СССР — Империя Добра - Сергей Кремлёв

И, как и восемьсот лет назад, Россия своим, говоря словами Пушкина, «мученичеством» вновь обеспечила капиталистической Европе «энергичное развитие». На сей раз — уже с сильной социальной политикой, фактически — с элементами социализма.

Понимая это, объединённые силы Мирового Зла ещё настойчивее желали уничтожить советскую Страну Добра и уничтожили её.

Теперь их задача — не дать ей возродиться.

Неужели непонятно, что наша задача — обратная той, которую ставят перед собой силы Зла? И иного пути — если мы хотим жить — нет!

Да, мы — в очередной и последний раз — на пепелище, как это было после нашествия Батыя, после нашествия Гитлера. При этом наше положение и проще, и сложнее, чем у тех, кто возрождал Россию после этих двух нашествий.

Проще потому, что им пришлось начинать всё заново на пепелищах городов и заводов, а у нас с этим дела обстоят лучше.

Сложнее же потому, что нам, в отличие от них, надо начинать всё заново на пепелище духа. Хотя немало, немало сегодня порушено и по городам и весям в Советской Вселенной. В развалинах — немало и заводов, и фабрик, и совхозов с колхозами, да и много чего ещё.

Возродить дух сложнее, чем засыпать воронки и вновь возвести фабричные стены. Но иного пути у нас нет! Глаза боятся, душа пуста, а руки — делают.

Да и почему пуста душа!

Ведь вечная Русская Душа всё ещё обитает в Русской, в Советской Вселенной!

История СССР вместила в свои восемьдесят два года много славных событий, свершений и биографий. Да, именно — в восемьдесят два, потому что История великой Державы, оболганной и преданной, история Советского Союза — расчленяемого и разграбляемого, продолжается и в 2009 году… В русском языке слово «развал» имеет два значения — свершившийся факт и длящийся процесс. Так вот, развал СССР ещё длится.

А если развал станет необратимо свершившимся фактом, то с концом истории СССР закончится и история России — от Балтийских берегов до Сахалина и Курил и от Арктики до жаркой Кушки, где давно соединились судьбы русских и туркмен.

СЕГОДНЯ жизнь убиваемой Страны Добра идёт — по сравнению с жизнью СССР Сталина — с точностью до наоборот. Вместо созидания — уничтожение, вместо роста — упадок, вместо расцвета культуры — её гниение.

И если не лозунгом дня, то сутью времени всё более становится простая истина:

«Или — социализм, или — катаклизм».

Мы — есть!

Мы есть потому, что наш Союз существует — юридически и нравственно, существует в умах и сердцах, в мощной, хотя и намеренно расшатанной экономике, в перспективах улиц городов и в продолжающихся космических стартах.

Настоящее наше нерадостно.

Будущее пока — неопределённо.

Но оно всё же за СССР!

P.S

Постскриптум

НИЖЕПРИВОДИМОЕ дополнение не является своего рода литературным приёмом. «Постскриптумом» в точном смысле слова называется приписка к письму после подписи, и это дополнение мне пришлось сделать именно как приписку к завершённой и даже сданной в издательство книге.

Причиной же стало вот что… Уже сдав книгу, я случайно, в Интернете, обнаружил некую статью. Прочтя её, я понял, что к книге о Стране Добра требуется своего рода постскриптум, который и предлагается вниманию читателя.

Итак, приступаю!

В нынешней Германии издаётся ежемесячный журнал с несколько невнятным названием «Литературный европеец» — орган Союза русских писателей в Германии. И вот в № 135 этого журнала за 2009 год некто Эдуард Бернгард опубликовал статью «Птица дивная». Она-то и побудила меня дополнить основной текст книги припиской- «постскриптумом».

Бернгард — как сообщает он сам в начале статьи — уехал из, по его определению, «Совка» 17 лет назад и по приезде в Германию сразу же написал своему другу в Петрозаводск, что здесь, мол, он видит гораздо больше интеллигентных лиц, нежели в «Совке», и встречает гораздо меньше хамов, куда реже натыкаясь и на «свирепые рыла и злобную агрессивность». Наблюдение, надо заметить, спорное. Сегодня, даже не выезжая за рубеж, можно составить обширное и, пожалуй, верное представление о «среднем» (не «литературном») европейце, наблюдая многочисленных западных туристов в «Россиянин». По причине приобщённости к стандартным радостям «организованного» отдыха они улыбчивы и не проявляют злобной агрессивности, однако и особой печати разума вкупе с одухотворённостью на челе у этих «гостей Россиянин» тоже не наблюдается.

