Нф-100: Изобретатель смысла - Дмитрий Шатилов

-  Дун Сотелейнена.

-  Этого, что ли?  - кивнул Батя на Гиркаса.

-  Его самого. Чёрт знает, на что он им, правда.

-  Та- ак,  - сказал Батя.  - Где моё рикайди ?

-  Бать,  - позвал отца Конкас из Румбы,  - да отдай ты им его, а? Нам- то он на кой?

-  Как?  - удивился Батя.  - А я думал, он твой друг.

-  Да пошёл он! Эй, бать, что ты делаешь? Я же сказал: плюнь!

Но Батя продолжал собираться на битву. Он потребовал себе военный наряд, рикайди и немного краски - намазать на лицо. Пока шли приготовления, он объяснял собравшимся:

-  Говорят про меня, что я тупой. Говорят, что злобный. Это правда, но не вся. Ещё я - жадный, до того жадный, что самую последнюю дрянь - удавлюсь, но не отдам. Пусть хоть целая армия против меня выйдет! Если Дун Сотелейнен - мой пленник, он моим и останется! И плевал я на всё остальное!

-  Бать, может ещё кого с собой возьмёшь?  - спросил его Бомсен.  - Жалко ж будет, если сдохнешь!

Но Батя только отмахнулся. Едва ему что- то вступало в голову, как он переставал кого- либо слушать. В полном боевом облачении, держа в руках рикайди , он вышел из шатра. За ним увязался Конкас из Новой Трои.

Возле шатра их поджидала депутация: четверо мужчин в форме сотрудников службы безопасности Дипгородка.

Служба эта подчинялась Совету директоров Торакайской Бойни и представляла собой небольшую, но хорошо оснащённую и обученную армию. Нужда в ней возникала, когда какое- нибудь конгарское племя теряло представление о реальности: требовало у компаний проценты от прибыли, ленилось воевать, или наоборот, убивало народу больше, чем следует. Наказание следовало стремительное и безжалостное, как и положено в серьёзном бизнесе.

-  Дун Сотелейнен,  - сказал Бате главный из четырёх.  - Есть сведения, что он у вас.

-  Мало ли кто что болтает,  - ответил Батя.

-  Это проверенная информация.

-  И что с того?

-  Послушайте,  - повысил голос сотрудник СБ,  - вы, похоже, не понимаете всю важность происходящего! С Дун Сотелейненом желает побеседовать лично глава Совета директоров Торакайской Бойни мистер Крампфусс!

-  Впервые о нём слышу.

-  Конкас из Румбы,  - устало сказал сотрудник СБ.  - Может, в каких- то кантонах вы действительно считаетесь героем, но Боже вас упаси перейти дорогу Совету Директоров. От вас ничего не останется. Это последнее предупреждение. Отдайте нам Дун Сотелейнена, и мы уйдём. Нет - пеняйте на себя. У меня батальон вооружённых до зубов солдат, и приказ стрелять на поражение.

-  Да?  - поднял брови Батя.  - А я только что съел цыплёнка и выпил бутылку вина. Пошёл вон отсюда, дебил! Конкас, плюнь в него!

Конкас плюнул и попал сотруднику СБ на ботинок.

-  Метко,  - похвалил плевок Батя. Сотрудник СБ покраснел от злости.

-  Когда мы сравняем с землёй этот поганый холм,  - процедил он сквозь зубы,  - тебя повесят первым.

-  Ага,  - сказал Батя.  - Но раньше я сожгу к чёртовой матери весь твой батальон. Прочь!  - взревел он и одним ударом лапищи смел четырёх взрослых мужчин с дороги.

С вершины холма видна была поднявшаяся вдалеке пыль. Часовой не врал: к Торакайскому холму подходила колонна бронемашин. Кряхтя и ругаясь, Батя принялся спускаться с холма. За ним шёл Конкас.

У самого подножия они остановились, и Батя принялся настраивать для боя рикайди .

Любой конгар, владеющий рикайди (даже если он не понимает, что это такое), знает, что это устройство способно сделать всё, что угодно, и чем чаще его используют, тем более непредсказуем эффект. Однажды утром его владелец просыпается с мыслью, что в следующий раз, когда он возьмёт в руки рикайди и нажмёт на кнопку, Вселенная, возможно, исчезнет. И что он делает? Он нажимает на кнопку. Но Батя, как известно, был необычный конгар и потому засомневался: нажимать или нет?

Колонна службы безопасности тем временем приближалась. Если хорошенько приглядеться, на передней бронемашине можно было различить рекламу яично- мясных консервов "Твой вкусный друг": "Счастье вкусовых сосочков - в яйцах, требухе и почках!", а также "Сможешь ты зимой и летом "Друга" съесть, не пожалев об этом!"

-  Батя, жми на кнопку!  - прервал Конкас раздумья отца.  - Они сейчас здесь будут!

-  А вдруг конец света?  - спросил Батя.

-  А ты не спеша, аккуратненько. Авось, пронесёт.

-  Хрен с тобой,  - сказал Батя и нажал на кнопку.

Говорят, что в тот день сияние, озарившее Торакайский холм, было видно даже в Дипгородке. В яркой вспышке батальон службы безопасности исчез, словно его и не было. Уцелел только шофёр одной из машин, да и то - превратился, ни много, ни мало, в сахарную статую. Так он и стоял ещё несколько дней, пока не растаял с первым дождём.

-  Кажись, ты прав был,  - сказал Батя Конкасу. Тот открыл глаза и облегчённо вздохнул.

В то время, как Батя отважно сражался с захватчиками, атаковавшими Торакайский холм в лоб, ещё одна группа сотрудников службы безопасности обошла холм с тыла и ворвалась в Батину юрту. Батины сыновья были в панике:

-  Голову прячьте, голову!  - кричал Бомсен. Имел он в виду голову Тромсена, которую в суматохе так и оставили лежать на столе, рядом с отлично приготовленным салатом "Цезарь".

Но службу безопасности не интересовали ни голова, ни сам Бомсен. Первым делом они арестовали перфекту - посреди бардака она одна сохраняла спокойствие, и пленение встретила гордо, без тени паники. Следующим схватили Гиркаса - тот, едва услышав о нападении, залез под стол с миской маракчи, запечённой в сметане.

-  Попался!  - торжествующе крикнул обнаруживший его сотрудник.  - Именем Совета Директоров Торакайской Бойни, Дун Сотелейнен, вы арестованы!

-  По какому праву?  - пискнул Гиркас. Изо рта у него торчал хвостик маракчи - крошечный хвостик, весь в сметане.

-  По праву сильного! А ну, вылезай из- под стола, кретин!

Гиркас повиновался. Вдвоём с перфектой их вывели из юрты и посадили в обтянутый брезентом кузов грузовика. Взревел мотор, и грузовик тронулся. Вся операция заняла не больше пяти минут.

-  Куда вы везёте нас?  - постучал Гиркас в переднюю стенку кузова. Ему никто не ответил.

-  Не унижайтесь, вы же Дун Сотелейнен!  - сказала перфекта.  - Посмотрите, здесь в брезенте дырка. По- моему, нас везут обратно в Дипгородок.

И верно: сделав порядочный крюк, грузовик въехал в Дипгородок и остановился возле мрачного серого здания, вывеска над которым гласила - "Хорош дом, когда гость в нём".

-  Вылезайте,  - раздался голос. Говорил тот самый человек, что вытащил Гиркаса из- под стола.

Пропустив вперёд перфекту, Гиркас, кряхтя и ругаясь последними словами, вылез из кузова. Их уже ждали трое в форме службы безопасности Дипгородка, на каждом - чёрная маска.