Астронавт Джонс. Сборник научно-фантастической прозы - Роберт Хайнлайн

Однако необходимо было выбрать кого-то, кто учреждал бы законы, председательствовал на диспутах, следил за такими общественными службами, как медицина и образование, и собирал бы для них налоги. Таким человеком на Растуме был мэр — официальное лицо, избиравшееся каждые семь лет (4.01 земных года), если общество по какой-либо причине не лишало его вотума доверия раньше этого срока.

До сих пор этот пост бессменно занимал Терон Вульф. Его кабинет находился на втором этаже библиотеки и выходил окнами на реку Свифт, которая струилась под деревянным мостом, отливая зеленью. Сейчас, безлунной ночью, река была не видна, но Вульф слышал ее журчание через раскрытое окно. После наступления темноты на плато быстро холодало, поэтому казалось, что вместе с плеском воды в окно врывается ее леденящий холод.

Джошуа Коффин плотнее запахнул свою кожаную куртку. Вульф, огромная фигура которого казалась еще более мощной в свободном шерстяном свитере и брюках от комбинезона, искоса взглянул на окно.

— Закройте, если хотите, — предложил он.

Коффин поморщился.

— Честно говоря, я предпочел бы лучше мерзнуть, чем дышать вашим дымом.

Вульф посмотрел на зажатую в пальцах дешевую сигару.

— Ничего, потерпите немного, — сказал он. — Мы выращиваем табак всего лишь третий сезон. Я знаю, что у него не слишком приятный и слишком резкий запах, но после стольких лет воздержания… Погодите немного — мы попробуем изменить состав почвы, вывести другой сорт или еще что-нибудь сделать.

— Мне кажется, что лучше было бы сосредоточить усилия на улучшении сортов пшеницы, — Коффин сжал губы. — Но я пришел к вам по другому делу. Вы знаете, по какому.

— У вас пропал мальчик. Мне очень жаль.

— И никто не хочет искать его.

— О, что вы говорите! Но мне сообщили, что…

— Да, да, да. Мои соседи обыскали всю округу вчера ночью и сегодня днем. Но теперь они бросили поиски.

Коффин ударил костлявым кулаком по своему колену, обтянутому темной материей.

— Они отказываются искать.

Вульф пробежал рукой по поредевшим волосам и водрузил на нос старомодные очки. Единственный в Анкере оптик до сих пор еще не начал производство контактных линз. Он сделал глубокую затяжку, прежде чем ответить, а потом сказал:

— Если, как вы говорите, ищейки потеряли его след на краю Расселины и никому не удалось поймать ни одного сигнала браслета…

Голос Коффина стал таким же суровым, &ее и выражение его лица. Он повернул голову, вглядываясь в темноту.

— Я допускаю возможность, что собаки потеряли след еще раньше. Там так сыро, что запах смывается, вероятно, в течение нескольких часов. Но браслет не мог выйти из строя ни при каких обстоятельствах.

— Даже если — извините меня за такое предположение — даже если мальчик углубился в лес, и на него напала дикая кошка? Она могла проглотить браслет, и желудочная кислота…

— Это смешно! — Коффин откинул седую голову назад. Глаза его словно запали, оказавшись в тени. — Последний большой хищник в этом районе был убит около пяти лет назад. А если бы кто-то и забрел сюда из диких лесов, то собаки бы это почувствовали. Они бы подняли такой вой, что разбудили бы даже Лазаря. И я не вижу ни одной правдоподобной причины порчи передатчика. Его детали заключены в металлическую оболочку, которая, в свою очередь, покрыта тефлоном. Работает он от солнечной энергии. Внутри него есть специальное приспособление, превращающее любое случайное излучение в разборчивый радиосигнал. Ночью он питается от микроемкостей, в которых за день накапливается энергия. Портативный локатор передает радиоволны в радиусе десяти километров.

— Можете не рассказывать, — участливо сказал Вульф. — У меня самого есть внуки, — он почесал бороду. — Как тогда вы все это объясняете?

— Я считаю, что прежде чем обнаружили его отсутствие, он ушел от дома более, чем на десять километров и находился на таком расстоянии все время, пока его искали. — Коффин ткнул в мэра пальцем. — И поскольку мы обыскали плато в радиусе шестидесяти километров, это означает, что он спустился в Расселину. Моя жена говорит, что он часто сидел около нее и о чем-то мечтал.

— Я знаю Дэнни, — сказал Вульф, который знал всех. — Коэффициент умственного развития у него несколько выше, чем следовало бы, но он достаточно благоразумен. Я уверен, что вы его предупреждали.

— И не раз, — Коффин отвел взгляд, скрестил руки и вновь посмотрел на Вульфа. — Жена сказала мне, что, когда он уходил, он был очень расстроен. Другие дети издевались над ним, и, поскольку он забыл закрыть ворота, он… он боялся, что я рассержусь, когда узнаю об этом, вернувшись с поля. Раз уж он часто мечтал об этой заоблачной стране, — Коффин больше не в силах был продолжать.

— Да, это звучит правдоподобно, — Вульф покосился на дым, выпущенный изо рта, и добавил: — По правде говоря, я уже связался по видеофону с некоторыми из ваших соседей. Они объяснили мне, почему не хотят спускаться слишком далеко по этим скалам. Риск ужасно велик, особенно сейчас, во время сбора урожая. Если дожди уничтожат зерно в полях, колонии придется пережить голодную зиму.

— Я готов пожертвовать своей жизнью и урожаем, — Коффин внезапно замолчал. Его впалые щеки залила краска. — Простите меня, — пробормотал он. — Это мой главный порок — духовная спесь. Я обращаюсь к вам, мэр, как… как отец.

— Избавьте меня от сантиментов, — холодно сказал Вульф.

— Как вам будет угодно. Я только собираюсь выполнить свой долг по отношению к мальчику, и мне кажется, что я еще не сделал ничего, что выходило бы за рамки этого долга. Какая формулировка вас устроит?

— Ну а чего вы хотите от меня?

— Воздушные средства…

— Боюсь, что это невозможно. Вы знаете, какова сила воздушных потоков в облаках, а уж о давлении и говорить пока не приходится. Ни один из наших дряхлых аэробусов, которые еще не разваливаются только потому, что их части все время скручивают сверхпрочной проволокой, не выдержал бы. Правда, у нас есть несколько мощных аэрокаров, но их некому пилотировать. Ведь, поселившись здесь, мы почти не летаем, разве что в самых необходимых случаях. Мы разучились летать, и если б мы рискнули взяться за пилотирование аэрокаров, то непременно шарахнулись бы пузом о горные вершины. Это касается и наших постоянных водителей аэробусов. Я уже говорил об этом с некоторыми из них. Они сказали, что, если придется лететь на высоте не более десяти километров над горными склонами, им неизбежно придется спуститься до уровня моря. А ведь лететь им надо примерно на этой высоте. Может быть, О’Малли, Гершкович или Ван Цорн еще смогли бы продемонстрировать такое фигурное пилотирование, но их, как нарочно, нет, они разведывают медные месторождения в Искандрии. А это, как вам известно, на другой стороне планеты, вне пределов досягаемости любой радиоустановки или летательного аппарата, которые есть у нас здесь. Правда, наш передатчик смог бы послать сигнал на такое расстояние, но их приемники не смогут его поймать, разве что чисто случайно, в результате какого-нибудь необычного каприза погоды.