Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера - Дэвид Керцер

href="ch2-828.xhtml#id412" class="a">[828] или Буффарини (лично или через посредника) и попросить особого милосердия в отношении к смешанным семьям»[829].

Приказ арестовать всех евреев Италии, конфисковывать их имущество и отправлять их в концентрационные лагеря сделал молчание папы еще более постыдным, чем прежде. Полагая, что Ватикан все-таки должен предпринять какие-то действия, отец Такки Вентури решил взять инициативу в свои руки и направил понтифику пространное прошение. Иезуит не заходил слишком далеко и не просил папу публично выразить протест, однако настаивал, чтобы Ватикан передал немецкому послу официальное заявление с призывом к его правительству прекратить убийственную кампанию против итальянских евреев. В середине декабря 1943 г. Вентури даже подготовил проект такого заявления.

Хотя это обращение должно было защищать итальянских евреев, оно не отступало от давних наставлений официальной церкви, в соответствии с которыми евреев следовало изолировать от христиан и не позволять им приобретать большое общественное влияние. Однако, по мнению иезуита, причинение им физического вреда было непозволительно. Настаивая на прекращении депортации и убийств евреев, Такки Вентури утверждал, что расовые законы Муссолини, введенные пять лет назад, не дают евреям особой воли, ставят их на должное место в обществе, а значит, необходимости в новых мерах попросту нет. В Италии евреи не дают правительству оснований для серьезной озабоченности, как во многих иных местах. Кроме того, они не вызывают такой же, как в других странах, враждебности со стороны «арийского» населения. По словам Вентури, отчасти это объяснялось тем, что в Италии евреев мало, а отчасти тем, что многие из них вступили в брак с христианами. Новые же законы, запирающие итальянских евреев в концентрационных лагерях, идут против «здравого смысла итальянского народа», считающего, что «расовые законы, которые фашистское правительство начало применять против евреев пять лет назад, достаточны для того, чтобы держать еврейское меньшинство в должных рамках».

«По этим причинам, – писал далее папский эмиссар-иезуит, – мы полагаем, что немецкому правительству следовало бы воздержаться от массовой депортации евреев (как это произошло в нынешнем октябре), как, впрочем, и индивидуальной». Тут он возвращался к уже приведенному аргументу: «Вышеупомянутые расовые законы 1938 г., строго соблюдаемые, уже позволили справиться с несомненными трудностями, которые вызывает иудаизм, когда доминирует либо пользуется хорошей репутацией в той или иной стране. Но поскольку в данный момент в Италии это не так, мы не можем понять, почему… возникла необходимость возвращаться к вопросу, который правительство Муссолини уже считало решенным».

Такки Вентури отмечал, что папа мог бы завершить это обращение к немецкому правительству угрозой выступить публично. Он предлагал такую формулировку: «Если возобновится применение жестких мер против небольшого еврейского меньшинства, в которое входит значительное число последователей католической религии [то есть евреев, обратившихся в католицизм], разве церковь сможет и дальше хранить молчание, не выражать глубокую печаль по поводу судьбы мужчин и женщин, неповинных ни в каком преступлении… не отказавшись при этом исполнять свою божественную миссию, свою роль сострадательной и заботливой матери?»[830]

Кардинал Мальоне переслал 19 декабря текст, составленный иезуитом, монсеньору Анджело Делл'Акве, чтобы узнать его мнение. Неясно, прочел ли обращение Вентури вначале сам папа и после попросил передать проект Делл'Акве или Мальоне решил предварительно узнать мнение ватиканского эксперта по еврейскому вопросу, а потом показать текст понтифику. Со временем Делл'Аква дослужился до поста кардинала-викария Рима, но пока был просто 40-летним сотрудником Государственного секретариата Ватикана. Однако он успел заслужить доверие папы как эксперт по вопросам, касающимся евреев.

Месяцем ранее к Делл'Акве обращались, чтобы он дал папе рекомендации, как лучше реагировать на просьбу епископа Триестского, направленную вскоре после того, как немцы, оккупировав Триест, принялись искоренять его еврейское население (по количеству евреев Триест занимал одно из первых мест среди городов Италии: в начале войны их численность достигала 6000 человек). Делл'Аква написал: «Я не согласен с монсеньором епископом Триестским, что текущая ситуация в Венеции-Джулии [регионе, где находится Триест] дает основание для официального заступничества Святого престола за евреев… Официальное вмешательство может подкрепить ложное представление нацистских вождей о том, что Святой престол действует в сговоре с международным еврейством, проповедующим необходимость полного или практически полного уничтожение немецкого народа»[831].

