Я - Шарлотта Симмонс - Том Вулф

Парень действительно подошел прямо к их столику и, посмотрев на Хойта большими, широко раскрытыми, печальными и робкими глазами, сказал:

— Привет! Ты Хойт?

Покончив с первой частью ритуала приветствия, парень изобразил на лице гримасу, которая, по его разумению, должна была сойти за беззаботную приветливую улыбочку. На самом деле при этом часть его лицевых мышц, отвечающих за движения нижней губы, по всей видимости, просто свело судорогой.

— Ну, Хойт я. Дальше что? — не слишком любезно ответил Хойт с явным вызовом в голосе.

Мудак-«ботаник» обернулся к Вэнсу, попытался еще раз улыбнуться и, бросив эту затею, сказал:

— А ты, значит… Вэнс?

Вэнс не стал ничего отвечать, а лишь едва заметно утвердительно кивнул… в крутой манере, рассчитанной на реакцию, какую спровоцировал бы хамский ответ в стиле: «И какое твое собачье дело?»

Ботаник несколько раз перевел взгляд с Вэнса на Хойта и обратно и наконец сказал:

— Ну вот, а я Эдам. Вообще-то я не хотел… гм… ну, это… вообще… — Не найдя подходящего слова для выражения, чего именно он не хотел, мудак-«ботаник» улыбнулся и потупил взгляд.

— Так какого хрена ты нам это… вообще? — не слишком приветливо сказал Хойт.

— Что? — переспросил мудак.

Хойт снисходительно помахал рукой, словно говоря незнакомцу: «Ладно, не бери в голову».

Отстойно прикинутый мудак-«ботаник» оживился:

— Слушайте, парни, вы не возражаете, если я отниму у вас пару секунд?

Вэнс посмотрел на Хойта, а тот в свою очередь окинув незнакомца взглядом с ног до головы, тяжело вздохнул и сказал:

— Валяй.

— Спасибо, ребята, — забормотал «ботаник» и, почти вслепую нашарив за спиной стул за соседним столиком, пододвинул его и подсел к Вэнсу с Хойтом. Стул он при этом не придвинул вплотную и сел на самый краешек сиденья, положив руки на бедра и зажав кисти коленями. — Я работаю в «Дейли вэйв», — сказал он, зыркнув поочередно на Хойта и Вэнса. — И вот моему редактору кое-кто сообщил, что вы, парни, — с этими словами он улыбнулся так, словно разговор должен был вот-вот коснуться самой веселой и приятной для всех темы, — в общем, что вы полгода назад, за пару дней до церемонии вручения дипломов, так круто прикололись над губернатором Калифорнии, что поставили на уши не только его самого, но и всю его службу по связям с общественностью.

Глаза «ботаника» беспокойно забегали из стороны в сторону, но при этом он усиленно изображал на лице благодушную улыбку. Судя по всему, эту гримасу он пытался использовать, чтобы скрыть волнение и отвлечь внимание собеседников как от своего суетливо бегающего взгляда, так и от беспокойно дергающегося вверх-вниз адамова яблока.

Хойт заметил, что Вэнс смотрит на него с тревогой, и поспешил взять на себя роль главного переговорщика с явно пронырливым и, по всей видимости, не таким уж убогим «ботаником».

— Ну и кто тебе все это наплел?

— Ну, вообще-то, если честно, то рассказывали об этом, строго говоря, не мне, — ответил «ботаник». — Все разнюхал мой редактор. У него, понятно, связей побольше, чем у меня. Он прикинул, что к чему, и дал мне редакционное задание: выяснить, как все было на самом деле. Вот я и решил разыскать вас, чтобы… — Парень опять не нашел подходящего слова для того, чтобы закончить фразу, и ограничился тем, что выразительно пожал плечами и многозначительно поднял брови. Естественно, губы его при этом растянулись в невинной улыбке.

Хойт посмотрел на Вэнса.

— Слушай, ты въезжаешь, про что это он?

Вэнс отрицательно покачал головой — пожалуй, несколько излишне энергично, чтобы поверить в его искренность.

Хойт взглянул на «ботаника»:

— Губернатор Калифорнии… Слушай, а что там случилось с губернатором Калифорнии?

— Дело было как раз накануне вручения дипломов, — освежил его память «ботаник», — за день или два. Надо будет поднять подшивку газеты и уточнить, когда именно состоялся концерт «Сворма»… да, да, нужно будет проверить… Вот почему я и решил, — парень умоляюще вскинул брови, давая понять, что вся его жизнь зависит от того, согласятся ли они с ним сотрудничать, — расспросить вас обо всем напрямую. Нет, в общем-то то, что рассказали моему редактору — а ему не один человек об этом говорил; я хочу сказать, что, если бы эти сведения поступили из единственного источника, на них бы вообще не обратили внимания, — так вот, вроде бы это такая история, о которой все много слышали, но толком и наверняка никто ничего не знает… и я бы хотел…

— Короче, короче — что там случилось-то? — перебил «ботаника» Хойт. Он покрутил перед собой ладонью, словно подбадривая собеседника выложить все побыстрее.

