Принцесса выходит в свет - Михаил Коссой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что случилось? – спросил он и обежал фургон, чтобы задать этот вопрос сидевшему на облучке кудлатому седому архивариусу. – Что-то случилось?
– Чего ты разволновался? – почесал под бородой архивариус. – Раз встали, значит, думают, решают.
– А вдруг там засада? Вдруг там уже сражаются? – паренек приподнялся на цыпочки, словно мог что-то увидеть впереди поверх голов, телег, фургонов, всадников и большого холма.
– Сбегай посмотри, если тебе невтерпеж, – пожал плечом архивариус. – Да только ничего ты там не увидишь.
Он был прав. Ее Высочество действительно изволили задуматься, обнаружив перед собой развилку. В отличие от многих людей, впадавших на развилках в раздумья, она это сделала, не потому что не знала, куда идут эти две дороги. Все было с точностью до наоборот, в этом-то и была проблема.
Дорога налево вела к известному в этих краях броду через небольшую речку у городка под названием Баертон. Это был кратчайший путь к встрече с войском графа Готемольда, поднявшего мятеж против короля. Дорога направо шла вдоль реки, более или менее повторяя ее извивы. Она позволяла обогнуть войска графа и, потеряв еще дня три-четыре, примкнуть к армии короля, находившейся севернее.
Собственно, это была последняя развилка, на которой еще можно было сделать выбор, из-за чего принцесса и остановилась. Точнее говоря, это была последняя возможность физически повернуть. Выбор уже был сделан два дня назад на военном совете ее маленькой армии, которую успели прозвать «Дамскими солдатиками», примерно через неделю после того, как они выдвинулись из города Эддонвена на встречу с королем.
– Его Величество собирает силы здесь, – сказал тогда молодой длинноволосый лейтенант королевской гвардии, прискакавший с посланием от короля Эннера, и положил перчатку на стоявший в походном шатре стол из толстых досок. – А Готемольд там, недалеко от Баертона, – он положил вторую. – Разведчики говорят, идет на сближение. Вот так течет река, – лейтенант выложил дугой вязаный шарф. – А мы сейчас где-то тут.
Он ткнул пальцем в стол поодаль от шарфа и огляделся, чем бы обозначить это место. Принцесса подала ему свой платок.
– Если сейчас пойти по дороге на север до Борнемского моста, то, скорее всего, можно успеть встретиться с Его Величеством до битвы, – Лейтенант прочертил пальцем линию от платка до дальней перчатки. Он очень ждет вас.
Принцесса стояла у стола с его «южной» стороны, поэтому смотрела на импровизированную карту прямо. Остальные участники совета столпились вокруг и им пришлось наклонять головы макушкой к «северу», чтобы правильно понять схему.
– Сколько сейчас сил у его величества? – спросил Клиф, совмещавший должности денщика, стремянного, оруженосца, а заодно исполнителя личных повелений, затей и капризов принцессы, по причине того, что когда-то очень давно был другом ее безоблачного детства.
– До пяти тысяч человек, – сказал лейтенант. – Подошли почти все, кто вообще мог откликнуться. Однако у северных баронов не так много людей, а южные либо держат нейтралитет, либо и вовсе на стороне графа.
– А у Готемольда?
– У него своих было шесть, да еще варханский корпус в три с половиной тысячи. Они несли потери, однако, думаю, сейчас тысяч семь еще осталось.
Принцесса проделала в уме несколько арифметических операций. В армии, которую ей чудом удалось собрать в ту пору, когда она случайно оказалась в тылу у графа Готемольда, было всего человек четыреста. Плюс отряд барона Гарта – четыреста тридцать. Плюс сам барон – восемьсот тридцать. Ладно! Принцесса побоялась недооценить лучшего бойца королевского рыцарского ордена и округлила до девяти сотен.
Однако даже при таких расчетах королевская армия уступала войскам Готемольда. Принцесса посмотрела на стол.
– Есть кто-то на подходе? – спросил кавалер Ройд, человек, сумевший организовать и возглавить толпу разнородных солдат в момент, когда принцессе вздумалось создать из них армию.
Он, надо думать, занимался той же арифметикой и пришел к тем же результатам. Лейтенант пожал плечами.
