Запрещенные друг другу (СИ) - Александер Арина

Когда он спросил об этом, она ответила, что собиралась заняться этим вопросом по возвращении из Турции. Сама. Без чьей-либо помощи. Сначала бы попросила подругу найти хорошего адвоката, потом бы занялась подготовкой нужных документов.

Наивная.

Никто бы ей не помог. Глеб не позволил бы. И мыкалась бы она так долгие месяцы, теряя надежду на новую жизнь.

А он, Вал, во что он ввязался?

Сколько не заставлял себя отказаться от Осинской, сколько не убеждал себя, что ничего из этого не выйдет, а упрямый зверь, учуявший в ней свою пару, считал иначе.

Иногда между людьми случается химия, и всё… никакие доводы разума тут не помогут. То, что возникло спонтанно, что зародилось необдуманно и чисто интуитивно — никогда не померкнет за считанные секунды. Это то, что въедается в подкорку, просачивается в кровь, наполняет душу. Это чувство невозможно вытравить, заглушить, выжечь. Оно с тобой постоянно, где бы ты ни был и чтобы не делал. Наказание это или дар — покажет время.

Тогда почему так больно закололо сердце? Что с ним не так? Она только ушла, а ему уже хотелось напиться, набить кому-то морду. Проораться. Чтобы весь мир оглох от его невысказанных чувств.

Подождав, пока Осинская скроется из виду, Вал обхватил руль руками и, уткнувшись в него лбом, тяжело выдохнул.

— Мам… — произнес полушепотом, чувствуя в груди давящую тяжесть, — ну почему именно так, м? Почему именно она?..

Глава 19

— Ой, не знаю, не знаю, — отвела взгляд заведующая, заставляя занервничать Юлю ещё больше. — Две недели, да ещё в разгар лета…

— Какой разгар? — вступилась за подругу Зыкина, подбоченившись. — Каникулы везде. В группах и половины не наберется. Все по домам отсиживаются. Можно запросто соединить наши группы, так даже легче будет. Ну, Николаевна, что ты как неродная, а?

Какая ей вообще разница? Главное, что есть кого поставить на замену. А дальше уже их с Наташкой проблемы.

Заведующая постучала по лакированному столу выкрашенными в бледно-розовый цвет ноготками и как-то затравлено зыркнула на застывшую в ожидании вердикта Юлю.

А напрячься было отчего. Когда разговаривала с заведующей по телефону, её искренне заверили, что проблем не будет. А теперь вот… приехали, называется. Николаевна вдруг начала юлить, изображая амнезию.

— Нет, девочки. Я так не могу. Пускай и лето, но проверки с санстанцией ещё никто не отменял. Возьмут, нагрянут ни сегодня так завтра без предупреждения и всё… Что я им скажу? — взбила на голове пышную укладку, пряча за суетливыми движениями легкую нервозность. — Ни справки, что на больничном, ни каких-либо других серьёзных причин. Так не делается.

— Ну как так, а? — протянула расстроено Зыкина. — Это ж наша Юлька. Мы сколько лет проработали вместе! Должны идти друг другу навстречу. Так, давайте сейчас нормально, без всяких там «ты», «вы» ещё раз всё обсудим. Алла, ну реально, вся семья летит в Турцию, а ей что? Тут одной остаться? Она ведь не виновата, что у всех отпуска, как отпуска, а у неё — хрен знает когда. Я бы точно поехала, и ты, будь такая возможность, тоже бы всё бросила и укатила.

Юля обреченно сцепила за спиной пальцы, не в силах сказать хоть слово. Не решилась. Даже тут, в душном кабинете её бил озноб. Не отпустило до конца, не смогла расслабиться. Пока была с Валом — чувствовала себя защищенной, но как только лишилась его поддержки — сразу пала духом. Холодно стало без его горячих рук. Неуютно.

Переживала, что втянула его в бесконечные разборки. Не стоило этого делать. И сама разобралась бы. А так… и ему забот добавила, и сама зависла в подвешенном состоянии. Шаг влево, шах вправо — расстрел. А тут ещё и проблемы с заведующей нарисовались так не вовремя. Ей только увольнения сейчас не хватало для полного счастья.

