Новатерра - Георгий Булавин

      Помимо высшей меры были предусмотрены изгнаѓние, плеть, поражение в правах, бойкот, принудительные работы в лечебно-трудовом профилактории 'Кристалл' (в карьере бутового камня), всеобщее порицание, лишение права занимать определённые должносѓти, заниматься какой-либо конкретной деятельностью, пить водку, приближаться к конкретному лицу или объекту (Серёга почерпнул в американском детективе, как оказалось - ничего, действует эффективно), арест на гауптвахте, штраф, вот, собственно, и всё. Не разоряться же на тюрьмы с лагерями!

      Существовали и внесудебные репрессии: гетман мог определить врага общины, традиционных норм Морали и Добра, после чего объяѓвить человека, группу или организацию вне закона. К примеру, поѓхитителей людей, работорговцев, людоедов, изуверов. К чему таких судить?! Лишь время тратить да бумагу... Тем же убийцам и насильѓникам питать надежд на смерть от старости не приходилось, Иванов можно было бы... Ивана. Шлёпнуть без суда и следствия.

      Однако гетман не хотел. Гетман намеревался препоѓдать урок и гостевому стаду, и общинникам. А после вынужден был признаться самому себе - всё это высокие слова. Желал увидеть девушку! И показать её станичѓникам. Рядом с собой. И жарился который уже час в открытом летнем зале заседаний Большого Казачьего Круга, окружённый войсковой старшиной и гостями Новороссии разом с тремя сотнями свободных от работ и службы станичников. Алёнка, обряженная в новёхонькую воѓинскую справу, затравленно жалась меж ним и Алиной, всячески избеѓгая глядеть по сторонам. Не удовлетворившись ролью Коробицына, гетман лично предупредил Самохвалова: не дай Бог! одно слово! о Ней! то тебе! и всей твоей когорте единомышленников! ничего хорошего... И нисколько не сомневался в результате.

      Куда больше его волновало другое - как поведёт себя жена после вечернего с ним разговора. Даже не представлял себе. Не был в поѓдобных ситуациях. С Алиной. И вообще... А та, с утра о чем-то пошептавшись с Костиком, сидела до обеда у Алёны и к заседанию явиѓлась вместе с нею в сопровождении троих вооружённых атаманских сердюков квадратно-гнездовой комплекции, заслонявших деву и её саму от любопытѓствующих взглядов. И посадила гостью меж собой и мужем. И вот теперь гетман - как пацан, ей-богу! - украдкой прикасался к мягкому бедру. Один раз. Больше не рискнул, ибо девушку тут же бросило в дрожь, а щёки полыхнули нестерпимым жаром. Просто сидел и млел, вдыхая аромат нагретых солнцем золотых волос.

      - Алексан Саныч, - с игривой улыбкой на устах обратилась к нему Алина, - как вы посмотрите, если мы сегодня пригласим нашу гостью на ужин вчетвеѓром?

      - Вчетвером? - не понял гетман.

      - Вы, Алёна, я и Дэн, куда ж его девать?!

      И тут он впервые увидел на губах напрягшейся было девушки улыбку. Да какую! Ради этого стоило жить!

      Но Док Шаталин был неумолим: процедуры! отдых! двухдневный карантин!

      Возможно, это к лучшему, - подумал гетман...

      Между тем присяжные, в число которых волею виртуальной судьбы попал Серёга Богачёв, удалились на совещание. Подсудимый, в защиѓту коего Самохвалов привел лишь тот довод, что он изначально поѓпал под влияние 'нехорошего' собрата, томился в клетке из арматурѓных прутьев, тупо глядя в 'зал' и поминутно вскрикивая: 'Де затѓвор?!'. На вопрос гетмана, вменяем ли он, Док лишь пожал плечами. Собственно, это ничего и не меняло... Серёга даже остановил при-ставов, которые - на всякий случай - отправились за лавкой и биѓчом. Дескать, зачем?! Вполне хватало установленного в сотне метров деревянного щита-пулеуловителя, укрытого с боков и тыльной стороны мешками, плотно забитыми песком. Много лет назад он был расписан под кирпичную кладку - расстрельная стенка из уважения к приговорённому должна выглядеть стеной...

      Наконец вердикт был вынесен, и слово взял председатель суда.

