Карл Маркс. Любовь и Капитал. Биография личной жизни - Мэри Габриэл

Хотя они снова были в бегах, Женни пишет подруге вполне уверенно: «Все давление, которое мы сейчас испытываем, есть лишь знак и предвестник неминуемой и еще более полной победы наших взглядов» {59}.

Она всего лишь копировала оптимизм Маркса. Несмотря на все неудачи и тяготы, он, по крайней мере внешне, сохранял убежденность в том, что правительство будет свергнуто. Маркс и Энгельс остановились во Франкфурте и оттуда призвали повстанцев всей Германии объединиться под знаменем Национального собрания, чтобы сконцентрировать свои силы и скоординировать грядущее восстание против Берлина. Успеха это воззвание не имело, и они отправились в Баден, чтобы призвать сражающихся там перенести свои действия во Франкфурт. Однако никто не проявлял никакого интереса к Национальному собранию, и два друга вернулись в Бинген.

В тот самый момент, когда Маркс решил окончательно порвать с Германией и уехать, его арестовали. По приезде в Бинген их с Энгельсом взяли под стражу и отправили во Франкфурт, где держали в тюрьме несколько дней, а потом отпустили. Они решили разделиться. Маркс собирался уехать вместе с Красным Волком и ждать Женни в Париже {60}, где уже собралось множество беженцев из мятежных областей Германии, искавших поддержки и признания. Энгельс вернулся в Баден, чтобы примкнуть к восставшим, — артиллерист в нем требовал решительных действий. Кроме того, он считал важным, чтобы в повстанцах видели активных агрессоров. «Оборона — смерть любого вооруженного восстания» {61}.

На самом деле бои практически закончились. Правительственные войска рассеяли вооруженные отряды и подавили очаги сопротивления. Короли и князья Европы вновь чувствовали себя комфортно на своих тронах.

Везде — кроме Франции.

18. Париж, 1849

Гегель где-то отмечает, что все великие всемирно-исторические события и личности появляются, так сказать, дважды. Он забыл прибавить: первый раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса.

Иногда герои исторической драмы возникают из пепла событий настолько странно и неожиданно, что их появление кажется чистой случайностью. Один из таких героев появился во Франции посреди хаоса и разрушений весной 1849 года. Его называли просто Луи или даже «Он» — его изображение распространялось бесплатно на жестяных медалях или литографиях. Это происходило в рамках на удивление современно выглядящей рекламной кампании, заявлявшей, что наконец-то появился человек, который уладит все проблемы. В то время как парижане хладнокровно резали друг друга на улицах родного города, а провинция затаилась в ужасе, ожидая, что вся эта волна преступности и насилия однажды выплеснется из городов в сельскую местность, объявленный Спаситель ждал в Лондоне первой же возможности, чтобы вернуться. Однако его присутствие уже ощущалось буквально во всем — стены парижских домов были заклеены плакатами с изображением неизвестного человека с таким простым именем…

«Он» — это Шарль Луи Наполеон Бонапарт, племянник Наполеона Бонапарта, считавший, что и ему суждено стать императором Франции.

На всякий случай — чтобы получше убедить в этом и всех остальных — были наняты шарманщики и уличные певцы, которые бродили по бульварам и громко предсказывали Второе пришествие Наполеона. Для многих французов это имя — независимо от того, кто на самом деле его носил, — означало стабильность, работу, еду, даже богатство… одним словом, все, чего они были лишены {2}.

Луи Наполеон родился во Франции, но вырос в Швейцарии и с Францией не имел никакой реальной связи, если не считать двух попыток прорваться во французскую политику {3}. Обе попытки закончились неудачей, вторая, впрочем, выглядела эффектно. В тот раз он прибыл во Францию в августе 1840-го, одетый как император. Над головой у него величественно распростер крылья орел (не столько под влиянием мужественности героя, сколько из-за куска ветчины, который Луи Наполеон спрятал в шляпу). Он сообщил, что прибыл, чтобы возглавить Францию, и водрузил императорский штандарт над Булонью. Национальная гвардия быстро арестовала его за попытку переворота {4}. Он был приговорен к пожизненному заключению в тюрьме на севере Франции и оставался там 6 лет — самый долгий его период пребывания в стране; потом он бежал в Англию, переодевшись простым рабочим. В Англии он продолжил составлять план захвата престола своего знаменитого дяди {5}.

Май 1848 года казался наилучшим временем для этого. Практически никому не известное до того имя Луи Наполеона наделало фурор, появившись в избирательных бюллетенях Национального собрания: он выиграл место депутата от 4 районов {6}. Правительство было в ужасе от того, что этот беглец с именем императора может занять место в Национальном собрании, и власти тут же оспорили его кандидатуру. Луи Наполеон покладисто подал в отставку и вернулся в Англию — ждать, пока французские политики сами подведут к тому, чтобы этот слабый человечек с императорской фамилией стал подходящим символом, вокруг которого можно сплотиться и начать возрождение страны. У него не было никаких дополнительных ресурсов, на которые можно было бы опереться, только он сам — и потому ему приходилось полагаться на нынешних французских политиков. Как он и предполагал, политики клюнули на это. Он вернулся во Францию в сентябре, чтобы занять свое место в Национальном собрании {7}.

Луи Наполеон имел крайне безвкусную и отталкивающую внешность. Голова и туловище были огромные, а ножки тоненькие и короткие; у него было лицо дурачка, кроме того, он плохо говорил по-французски, с тяжеловесным иностранным акцентом… И тем не менее стратеги из Национального собрания с жаром приветствовали его возвращение и начали готовить к новым свершениям. Он был идеальным инструментом для оболванивания народа, с его помощью политики намеревались внушить гражданам ложное чувство безопасности, а контроль над страной тем временем держать в своих руках — руках всех тех, кто добивался власти десятилетиями {8}. Когда в декабре прошли президентские выборы, Луи Наполеон набрал 5 миллионов голосов — сравните с его ближайшим соперником Кавиньяком, набравшим миллион {9}.

Однако этот новый Наполеон вовсе не был таким болваном, каким хотел казаться. Он намеренно позволял считать себя этаким «чистым листом», на котором французы могли записать все свои надежды и мечты о будущем. На самом деле у него были свои планы и идеи, но он предусмотрительно держал их при себе весь первый год. Ближайшей его задачей было получше узнать страну, которую он собирался захватить. Эта страна уже достаточно пострадала от политической ревности, недоверия и ненависти. Раны минувшего года еще не зажили, и хотя крайние левые и рабочий класс были побеждены — они не были мертвы. Луи Наполеону требовалось укрепить правительство, чтобы предотвратить неизбежные, как казалось, проблемы. Их можно было избежать: правительство было расколото — но и оппозиция тоже, рабочие до сих пор не восстановились после июньских дней 1848 года…