— Юль, что ты стоишь, нос повесила? Кому нужен отпуск: мне или тебе? — зашипела ей на ухо Таня, многозначительно выгнув бровь, и уже громче произнесла: — Алусь, давай пойдем человеку навстречу? А он тебе сувениров всяких привезет, масел там экзотических, сладостей. Что ты больше любишь? Говори, не стесняйся, а Юлька всё организует, да Юляшь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Осинская заторможено кивнула, подписываясь под каждым словом. Вообще-то, она боевая и если уж сильно захочет — никогда не сдастся. Всегда будет бороться до последнего. Но в данном случае… стоило переступить порог, как интуиция тут же встрепенулась, наполнив диафрагму непонятным предчувствием. Она только увидела направленный на неё взгляд — и сразу поняла — случилось что-то непоправимое.

— Конечно, привезу, — улыбнулась натянуто, почувствовав знакомую безысходность. — Со сладостями вообще проблем не будет.

— Нет, девочки, извините, но свои требования я озвучила.

— Так… Алла, мы же договаривались… — растерялась Таня, перескакивая с поникшей Юли на непоколебимую в своем решении Николаевну.

— Вот именно, договаривались. Я когда искала замену, ты что сказала?

— Ты так говоришь, словно я солгала! Между прочим, вместе все начинали. Уж кто-кто, а ты должна знать не хуже меня, насколько Юля трудолюбива.

— Да. Но ты заставила меня отказать другим претенденткам. Я ведь как думала? Что всё будет, как раньше. А тут началось: как больничные посреди лета, так отпуска незаслуженные, или думаете, я не в курсе утренних опозданий?

Таня тут же прикрыла рот, с сожалением покосившись на подругу. Мда… А они-то думали, что никто и не заметил.

— Так что попрошу без обид. Если за две недели не найдется замена — без проблем. Приму с распростертыми объятиями. Ну а если… — выразительно улыбнулась, сдвинув плечами, — тогда сами понимаете. Это вам не магазин, где отвечаешь за качество продукции, а дети. Где-то недосмотрел, где-то упустил и всё — залет. Оно мне надо?

Таня активно замотала головой, мол, ни в коем случае. Боже сбавь. А Юля впилась ногтями в ладонь, сдерживаясь от едкого замечания. Разочаровала её заведующая, чего уж там. Не ожидала от неё такой подножки.

— Ничего-ничего, — заговорщицки прошептала Таня, когда они развернулись уходить не солоно хлебавши. — Кто бы там не взяли, мы им с Наташкой такие испытания устроим, и дня не продержатся. Вот увидишь, — заверила пылко, похлопав Юлю по плечу.

— Юля Анатольевна! — окликнула её у двери Алла Николаевна, поманив к себе, — задержись на пять минут, пожалуйста.

— Я подожду в коридоре. — Таня скрылась за дверью, оставив Юлю теряться в догадках. Вроде, и так всё сказано, всё понятно, к чему сейчас эта задержка?

Заведующая тяжело вздохнула и, поднявшись на ноги, достала со шкафа миниатюрную лейку. Сначала полила растущие на подоконнике фиалки, потом перешла к ютившемуся на тумбочке столетнику. Движения поспешные, дерганные.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Юля переступила с ноги на ногу, мучаясь любопытством. Видно, что взялась Николаевна за поливку цветов не просто так, от нечего делать, а чтобы совладать с эмоциями.

— Ты наверное думаешь, что я предала тебя? — нарушила она молчание, вернувшись за стол.

Юля равнодушно пожала плечами. Что она думала — уже не имело значения. Если скажет, что разочаровалась в ней, как в человеке — это что-то изменит? Вряд ли.

— У меня не было выбора. Я помню, о чем мы с тобой говорили, и что я пообещала дать добро, если девочки согласятся прикрыть тебя, но… — опустила глаза, схватив первый попавшийся под руку карандаш, и принялась им мельтешить, выдавая тем самым взвинченное состояние.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Заметив такие перевоплощения, Юля заинтересовалась ещё больше. Неприятно, когда обещают одно, а потом делают вид, что ничего не было. Но, возможно, всему есть причина?

— Дело в том, что вчера ко мне в гости наведался твой муж, — продолжила та после небольшой паузы, прекрасно зная, что такую информацию лучше подавать дробно, небольшими порциями.

— К вам домой? — удивилась Юля, перехватив на плече кожаную шлейку. — Зачем?