Пираты Драконьих гор (дилогия) - Олег Еремин

Но главное — крыши. Они были изготовлены из цельных плит удивительно чистого зеленоватого стекла. Такого прочного, что сотни, или, скорее, тысячи сезонов и периодов, не оставили на его поверхности ни следа.

Любопытно, что сами дома были явно жилыми. Это не было ни храмом, ни музеем. Просто поселком, в котором обитали, по-видимому, очень важные и богатые люди. По улочкам неспешно прохаживалось несколько человек, в тени стен сидели и чинно беседовали пожилые пустынники. На гостей никто внимания не обратил, только один из стариков пошел им на встречу.

Жестом указав на тенистый участок за одним из домов, он отвел туда моряков и обратился к капитану на местном языке.

К удивлению Фабории Лидаар его знал. О чем они говорили, ни она, ни Дуноол, разумеется, не разобрали. Девушка старалась что-нибудь понять по выражению лиц, но собеседники как будто соревновались в ленивой непроницаемости. Через какое-то время капитан спросил ее:

— Ты ведь хорошо осмотрела каюту, где жил Криинон? Ничего странного не нашла?

— Нет, — ответила Фабория, и, не удержалась: — Кроме грязных подштанников.

Капитан хмыкнул и вновь заговорил с карапатрасцем.

Они прообщались еще несколько минут, а потом поклонились друг другу, и капитан повел своих карго обратно в порт.

Дуноол что-то спросил у своего командира, и тот ответил, но на арлидарском, чтобы Фабория тоже поняла:

— Хранитель говорит, что Криинон купил у одного нехорошего торговца опасную вещь. Полупрозрачный зеленовато-серый брусок величиной с ладонь. Он говорит, что его надо вернуть, иначе будет беда.

— И какая? — осведомилась Фабория. — Мы заработаем на его продаже так много золото, что корабль потонет?

— Нет, — капитан не был склонен шутить. — Он говорит, что человек, хранящий эту штуковину, заболеет и умрет.

— А Криинон заболел и умер, — медленно кивнула Фабория.

— Вот именно, — подтвердил капитан. — Когда вернемся, все еще раз тщательно обыщем. Я не хочу, чтобы на корабле было что-то такое опасное.

— А если найдем, вернем им? — встрял в разговор Дуноол.

— Если найдем сегодня — вернем, — твердо сказал капитан. — Я ему верю, служители третьего лика не способны врать.

— А если не сегодня? — продолжил выспрашивать Дуноол.

— Хранитель сказал, что если мы захотим избавиться от бруска — его следует сжечь. Только предупредил, чтобы сначала разбили его на мелкие осколки, и бросали в топку по крупице.

— Интересно почему? — спросила Фабория.

Капитан лишь пожал плечами.

Разумеется, никакого странного бруска они не нашли. А на следующее утро корабль вышел из порта и, грузно оседая в пологих волнах, направился в столицу Центра Мира Светило.

Глава 12. Необузданная стихия

В дверь постучали. Вернее, в узкую рейку, окантовывающую натянутую на нее ткань.

Негромко, но настойчиво.

Чиируна сразу же открыла глаза. Легким движением соскочила с высоко подвешенного гамака. Тонкие доски пола спружинили под босыми ногами. В крошечной каютке было темно. Но она различила, приподнявшуюся на локте Лайану, открывшую глаза и непонимающе оглядывающуюся Талису и продолжающую безмятежно посапывать на другом верхнем гамаке Лалишу.

Чиируна шагнула к двери и откинула хлипенький крючок, который они приделали больше для проформы, чем в целях защиты девичьего достоинства.

В узкую щелочку, на которую она приоткрыла дверцу, пролился тусклый свет, обрамлявший массивную фигуру старшего рулевого Манаада.

— Госпожа шкипер, — уважительно, но немного насмешливо, поздоровался он. — Вы просили разбудить, когда будем подлетать.

— Спасибо, господин старший рулевой, — не преминула съязвить в ответ девушка. — Мы скоро придем.

И прикрыла дверцу, не забыв накинуть крючок.

С Манаадом у нее до сих пор сложные отношения, со времен их первой стычки, когда они бежали из разоренной базы повстанцев. Они время от времени обмениваются колкостями, хотя и видно, что и опытный рулевой и юная шкиперша очень уважают друг друга и испытывают почти дружескую симпатию.

Чиируна после взгляда в освещенный коридор практически ничего не видела в темноте каюты. Только неясное движение.

Это рядом с ней быстро одевается корабельный карго, а по совместительству — глава экспедиции и заместитель адмирала — Лайана.

— Уже скоро каньон? — с зевком спросила Талиса Канода, спустив ноги с гамака и потягиваясь.

— Да, — ответила Чиируна, и достала с узенькой полочки свою одежду. — Лайана, толкни Лалишу.

