Северное сияние моего сердца - Вуди Добковиц

Остальные дни в Вене россиянка старалась игнорировать американца, избегала с ним встреч, старалась не попадаться ему на глаза. Он писал ей извинения на открытке с цветами, отправлял сообщения, звонил каждый день, но желания беседовать с ним у России не было. Тем более, зачем просить прощения у нее, если США провинился перед Германией.

Возвращаться с ним в Вашингтон русской тоже не хотелось. Он ведь не оставит ее в покое, а сейчас россиянке нужно все хорошенько обдумать и остыть. Попадись Штаты под ее горячую руку, скандала не избежать.

— Рос, если что-то случится, обязательно звони. — Строго произнес немец, провожая Россию на самолет.

— Как скажешь. — Улыбнулась ему та.

Она бы уже развернулась и ушла, только печаль в глазах Германии не давала ей и шагу сделать. Как же тяжело ему после отказа.

— Гер. Хочешь, как в детстве? — раздвинула русская руки в стороны, готовясь принять объятия.

— Братские объятия?

— Они самые.

Приятные и дорогие воспоминания. Когда немец остался жить в семье Союза, ему достаточно сложно давалось общение со сверстниками, а тем более на чужих землях после войны. Он всегда забивался в угол своей комнаты, обхватив руками ноги, и тихо плакал. Но все-таки россиянка узнала его маленькую тайну и придумала способ, как прогнать печаль. Крепкие братские объятия.

— Береги себя. — Тихо сказал Германия, отпуская девушку на самолет.

— Ты тоже. — Помахала ему рукой та, отправляясь вслед за семьей.

Скучно и одиноко. Некогда любимый родной дом внезапно опустел. Чего-то не хватало. А вот чего именно, Россия не могла понять. Вроде и отец рядом, братья с сестрами постоянно звонят, но чувство тоски никуда не уходило. Ей хотелось поехать куда-то, чтобы отыскать лекарство от душевных терзаний. Сердце болезненно сжималось, в голове совершенно пусто. Русской не раз приходилось брать себя в руки, чтобы закончить работу. А потом отец внезапно заговорил о США. Видимо подумал, что они поссорились. Хотя отчасти это правда. После коммунист уговорил ее поехать к Польше вместе с Китаем. Было очень трудно. А особенно трудно скрывать свои эмоции. Когда россиянка заметила Штаты, ей почему-то захотелось подбежать к нему, просто поговорить, узнать, как он поживает, скучал ли американец по ней, но слова младшей сестры немца возвращали Россию обратно на землю. Ей не было неприятно находиться рядом с США, только неловкость усугубляла всю ситуацию.

А какой был кошмар, когда по возвращению в Белый дом, русская увидела Штаты и Стейси чуть ли не в чем мать родила. Казалось, ее душа разбилась на тысячу осколков. Она старалась придать невозмутимость своему виду, однако из-за избытка отрицательных эмоций, выходило не очень. Быстро же американец нашел ей замену. К тому же полную противоположность. По сравнению с россиянкой шатенка была как тростинка. А еще очень мила и наивная. Такая девушка уж точно понравилась бы любому мужчине. К тому же парочка отлично смотрится вместе.

— Не важно. Я очень устала после всех этих перелетов, еще надо принять душ и поесть. Поэтому простите, но мне пора.

Россия не понимала, почему она так разозлилась. Почему хотела, чтобы та шатенка убрала от него свои руки. Тем более увидев их в таком полуголом виде, русская готова была закричать и заплакать. Непонятные эмоции. Кажется, она сходит с ума. Но больше масла подлила в огонь Брит.

— Ты вообще в курсе, что США и какая-то девица с клуба встречаются?

Мир окрасился в черный цвет. Комедия окончена, настала драма. Больно, обидно, печально. Ну почему с ней это происходит?! Почему она так остро реагирует на США? Почему, когда россиянка видит его вместе со Стейси, хочется вырвать сердце из груди?

Промучившись неделю, Россия все же решила обратиться за помощью.

— Ich dachte schon, du rufst mich nie an.* — Усмехнулся в трубку Германия.

— Не хотелось тебя беспокоить. — Тяжело вздохнула русская.

— Что-то ты поникла совсем с нашего прошлого разговора.

— Гер. Я, наверное, заболела.

— С чего такие выводы?

— Да, что-то творится в организме. — Начала томным голосом россиянка, присаживаясь на край кровати. — Не могу понять. То сердце прихватит, то чувствуется какая-то пустота внутри…

— Пустота говоришь…

— Именно. И резкие перепады настроения. И это странно… Может до меня добрался товарищ шизофрения…

— Рос. А сердце начинает болеть, случаем, не когда америкашка рядом?

Вопрос поставил Россию в тупик. А ведь действительно. Стоило перед ее глазами промелькнуть Штатам и сердце колотится словно сумасшедшее, а вот, когда шатенка дотрагивается до американца, то сжимающей боли русской не избежать.

— Россия? — позвал ее немец, не услышав ответа.

— Гер, ты не поверишь…

— Дальше можно не продолжать. — Перебил россиянку тот. — Рос, ты, правда, не понимаешь?

— Абсолютно! Может к врачу сходить…

— С этим врач тебе не поможет.

— С этим, это с чем? — все никак не могла сообразить Россия.

— Liebe.* Рос, ты влюбилась.

Для русской все перевернулось с ног на голову. Такого точно быть не может. Как? Почему? В США?! Это просто ложь.

— Гер. Не издевайся. Я не могла… так просто.

— Но все же с тобой это произошло.

— Нет, нет, нет. США не мой тип. Тем более он всего лишь притворялся передо мной. Я не забыла, как он тебя чуть не побил!

— Рос…

— Нет, Гер. Это не может быть любовью!

— Да выслушай же ты меня! — крикнул Германия в трубку, приводя россиянку в чувства. — Тогда не только США был виноват. Я спровоцировал его. Тогда в машине…

— Какой машине, черт возьми?! Что ты несешь!

— Когда мы возвращались с оперы. Я наврал тебе, говоря, что у США дела… Извини.

Такого Россия никак не ожидала услышать. Как же все стало сложно. Голова совсем не работает.

— Бляха муха…. Теперь я совсем ничего не понимаю… Гер? Ты слышишь?

— Прости, Рос. Твоя сестра уже приехала ко мне. Надо идти работать.

— Еб твою мать…. Ладно. Но, когда освободишься, немедленно позвони. Я хочу знать, что произошло тем вечером. Понятно? Все. Больше не смею отвлекать. До встречи.

— До встречи.

Что делать ей теперь? К кому обратиться за помощью? Германия сказал, что она влюбилась в Штаты. А что значит влюбилась? То, что сердце шалит, это еще не говорит о любви. Тут даже простая аритмия подойдет.

Бессмысленно водя пальцем по экрану телефона, русская просматривала список контактов, думая кому позвонить, спросить совета. Литва и Латвия? Нет. Ни за что, и никогда. Молдавия? Она сегодня занята, как и Беларусь. Япония? Вроде на совещании. С другими странами у россиянки не было таких тесных отношений. И тут она