Рождение державы - Александр Белый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здесь сто семьдесят тысяч золотом. В живых осталось шестьсот восемьдесят два воина, в том числе раненые и искалеченные, но благодаря твоему доктору и помощи твоей милой красавицы-жены с ними все должно быть хорошо. Среди них триста тридцать два рыцаря, остальные – околичная шляхта. Теперь лошади – двести девяносто боевых и триста семьдесят семь чистокровных скаковых. Только вместо двухсот двадцати семи чистокровных твой лиходей-обозный вернул нам столько же обычных татарских лохматок, поэтому в расчет они не включены.
Действительно, Сорокопуд мне доложил, что классных кобылиц и жеребцов зажилил. Правда, дарить шляхте татарок он даже не думал, но я настоял, людям же домой добираться как-то надо…
– И последнее. Пятьсот три полных латных доспеха. Кроме того, ты говорил, что у тебя в обозе есть еще сто один такой же?
– Да, это правда.
– Я бы хотел их выкупить. Ты не возражаешь?
– Абсолютно не возражаю.
– Тогда назови свою цену.
– Я не купец, мне неуместно торговаться. Отдам по согласованной нами сумме залога в тысячу талеров, – ответил, пожал плечами, хорошо понимая, что если сейчас начну накручивать цены, опущу себя ниже плинтуса. Не княжеское это дело.
– Очень хорошо, – ответил он, – а еще у тебя есть финансовые обязательства шляхтичей, отпущенных из плена, на сто сорок восемь тысяч?
– Да.
– Я бы тоже хотел их выкупить.
– Зачем они вам?
– У меня имеются причины для того, чтобы поступить подобным образом.
– Согласен, для меня это очень хороший выход. Ни манипулировать ими, ни шантажировать панство я не собирался.
– Прекрасно. Тогда общая сумма получается семьсот пятьдесят две тысячи серебром или сто восемьдесят тысяч золотом. – Он развернул третий свиток, макнул перо в чернила и аккуратно вывел сумму цифрами и в скобочках буквами.
В результате ободрал я князя Андрея приблизительно на один миллион девятьсот тысяч серебром. Деньги воистину колоссальные. Конечно, в результате его округлений пара тысяч где-то потерялась, но это было несущественно, это пыль.
– Через месяц буду в Кракове и занесу в банк письмо, чтобы они не тянули вола за хвост, – сказал он, затем откинулся на стуле и пристально посмотрел мне в глаза: – А теперь скажи мне, Миша, только честно. Что это было? Как такое могло случиться? Только не говори о божественном провидении или дьявольской помощи! Я в это не верю!
– Все, Андрей Михайлович, гораздо прозаичней. И прикажите позвать моего вестового.
Я тяжело вздохнул, вытащил из кобуры и положил на стол револьвер, изготовленный в Толедо и купленный мной в прошлом году специально для подобной ситуации. Такие конструкции пистолетов в Европе изготавливались уже лет сто пятьдесят. Барабан на шесть камор одновременно служил и патронником, и магазином для зарядов, а в действие он приводился колесцовым механизмом с кремниевым замком. Тогда же я купил и барабанный мушкет точно такой же конструкции. Подобное оружие, оказывается, в среде европейских военных было хорошо известно, но стоило очень дорого. Да и качество хромало, колесцовый механизм больше шести-семи десятков выстрелов не выдерживал, пистоль нужно было отдавать в ремонт, поэтому он и не пользовался широким спросом.
Славке приказал вытащить из седельного чехла специально приготовленный мушкет и тащить в шатер.
– Таких пистолей и мушкетов у меня шесть сотен. А еще, Андрей Михайлович, в моем обозе путешествует пять десятков небольших мортир.
– Но кто это все изготовил, где ты все это взял?! Да, я видел такое оружие, но единицы, а не такие большие количества. Это какие же огромные деньги?!
– Я вправе не отвечать на этот вопрос, но лично для вас скажу, сейчас это уже не имеет никакого значения. Мастера, которые это сделали, – показал рукой на пистоль и мушкет, – больше подобного сделать не смогут, они умерли. А куплено все на деньги и по заказу людей из Вест-Индии. Золото, уважаемый Андрей Михайлович, делает все!
– А дым?! Дымов-то во время стрельбы видно не было?!
– Там был не порох, а алхимическая смесь, изготовленная одним азиатом из Чины. Очень дорогая, один выстрел из мушкета стоит пять талеров.
– Ого! Целого смерда!
