Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы - Дэвид Гланц

Через три дня после издания Приказа № 227 Сталин приказал 1 августа командующим Московским, Приволжским и Сталинградским военными округами и НКВД начать формирование штрафных батальонов в виде «штурмовых стрелковых батальонов». Каждый из них должен был иметь численность в 929 человек и состоять из бывших представителей командно-начальствующего состава (от командира роты и выше), отбывающих заключение в специальных лагерях НКВД[240]. Сталин приказал использовать их «на наиболее активных участках фронта», где у них будет возможность «с оружием в руках доказать свою преданность Родине». Как недавно заметил один российский историк, «выбравшись из спецлагерей, бывшие командиры были безмерно счастливы, что наконец-то попадут на фронт», поскольку «они знали, что большинство из них сложат свои головы, но эта смерть давала им надежду освободить себя и свою семью от бесчестья и кары, которые грозили им за пребывание в плену или в окружении{593}».

Вслед за первоначальными сталинскими приказами о службе в штрафных частях НКО 28 сентября издал не предназначенный для открытой публикации приказ, официально создающий во всех действующих армиях штрафные батальоны и роты. Кроме того, было издано три официальных штата, подробно расписывающие их точный состав{594}. Согласно этим инструкциям, которые определяли их цель, подчиненность и применение, эти штрафные подразделения должны были «дать возможность лицам среднего и старшего командного, политического и начальствующего состава, провинившимся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, кровью искупить свои преступления перед Родиной отважной борьбой с врагом на более трудном участке боевых действий.{595}» Под прямым надзором своих военных советов фронты должны были сформировать от одного до трех штрафных батальонов, а армии — пять-десять штрафных рот, первые придавались подчиненным стрелковым дивизиям, а последние — стрелковым полкам.

Военные советы также давали указания, где именно будут действовать конкретные штрафные батальоны и роты, определяли их участки боевых действий и отвечали за обеспечение их надежным командным и политическим составом. Им полагалось назначать «отличившихся в бою командиров и политработников», комиссарами штрафных батальонов и рот, командирами и политруками взводов и заполнять командным составом другие постоянные должности{596}. Назначенные на эти посты получали право «применить все меры воздействия вплоть до расстрела на месте… за неисполнение приказа, членовредительство, побег с поля боя или попытку перехода к врагу{597}»

В порядке компенсации за исполнение этой службы, которая зачастую бывала опасной, назначенным в штрафные подразделения офицерам сроки выслуги в званиях сокращались наполовину по сравнению с их коллегами в обычных стрелковых батальонах и ротах, а каждый месяц службы в штрафных частях засчитывался при начислении пенсии за шесть месяцев службы в строевых войсках. Что же касается властных полномочий, то командиры и политические комиссары штрафных частей и подразделений пользовались дисциплинарной властью, эквивалентной власти офицеров, стоящих на целых два уровня выше в командной иерархии{598}.

Что же касается самих солдат, осужденных или штрафников, то они должны были прослужить в штрафных батальонах либо ротах от одного до трех месяцев, либо до этого срока заслужить право на освобождение — если им достаточно повезет, чтобы пережить данное испытание. С другой стороны, командиры штрафных батальонов или рот могли назначать штрафников ефрейторами, младшими сержантами или сержантами своих частей и подразделений, удачливые штрафники могли также получать боевые награды или даже освобождаться досрочно, если отличатся в бою{599}. Помимо тех, кто отслужил в штрафных подразделениях полный срок, раненые в бою штрафники считались отбывшими свой срок, восстанавливались в прежних званиях и во всех правах, и после выздоровления отправлялись обратно в строевые боевые части. Получившие в бою увечья получали пенсии, исчисляемые из их оклада, получаемого до того, как они попали в штрафные подразделения. И наконец, семьи погибших в бою штрафников получали такие же пенсии, как и семьи других военнослужащих{600}.

16 октября, примерно через месяц после выхода распоряжения о массовом формировании штрафных подразделений, НКО расширил масштаб штрафной военной службы, распространив ее на всех солдат, служащих во внутренних военных округах Советского Союза, в особенности на дезертиров. Повторяя первоначальное объяснение, данное Сталиным в приказе № 227, НКО применил практически те же критерии ко всем солдатам по всему Советскому Союзу, особенно к тем, которые были осуждены военными трибуналами, но исполнение приговоров было отсрочено до конца войны. Для отправки этих осужденных на передовую НКО потребовал от соответствующих военных округов создать в подкрепление определенным действующим фронтам маршевые роты (команды), укомплектованные осужденными солдатами, по одной роте на фронт{601}. Через десять дней, 20 октября, НКО расширил юридическую основу для формирования и использования штрафных войск, приказав войскам в гарнизонах и дислоцированных на путях сообщения в тылу отправлять своих «проблемных» солдат в штрафные подразделения. Эту меру приказ объяснял так:

«За последнее время в ряде тыловых гарнизонов и в особенности на станциях железных дорог отмечаются многочисленные случаи нарушений воинской дисциплины. Военнослужащие пьянствуют, грубо нарушают форму одежды и уставные требования при обращении к начальникам и старшим, бродят группами по улицам и базарам. Отмечаются случаи продажи военнослужащими на рынках обмундирования и продовольствия и случаи попрошайничества, причем под видом бойцов попрошайничеством часто занимаются всякого рода проходимцы и сомнительные элементы.

Значительная часть нарушений воинской дисциплины и случаев недостойного поведения падает на раненых и больных, находящихся и выписываемых из госпиталей и на военнослужащих, прибывающих с фронтов.

Подобное положение объясняется низкой требовательностью командиров к подчиненным, ослаблением внимания к вопросам дисциплины и отсутствием должной борьбы начальствующего состава и органов НКО с этими недопустимыми явлениями»{602}.