Что же до статьи «Дивная птица», то далее там было написано следующее:

«Это державное пространство, увы, породило великое множество харь. Оно породило великое множество — давайте честно признаем, отвратительно подлой и жестокой мрази. Оно, это огромное советское пространство, испоганило самое себя и все то вокруг, куда ступала осапоженная нога взращённых в его ретортах креатур, хамские рожи коих распознаются издалека в любой точке земного шара».

Такие вот оценки, такое вот мнение…

Что тут сказать?

Относительно «осапоженной ноги взращённых в ретортах креатур» можно бы сразу заметить, что на территорию, ныне обслуживаемую «литературными европейцами», нога вооружённого русского человека ступила лишь потому, что 22 июня 1941 года на территорию России ступили «осапоженные ноги» чужеземных «креатур», спровоцированных на антирусскую войну нелитературными неевропейцами из-за океана при помощи нелитературных же и литературных европейцев из Лондона и Парижа.

Если же иметь в виду хамские рожи доморощенных «креатур», кои «распознаются издалека в любой точке земного шара», то эти «креатуры» сегодня действительно имеют место быть, густо расползаясь по миру из усеявших «Россиянию» туристических агентств. Однако они не имеют к былой Стране Добра и её нравственным установлениям никакого отношения. Они, эти «креатуры», носят ярко выраженный «новорусский» и. ельциноидный характер и «взращены» в «демократических» «Новодворских» «ретортах» Гарвардского проекта.

Однако не будем об этом — нас ждут откровения Эдуарда Бернгарда!

И вот что интересно и о чём, пожалуй, надо предварительно сказать… Русскоязычные журналы за рубежом существовали и ранее. Собственно, первым журналом, издававшимся на русском языке за рубежом, был, если не ошибаюсь, «Колокол» Герцена. Позднее в Европе издавались другие журналы эмигрантов-революционеров, ещё позднее — журналы эмигрантов-контрреволюционеров. Но это всегда были органы действительно эмигрантов, то есть — граждан России, не по своей воле вынужденных покинуть её пределы. Что же до Эдуарда Бернгарда и ему подобных якобы русских «литературных европейцев», то они расстались с той землёй, на которой родились, совершенно добровольно — в поисках более жирного куска. Я не отнимаю у них права искать за пределами Родины хлев посытнее. Но имеет ли право тот, кто продал право называться гражданином своего Отечества за пивную похлёбку, рассуждать о проблемах этого Отечества — не только им самосильно покинутого, но и, фактически, им преданного?

Ни малейшего морального, нравственного права на хулительные слова в адрес Отечества он, конечно не имеет, как не имеет права вообще рассуждать на эти темы.

А ведь рассуждает.

Почему?

Пожалуй, дело в том, что преступника действительно тянет на место преступления, и тех, кто совершил нравственное преступление перед Отчизной, тоже тянет возвратиться в неё хотя бы в мыслях, Но эти мысли никак не могут быть чистыми уже потому, что порождаются стремлением оправдать неоправдываемое — своё добровольное бегство. Те, кто в былые времена вынужден был уехать — из-за беспросветной нужды, как дореволюционные селяне-переселенцы в Канаду и США, или из-за религиозных преследований, как молокане, или по политическим причинам, как революционеры или белоэмигранты, — те не называли покинутую Родину «прокажённой державой» — как это делает Бернгард, и уж — во всяком случае, находили в ней, покинутой, хотя бы источник добрых воспоминаний.

Бернгарды же убыли из взрастившей их земли в поисках чужеземного «молочка» сами, и поэтому, хотя бы в глубине души, не могут не понимать, что подлинное имя им — не «эмигранты», а отщепенцы.

Однако жить, сознавая себя отщепенцем, психологически очень, наверное, непросто. Очевидно, поэтому отщепенцам так хочется сказать бывшим соотечественникам и своё слово о проблемах бывшей Родины. И хотя бы в интернет-дискуссиях или на «европейски литературных» страницах излить свою всё ещё не излитую желчь и доказать себе и всем, что они-де, отряхнув с неосапоженной ноги прах «Совка», поступили верно — ничего, мол, иного эта «Одна Шестая Суши» от нормальных-де людей и не заслуживала.