Любовь, страсть, ненависть - Джоан Коллинз

Целых одиннадцать лет она верила, что убила этого человека, а он стоял сейчас перед ней, держа ее руку с отвратительной улыбкой на своем жестоком лице. Да, он не привидение. Дребезжащим голосом Скрофо произнес:

– Вы самый счастливый мужчина, мистер Брукс.

Умберто упивался красотой Инес, ни единым жестом не давая понять, узнал он ее или нет, хотя он и смотрел на нее несколько дольше, чем позволяли приличия. Но к этому Инес уже успела привыкнуть. Ее красота часто заставляла мужчин вести себя не совсем прилично. Умберто пожал руку Джулиану, выразив свое восхищение и восторг по поводу того, что тот будет играть в фильме главную роль, отдал должное его предыдущим работам. Потом его взгляд опять вернулся к Инес. До нее донесся едва уловимый запах того вонючего одеколона, которым от него пахло той ночью в отеле «Риц». Ей хотелось уйти в другой конец зала от его назойливого взгляда, но Джулиан крепко держал ее за руку. Сердце Инес так колотилось, что, казалось, его слышат все вокруг. Почему он не называется здесь своим проклятым именем? Зачем он изменил его? Как же, черт побери, он может быть продюсером фильма Джулиана? Но важнее всего другое: почему он не умер?

Как бы угадав ее мысли, Хьюберт еще раз взглянул на Инес испытывающим пристальным взглядом.

– Вы очень красивая женщина, мадмуазель Джиллар, – в его голосе угадывался слабый итальянский акцент, – очень, очень красивая.

– Спасибо, – с трудом выговорила она и отпила вина. Она подняла глаза на Джулиана, как бы прося о помощи, но он был занят серьезным разговором с дублершей Хедды Хупер, которая что-то царапала в своем блокноте.

– Мы не могли встречаться где-нибудь раньше? – его черные, маленькие, как бусинки, глазки ощупывали ее красивую грудь. – Вы мне кого-то очень напоминаете.

– Вряд ли, – спокойно ответила Инес, делая шаг в сторону. – Я уверена, что вспомнила бы вас. – Хьюберт шагнул к ней, и ее накрыла еще одна волна знакомого мерзкого запаха. У нее похолодело в животе.

– Я никогда не забываю лица. Никогда. – Он смотрел ей прямо в глаза и неожиданно заметил в них ужас. Кто эта женщина? Он был уверен, что уже видел ее где-то. Но где? Что за тайна у этого прекрасного создания? Он должен это узнать. Ему надо узнать это во что бы то ни стало. Хьюберт всегда хотел знать все подробности о людях, с которыми ему приходится работать. Знание давало ему власть.

– Откуда вы? – настойчиво спросил он.

Инес чувствовала, что сходит с ума. Она же убила его, разве не так? Она помнила все до мельчайших подробностей: выражение его лица, кровь на полу ванной, розыски того, кто убил его, тогда, в Париже; свой побег в Англию, чтобы избежать неминуемой смерти. Вряд ли он узнал ее сегодня вечером. Она совершенно не похожа на ту худенькую несовершеннолетнюю проститутку из военного Парижа. Она стала настоящей женщиной – элегантной, шикарной, очаровательной. Но ведь она пыталась его убить. В таких обстоятельствах никто и никогда не забывает лица убийцы. Так изменилось ли ее лицо до неузнаваемости или нет? Она изменила прическу и цвет волос, ее скулы менее заметны, она теперь выше и крепче. Меня нельзя теперь узнать, говорила себе Инес.

Но она не могла солгать, отвечая на этот вопрос. Все здесь знают, кто она такая.

– Из Лондона, – пробормотала Инес. – Я из Лондона.

– Из Лондона? – удивленно спросил он. – Но вы ведь француженка, я не ошибся?

– Да, – спокойно ответила Инес, – я француженка.

– Она прожила в Лондоне двенадцать лет, – улыбнулся Джулиан, оторвавшись от своей беседы с репортером. Его актерская интуиция подсказывала ему, что между Инес и Крофтом возникла неловкость. – Там мы и познакомились, не так ли, дорогая?

– Ну конечно, – улыбнулся Умберто, все еще глядя на Инес. – А где вы родились, мадмуазель Джиллар?

– Во Франции, – прошептала она.

– Во Франции? – спросил он, удивленно подняв брови. – Во Франции? Франция большая страна. Где именно во Франции, мадмуазель Джиллар?

– Я родилась в Лионе, – солгала Инес. Глаза Умберто сузились.

– Действительно в Лионе?

– Да, – сказала она и добавила более уверенно: – В Лионе. Вы когда-нибудь там были? – Она с трудом сдерживала ненависть в своем голосе.

На его желтом лице застыла кривая ухмылка. Эта девка явно насмехается над ним. Но он уже к этому привык. Не в первый раз он чувствует, что производит на людей при знакомстве неприятное впечатление. Он не может ее винить, но все же, почему она скрывает, что он ей неприятен?

– Лион, хм-м?.. – Скрофо еще раз внимательно посмотрел на нее. – В Лионе я никогда не был, но мне кажется, я все-таки смогу вспомнить, где мы встречались. Я обязательно вспомню. Как я уже говорил, я ни когда не забываю лица людей и где я их видел. – Он хитро улыбнулся и не спеша направился на террасу к другим гостям.

Инес чувствовала себя так, как будто ее ударили в солнечное сплетение. Джулиан был прав, когда говорил, что все слишком уж хорошо складывается. Ей придется уехать. Джулиан с кем-то спорил в другом конце зала. Инес надо было сейчас остаться одной, чтобы обдумать воскрешение Скрофо.

Как только он ушел, она сбежала по каменным ступенькам лестницы, ведущей к пляжу, и, остановившись на песчаной дорожке, уставилась невидящим взглядом на море. Теперь у нее не осталось никаких сомнений: в один злосчастный день Скрофо обязательно вспомнит, что она та самая проститутка, которая перерезала ему горло. Инес вздрогнула. Что будет с карьерой Джулиана, если весь мир узнает, что его невеста – бывшая парижская проститутка, неудавшаяся убийца? Что она женщина, которая «обслуживала» солдат вражеской армии во время войны? Она не могла даже думать о том, как это повлияет на их отношения с Джулианом.

Как бы он ни клялся ей в любви, она знала, что он сразу ее бросит. Инес верила в искренность любви Джулиана, но понимала, что он будет просто не в состоянии связать свою жизнь с женщиной с преступным прошлым.

Ее жизнь будет разрушена, если Джулиан узнает даже самую невинную деталь ее биографии. Он получит развод не раньше чем через два месяца. Им надо пожениться как можно скорее, пока ее беременность еще не заметна, пока он не узнал правду. Если он узнает, всему наступит конец. Он бросит ее. О, он будет добрым и снисходительным, даже даст ей денег (в которых она не нуждается!). Она позаботилась о том, чтобы выгодно вложить деньги, и может сама себя обеспечить. Ей ничего не надо, она останется одна с ребенком. Никто даже не узнает, что она была беременна. Если общество узнает, что она беременна, это вызовет еще один скандал (правда, его нельзя будет даже сравнить с тем позором, который может навлечь на нее разоблачение Скрофо).