– Никого со значительным количеством людей. Мы все еще надеемся, что придут мельхийцы. Я сам отвозил письмо королю Амельходу еще три недели назад. Но пока они решат, пока соберутся, пока дойдут… Это если решат прийти.
Мельхия была небольшим королевством к северо-западу от Арранты. Там говорили на смешном языке, очень похожем на аррантийский, если добавить в него полмешка похрюкивания. Принцесса никогда там не бывала. Полгода тому назад на праздниках в Актуанском герцогстве она лишь познакомилась с Хемнель, дочерью мельхийского короля. В трудный момент Хемнель здорово приободрила принцессу, сказав ей тоном легким, но уверенным:
– А! Разберемся!
Увы, всего через день Хемнель глупо и ужасно погибла от рук одного несдержанного дурака, и разбираться с этим пришлось уже одной принцессе. Она вздохнула и покосилась на барона Гарта, который стоял справа от нее, чуть в отдалении, и молчал.
В этом не было ничего удивительного. Барон Гарт, всадник Его Величества Элладайн, пользовался устной речью так же, как и мечом – только в самых безвыходных ситуациях, в минимально необходимых количествах и убийственно точно.
Впрочем, его молчание было, как правило, весьма содержательным. В присутствии Элладайна у принцессы появлялось ощущение, что ее аккуратно, но непреклонно тянут за уши вверх – хотелось стать умнее, благороднее, по возможности стройнее и вообще лучше, чем она сама о себе думала.
Принцесса вспомнила, как в детстве ей показали забавный фокус: если насыпать в кастрюлю песка вперемешку с камешками, а потом тихонько встряхивать ее некоторое время, то все камни поднимутся наверх.
Поблизости от рыцаря принцесса чувствовала себя ровно как та кастрюля: в голову поднималось все самое важное и существенное, а всякая брюквенная ботва проваливалась вниз. Количество ботвы, кстати, не радовало – ее было где-то по грудь. Вот и теперь, рассортировавшись внутри себя по важности, принцесса обнаружила под самой макушкой интересную мысль.
– А если мы не пойдем на соединение с королем? – спросила она, глядя на разложенные по столу предметы. – Что, если мы пойдем сюда?
Она провела пальцем от своего платка влево и вверх, под самую полосу шарфа.
– К этому времени Готемольд сместится сюда, – принцесса подвинула перчатку, – и мы окажемся у него в тылу.
– И что это даст? – нахмурился Клиф, придерживая за локоть левую руку, которая еще не полностью восстановилась после боевой стычки.
– Это может нарушить его планы, – стала объяснять принцесса, разматывая мысль по ходу дела. – Ему придется выслать против нас отряд как минимум в тысячу человек. И какого-то толкового командира, а то и не одного. Это хоть немного облегчит задачу его величеству. Кроме того, сражение на две стороны может заставить графа нервничать, а значит, ошибаться.
– А как же мы будем сражаться против тысячи, а то и больше? – не унимался Клиф.
– Так же, как против семи рядом с королем, – принцесса оглядела собравшихся. – Надо будет что-то придумать. Для этого у нас есть барон Гарт, – принцесса повернулась к Элладайну. – Ваша Светлость, что вы думаете по поводу этого маневра?
– Тактически – это сильный ход, – сказал Элладайн.
Принцесса тут же поняла, что это только половина фразы.
– А… – она порылась в памяти, чтобы блеснуть, – стратегически?
Элладайн перевел взгляд со стола на принцессу.
– Зависит от того, кого мы защищаем.
Кто-то вздохнул.
– Как это «кого»? – не поняла принцесса. – Короля! Точнее – мы спасаем все королевство! Кого еще?
Люди вокруг молчали. Принцесса обвела их взглядом. Она тут одна чего-то не понимает?
– Кого? – снова спросила она, начиная раздражаться.
– Вас, Ваше Высочество, – почтительно сказал солдат Гримда.
Принцесса почувствовала, как вспыхнули щеки.
– Ах! – она опустила глаза на схему.
Понятно, почему она не догадалась! Принцесса считала себя действующим участником общего дела, а они смотрели на нее, как на ценную вещь, которую надо сохранить. Ощущение, словно