Через два дня после получения составленного Такки Вентури проекта прошения в защиту итальянских евреев Делл'Аква представил свои пространные критические замечания. Он не рекомендовал понтифику заявлять протест – не в последнюю очередь из-за того, что, на его взгляд, в тексте иезуит демонстрирует чрезмерную симпатию к евреям: «Одно дело – преследования евреев, порицаемые Святым престолом (в особенности когда они осуществляются определенными методами). Но совсем другое дело – недоверие к еврейскому влиянию, которое может быть вполне уместным». И в самом деле, курируемый Ватиканом иезуитский журнал La Civiltà Cattolica неоднократно говорил о необходимости законодательно ограничить права евреев, чтобы оградить христианское общество от их разрушительного влияния. Как Ватикану оправдать столь огромный интерес к судьбе евреев, вопрошал Делл'Аква, если прежде он не жаловался на насилие, чинимое немцами против «арийцев, с рождения исповедующих католическую религию»?

Делл'Аква также призывал Ватикан не отрицать (как это делало предлагаемое заявление) существования в Италии «арийского общества», враждебно настроенного по отношению к евреям. В конце концов, писал он, «в истории Рима хватает мер, принимавшихся понтификами для ограничения еврейского влияния». Он также апеллировал к острому нежеланию папы предпринимать что-либо, способное настроить немцев против Ватикана: «В рассматриваемой записке особо подчеркивается дурное обращение немцев с евреями. Возможно, это и так, но своевременно ли сейчас поднимать этот вопрос?»

В общей сложности Делл'Аква приводил 12 возражений против проекта, составленного Такки Вентури, прежде чем перейти к выводам. Он считал, что такое заявление направлять нежелательно даже в устной форме. Лучше провести с Вайцзеккером более неформальный разговор, «отметив, что ситуацию с евреями, и без того серьезную, не следует усугублять». Можно также попросить кого-то «замолвить слово перед маршалом Грациани, попросив, чтобы республиканское правительство в дальнейшем действовало благоразумнее». Делл'Аква заканчивал свои рекомендации еще одним предложением, которое отражает его раздражение тем, что евреи постоянно взывают о помощи к папе: «Необходимо также дать понять еврейским Signori[832], что им следует чуть меньше высказываться и, кроме того, впредь вести себя с большей осмотрительностью»[833].

Маршал Грациани с Гитлером и Муссолини, Восточная Пруссия, 20 июля 1944 г.

Сопоставив служебные записки, призывавшие понтифика направить такое обращение немецкому послу или, наоборот, не направлять его, папа солидаризировался с Делл'Аквой и решил придерживаться своего прежнего курса. Возможно, этому решению способствовала новость, которую он незадолго до этого получил[834]: Муссолини распорядился, чтобы «смешанные семьи» не подпадали под действие приказа о высылке всех евреев, к тому же складывалось впечатление, что рассматриваются и другие «модификации» такого рода. На этом и остановилась история с возможным папским протестом. В течение последующих месяцев еще сотни римских евреев (и еще тысячи евреев из Северной Италии) были схвачены и отправлены на север, где погибли. Но папа счел, что лучше ничего не говорить об этом[835].

Глава 36

Государственная измена

Между тем наступил 1944 г. Галеаццо Чиано, зять Муссолини, долго занимавший кресло министра иностранных дел, а до недавних пор – посол при Святом престоле, встречал этот год в холодной камере веронской тюрьмы. Его обвиняли в государственной измене.

Когда 25 июля 1943 г. король отстранил диктатора от власти, Чиано оказался в безвыходном положении. Опасаясь ареста при новом итальянском правительстве, некоторые фашистские вожди, включая Фариначчи, удрали в Германию. Но Чиано принадлежал к числу тех, кого немцы обвиняли в падении дуче, так что Германия была рискованным местом для него. К концу июля Чиано уже находился под домашним арестом, и вход в его дом охраняли карабинеры. Его жена Эдда связалась с Ватиканом, ходатайствуя о предоставлении убежища семье, но в сложившейся деликатной ситуации папа не хотел