Пиратка, застегивающая последние пуговицы на жакете, повернулась и потрясла кока экспедиции за плечо.

— М-мм? Чего? — раздался сонный голос. — Еще рано завтрак готовить…

— Вставай, соня! — веселым голосом позвала командирша. — А то все интересное проспишь!

— У-у… Было бы из-за чего… Такой сон хороший снился! Ладно, сейчас.

Одеваться вчетвером в крохотной каютке было очень неудобно. Толкаясь и ворча, девушки кое-как привели себя в порядок и гурьбой высыпали в коридор, направились в командный зал.

Помещение было погружено в темноту, только едва горели светильники над курсовым столом и возле навигационных приборов.

Да в огромное обзорное окно на самом носу судна лились предрассветные отсветы.

Внизу под кораблем угадывались каменистые уступы.

«Наконец-то», — подумала Талиса. Бесконечное море джунглей за два предыдущих дня успело ей надоесть. Не то, что ей не нравилось смотреть на зеленые леса, под кронами которых скрывались таинственные развалины древних городов и вплетенные в джунгли деревни-государства «енотов». Но было очень трудно отыскать ориентиры, и работа навигатора была неимоверно сложной. То ли дело в горах! Бери любую вершину или седловину, и сверяй курс.

Вспомнив о своих обязанностях, она обернулась к курсовому столу.

Рядом с ним, на легоньком стульчике в расслабленной позе сидел ее помощник — Паалант. Паренек, поймав ее взгляд, быстро встал, подошел.

— Доброе утро! — поздоровался он. — Курс держим. Я внес поправки, но они совсем небольшие.

— Ага, — чуть вздохнула Талиса. — Показывай. Ой! С добрым утром!

Парень улыбнулся и повел ее к столу с расстеленной и закрепленной зажимами картой — однолиговкой.

Тем временем Чиируна выслушивала доклады мастера ветров, вахтенного баллонного и дежурного механика.

А Лайана с Лалишей отошли в сторонку и о чем-то шушукались. До Талисы донеслось Лалишино:

— Наверное, салат… и фрукты нарежу, их надо съедать, пока не попортились…

«Кто о чем, а кок о завтраке», — с улыбкой подумала навигатор, и принялась изучать отметки на карте. По всему выходило, что каньон покажется минут через пятнадцать-двадцать. Талиса отошла от стола и приблизилась к самому обзорному окну, всматриваясь в постепенно светлеющее пространство впереди по курсу.

— Знаешь что, Талиса, — обратилась к ней Лайана. — А проложи-ка курс так, чтобы мы вышли к каньону к рассвету и направлялись вдоль него.

— Но это будет крюк, — запротестовала навигатор. — Лишний уголь, и задержимся часа на два.

— Пусть. Не обеднеем. И мы никуда не торопимся!

— Хорошо. Чии, сбрасывай ход до нуля.

Шкипер кивнула и отдала нужную команду в машинное отделение.

— Да, Чиируна, — окликнула ее Лайана. — Опусти судно пониже, метров на триста над скалами.

— На триста не опущу, слишком долго. Не хочу гонять насосы на полную мощность — возразила Чиируна. — Сделаю на пятьсот-шестьсот через полтора часа.

— Договорились.

— Лайана, может, стоит капитана разбудить? А то мы без его ведома такие маневры делаем, — осведомилась Чиируна.

— Пусть еще поспит. Сделаем ему сюрпризик! — усмехнулась Лайана. — Думаю, он не обидится на наши девичьи шалости!

Но девичьи шалости бывают разными. Дверь капитанской каюты неслышно приоткрылась — капитан не считал нужным запираться на собственном корабле — и в нее проскользнула тоненькая гибкая тень.

Сол бросил свои первые лучи из-за горизонта. Мягкий оранжевый свет коснулся небольших облачков, летящих в темно-синем небе, на котором медленно тускнели яркие звезды. Затем волна света опустилась ниже, озарила висящий в воздухе одинокий воздушный корабль. Продолжила свой путь, высветив вершины скал, обрамляющих с запада грандиозный каньон. Но внутри гигантского разлома, протянувшегося на двести лиг с севера на юг, сохранялась синеватая мгла. На самом дне ее угадывалось непрерывное движение — это текла в прорезанном за миллионы лет узком глубоком русле Великая река. Сейчас ее уровень упал на добрые двадцать метров от весенних максимумов. Бескрайние равнины Зеленого Каганата окончательно избавились от скрывавшей их всю весну и лето воды грандиозного паводка. Теперь большая их часть представляла собой безжизненную, замерзающую на первых морозах голую степь. Совсем скоро ее укроет многометровым слоем зимний снег. И только на узкой полосе, согреваемой теплым Дышащим морем, будет кипеть жизнь. Туда уже стекается весь народ кочевников. Народ Уберда, Брагна, Трорвля и Эртля.