— Ну… в общем, люди говорят… ну, те студенты, про которых я вам уже сказал, — а они все наши студенты… то есть я сам с ними не разговаривал и не знаю, точно ли все они студенты, но мой редактор так мне сказал, — а он, кстати, сам ничего не выискивал специально, да и никто не выискивал… в общем, эти ребята сами к нам пришли и… — На этом «ботаник» споткнулся и замолчал. Некоторое время он пытался собрать в голове разбегавшиеся обрывки фраз, которые накануне, мысленно репетируя эту встречу, произносил про себя с необычайной легкостью. — Так вот, эти ребята рассказали нам, что все случилось после концерта группы «Сворм» в Оперном театре. Дело шло к полуночи, и вы вдвоем решили вернуться в кампус через Рощу, и там вы и увидели губернатора и девчонку, которая делала ему минет… — В этом месте парень сделал паузу и выжидательно посмотрел на Хойта и Вэнса. — Все правильно?

— Bay! Ну ты, блин, горазд байки травить, — сказал Хойт, умело напуская на лицо скептическое выражение в сопровождении иронической улыбки первого типа. — И что дальше было?

— Ну… дальше, судя по тому, что нам рассказали… хотя я не склонен считать ни один источник нашей газеты единственно заслуживающим доверия… я, в общем-то, потому к вам и пришел, чтобы выяснить, как все было… — он опять сделал паузу, чтобы улыбнуться самой теплой и, как ему казалось, внушающей наибольшее доверие улыбкой, — …так вот, судя по тому, что нам рассказали, губернатора там, в Роще, прикрывали два телохранителя. Нет, вы сами понимаете, эти ребята не держали свечку над своим боссом и не подсматривали, чем он там под кустом занимается, но зато они заметили двух студентов, решивших не делать крюк по дорожке, а пройти к своему общежитию напрямую, и они решили преградить путь этим парням, но они, то есть вы, ребята, налетели на них и отправили обоих в нокаут.

— Двоих, значит, — вырвалось у Вэнса, — уже двоих, и оказывается, это мы на них налетели…

«Вэнс, — подумал Хойт, — ну како-о-о-о-о-о-ой же ты все-таки тормоз».

— Вот почему я и решил спросить вас лично, — пояснил на всякий случай мудак-«ботаник». — Или дело было не так? Вы же понимаете… мне же интересно… то есть я хотел бы выяснить… как это было на самом деле.

Мудак — не мудак, но этот «ботаник» явно понял, что пришел к Хойту с Вэнсом не напрасно. По крайней мере, след оказался не ложным. Теперь главное было не упустить добычу.

— Вэнс, — обратился к другу Хойт, вновь изобразив на лице ироническую улыбку первого типа, — я всегда знал, что ты парень неслабый, но неужели ты дошел до того, чтобы расшвыривать губернаторских телохранителей? Да ты, оказывается, опасный ублюдок. — Затем он обернулся к «ботанику», решив уточнить: — Значит, по-твоему, это и называется приколоться?

— Ну, не знаю, — замешкался тот, — может быть, «прикол» не самое точное слово, которым нужно описывать происшествие в Роще в тот вечер. Но прикольной эту ситуацию можно назвать, если посмотреть на нее под другим углом. Ну, сами посудите: вы же не собирались ни ввязываться в драку, ни искать неприятностей на свою задницу, да и на чужую тоже, шли себе и шли домой после концерта, а тут — хоть стой, хоть падай — губернатор Калифорнии собственной персоной, у которого милейшим образом берет в рот какая-то девица. Редактор уже даже название предложил для большой статьи: «Ночь трахающихся черепов». Так что прикол — это, скорее, жанр газетной публикации. Ну согласитесь: если описать все это в таком тоне, то получится очень прикольно. Если, конечно, так оно все и было. Ну так колитесь, ребята: правильно я все изложил?

Хойт почти физически чувствовал, как взгляд Вэнса буравит ему голову… Что ж, оставалось вести бой в одиночку. На помощь не слишком сообразительного союзника рассчитывать не приходится.

— Вот что я тебе скажу, — обратился Хойт к «ботанику». — Позвони-ка ты лучше самому губернатору — из какого, говоришь, он штата? Из Калифорнии? Спроси у него, что он об этом скажет.

— Да звонил уже, — деловито ответил «ботаник».

Вэнс, естественно, не мог сдержать изумления: