добыть образец его ДНК, Пегги еще не придумала. «Что ж, придется начать с Джино, — решила она, — а там посмотрим».

Одна из проституток носила странное прозвище — Плюшевая. Странное, потому что она была худой, почти костлявой двадцатидвухлетней женщиной, в лице и фигуре которой не было ничего, что хотя бы намекало на мягкость, ласку и уют. Когда-то она была самой красивой девочкой в школе, даже несмотря на крупные, выступающие вперед верхние резцы; теперь же Плюшевая превратилась в изможденную, одуревшую от наркотиков исполнительницу эротических танцев. Несмотря на довольно потасканный вид, Плюшевая время от времени подрабатывала проституцией и даже обзавелась крутым бойфрендом с криминальным прошлым — и настоящим. Сама Плюшевая, разумеется, тоже была далеко не ангелом и изучала жизнь не по книжкам с картинками: в ее полицейском досье упоминалось немало мелких правонарушений вроде магазинных краж и вождения автомобиля в нетрезвом состоянии.