      - Уважаемые сограждане, жители и гости Новороссии! Сегодня, 25 июня двенадцатого года эпохи Новатерры, суд Новороссии по общеуголовным делам, рассмотѓрев материалы обвинения нашего гостя, Колодяжного Ивана Кузьмича, 19.. года рождения, уроженца с. Крыжовка ... района ... области, гражданина России, русского, в прошлой жизни механизатора ферѓмерского хозяйства 'Вакханалия' села Крыжовка, после Катаклизма члена обособленной общины 'Город Солнца', - слова генерального писаря Кузьмина были прерваны всеобщим хохотом, - прибывшего в Новороссию 24-го июня сего года, в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, предусмотренных статьями ..., установил:

      В 2... году Колодяжный в сговоре с покойным Глотовым с целью завладения долей продуктов совершил убийство соплеменника по 'Городу Солнца' Петрова Иннокентия Ильича. В 2... году по приѓчине негативной реакции на справедливую критику совершил умышленѓное убийство с особой жестокостью... Совершил изнасилование... Нанёс тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть... Незаконно лишил свободы соплеменника, что послужило причиной смерти его от голода... Совершил умышленное убийство...

      Наконец дело дошло и до ночного посягательства.

      - ...24-го июня сего года, будучи гостем Новороссии, уличен в злостном хулиганстве, за что понёс наказание в административном порядке. Ночью 25-го июня, нарушив административный запрет на своѓбоду передвижения и действий, с целью завладения оружием совместно с Глотовым совершил нападение на патрульного казака Соловьева, наѓнеся ему телесные повреждения средней тяжести. Глотов убит защищавшимся потерѓпевшим на месте. Колодяжный, завладев оружием, совершил оконченное покушение на убийство гостьи Новороссии Лариной Алёны Валерьевны, создав непосредственную угрозу жизни и здоровью граждан Новороссии Твердохлеба Александра Александровича, гетмана-правителя Новороссии, Твердохлеб Алины Анатольевѓны, его жены, Богачёва Сергея Валентиновича, посольского старшины Новороссии, Богачёвой Татьяны Павловны, его жены, и Сафаралиевой Алтынчай Мамед-гзы, дежурного администратора медицинского комплекса Новороссии. С места преступления попытался скрыться, однако был задержан Твердохлебом и Богачёвым, сопротивления при этом не оказал...

      Гетман криво усмехнулся и не слушал уже до конца приговора, лишь наблюдал, как мелко содрогаются колени девушки. И тоненькая кисть. Праѓвая. Левую сжимала в руках Алина. И он последовал примеру жены. Лучше бы сидел спокойно, ибо Алёнку затрясло так, что впору было связывать.

      - ...к смертной казни через расстрел, - прозвучали наконец слова Кузьмина. - Тело Колодяжного, после засвидетельствования факта смерти генеральным врачом, подлеѓжит захоронению вне пределов станицы, могила - полному забвению. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и должен быть приведён в исполнение немедленно. Подписан сего числа, председатель суда Кузьмин, присяжные... Любо, казаки?

      - Любо!!! - рявкнули сотни станичных глоток.

      Солнцегородцы плакали от счастья и обнимали друг друга.

      - Увести! - распорядился генеральный писарь, и двое дюжих конѓвоиров поволокли Ивана по последнему пути. С билетом в один конец.

      - Мы пойдём, Аль? - поглядела на мужа Алина.

      - Сидите, - покачал он головой. - Фиат юстиция, переат мундус. Да свершится правосудие, хотя бы погиб мир, говорили античные римляне.

      - Ничего себе! - искренне поразилась Алина. - Похоже, вы, Алексан Саныч, уже не мой муж.

      - А чей же?!

      Алёнка не шелохнулась, глядела только на приговорённого.

      - Государственный муж! Впрочем, наверное, ты прав, пусть Алёнка убедится, спокойнее будет спать.

      - Вряд ли, - усомнился гетман. - Ей теперь впечатлений на всю жизнь хватит.

      - Третью... - задумчиво проговорила жена.

      Меж тем Ивана приковали к деревянному щиту. Механизатор взвыл. Казалось, наконец-то понял, что с ним происходит. Хотя - вряд ли до конца. Последними его словами были... 'Де затвор?!'.

      Да вот же он! Они. Затворы, как им и положено, заперли патроны в патронниках автоматов, ударные механизмы наколоѓли капсюли-воспламенители, таящиеся в них крохи чувствительного к удару тринитрорезорцината свинца подожгли метательные пороховые заряды, пули вылетели из каналов стволов, во след им грянул слитный залп, и мир, истерзанный Чумой, очистился от малой доли скверны. Фиат юстиция!

      Народ заволновался, поднимаясь с мест, но гетман тут же двиѓнулся к трибуне.

      - Дорогие друзья, соплеменники и гости Новороссии, прошу ещё минуту вашего внимания! Правосудие свершилось, и да будет так во веки веков! Дело на этом, однако, не закончено. Господин Самохваѓлов!

      Развеселившийся как будто 'яблочник' поднялся и позеленел в тон милитаристскому камуфляжу. Алёнка боялась поднять на неѓго глаза, Алина же, наоборот, сверлила полным ненависти взглядом.