– А выстрел из мортиры – все тридцать, но, как видите, – я приподнял со стола свитки, – оно того стоило.
– Хотелось бы купить этого азиата, он продается?
– Люди, которые готовили мне этот заказ, посчитали, что он тоже слишком зажился на этом свете. Большего, увы, сказать не могу. Это не моя тайна.
– Да! А еще те большие механизмы, которые грузили на возы?
– Шесть мушкетов, скрепленные на одном барабане. Удобны тем, что из этого оружия может стрелять один, самый меткий воин.
– Боже мой, боже мой, – прошептал князь Андрей, – как все просто?! И нет никаких чудес.
Очень надеюсь, что разработанная мной, Иваном и Антоном легенда прокатила. По крайней мере мне показалось, что князь Вишневецкий поверил.
А револьверный пистоль и мушкет я ему подарил. Впрочем, наши натянутые до упора отношения от этого не улучшились. И уже не улучшатся никогда.
По диким землям мы путешествовали еще два дня, но никаких неприятных неожиданностей за это время не случилось. А в Хаджибее нас ожидало целое столпотворение: семьсот восемьдесят пять казаков-запорожцев в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет, сорок семь казаков-донцов, где-то сагитированных Давидом Черкесом, шестьсот девяносто казачек в таких же летах, сто восемнадцать местных семей гречкосеев, общим итогом четыреста двадцать человек, и еще двести пятнадцать москалей – целая деревня крестьян, сбежавших от деспотического помещика на Дон. Но там тоже нищеброды сирые никому особо не были нужны. Вот каким-то таким образом по подсказке пана Кривоуса они и протоптали дорожку. Да не зарастет она травой!
– Женился?! – Иван тискал меня в своих стальных ручищах. Если бы не кираса на мне, так раздавил бы. – Вот это и есть Чернышенкова дочь Люба?! Ай, какая гарная молодычка! Знавал я твоего отца, красавица, достойный человек! А то есть твоя сестра Татьяна?! Ой, девонька, чудо как хороша!
Хитрый Иван расположил к себе моих девочек буквально за две минуты, быстренько и навечно.
– Ну рассказывай, – хлопнул меня своей тяжеленной пятерней по броне кирасы. – Как Собакевич? Как все прошло?
– Нет его больше, а прошло все нормально, сам видишь, – кивнул на гудящую толпу. – Конкретно обо всем поговорим вечером, если выставишь кубок доброго вина.
– Да выставлю! И наливку привез, и вино. Ах ты, басурман проклятый! – вдруг хлопнул он себя по бедрам. – Смотри, уже мчится со всех ног, чуть ли не опрокидывается!
– Кто бежит?
– Да чауш[46] от Джунаид-бея. Тот, подлюка, денег хочет. Заколебал он меня за эти дни.
– Ерунда, рассчитаемся. И сейчас рассчитаемся, и через год, и через два. Сколько будем сотрудничать, за столько и заплатим. Ему это выгодно, а нам кровно необходимо. Теперь скажи в двух словах, что здесь еще интересного?
– Черкес продал лошадей и купил восемь десятков возов добра всякого, зерна, тканей да еды. Говорит, что по твоему списку. Сто шестьдесят породистых кобыл и два десятка жеребцов оставили. Их действительно лучше себе оставить. А наши моряки, которые с ним вернулись, уже в море хотят. И когда они его успели полюбить?
– Море? О! Теперь моря будет много. А француз здесь или нет?
– Здесь! Ходит и руки потирает. Весь подряд на перевозки он взял на себя.
Лагерь гудел как растревоженный улей. Люди, которые здесь собрались, радовались, что их ожидание подошло к концу и они не сегодня-завтра двинутся дальше, на те неведомые, но такие желанные земли. И те, которые пришли со мной, тоже радовались, что наконец пришли и дальше уже ногами идти не надо.
Никто из них даже не подозревал, что придется еще походить немало, и на дальних, и на очень дальних землях. Совсем на другой стороне земного шара.
Примечания
1
Полковой писарь – начальник штаба. – Здесь и далее примеч. авт.
2
Чорбаджи-ага – полковник (тур.).
3
Индигенат – признание шляхетства для иностранца-дворянина.
4
Валидо – канцлер в Испанской империи.
5
Соответствует званию «капитан первого ранга».
6
Курс молодого бойца.
7
Лейтенант.
8
Выдающийся британский врач, профессор Кембриджского университета.
9
Центральный университет Испании того времени.
