Колонна и горизонты - Радоня Вешович

улыбку, знакомую мне еще с Марково-Брда, Балиноваца и Дони-Буданя, не смогли стереть даже предсмертные судороги. Он как бы уснул с самой прекрасной мыслью и улыбался ей во сне, и эта улыбка потрясала всех, кто проходил мимо его гроба, выставленного для прощания в белградском Доме армии.

На пахотную землю сыпался снег, и северный холодный ветер подхватывал его и сметал. На каждом шагу от темных босутских лесов и мутных замерзших болот у хутора Бургеров до неприступных берегов Дуная притаился поднаторевший в своем деле гитлеровский убийца. Окопная война превзошла все то, что нам до нее пришлось перетерпеть. Поэтому в те дни мы еще больше восхищались героическими подвигами защитников Москвы, Ленинграда и Сталинграда.

Вместе с командиром нашей бригады Ягошем Жаричем, который до войны служил в жандармерии (по этому поводу шутили, что 1-й пролетарской дивизией командуют три бывших жандарма — Жарич, Жежель и Владо Баич), мы в кукурузной соломе ждали результатов разведки боем. Перед самым рассветом мне в полусне казалось, что кукурузные снопы подхватывают друг друга за талию и танцуют коло. Тут мне вспомнилась история избрания Ягоша командиром 3-й роты 2-го батальона. Это произошло в Герцеговине. После того как командир этой роты, поручик бывшей югославской королевской армии, Велько Вукович из Даниловграда пал смертью храбрых в схватке с четниками, кто-то после продолжительного совещания на конференции предложил на должность ротного Ягоша. Все согласились с этим предложением, и только сам Ягош возражал.

— Не понимаю, — сказал он, — как это при таком большом количестве грамотных белопавлических коммунистов с большим стажем вы предлагаете меня, бывшего жандарма, принятого в партию только во время восстания! Как же я буду командовать людьми?

— Нам нужен опытный солдат, который умел бы нас толково расставить и повести в бой, а ты уже до войны, когда преследовал контрабандистов и коммунистов, хорошо этому научился, потому мы и считаем, что ты будешь хорошим командиром, — ответил ему кто-то в шутку и тем самым утвердил сделанный выбор.

И действительно, Ягош отлично командовал 3-й ротой. В бою на Сутеске его выдвинули на должность командира кралевацкого батальона, где он быстро, в самые трудные часы прорыва из окружения, завоевал доверие бойцов и командиров.

Стоит ледяная стужа. В воздухе висят ракеты. Мы снова идем в наступление по всему фронту, используя все виды оружия, и снова терпим неудачу.

На рассвете пришлось вернуться в окопы и землянки, чтобы согреться и немного поспать.

Держа друг друга за руки и в темноте разбивая прикладами тонкий лед, бойцы бригады ночью преодолевали болотистый участок местности у села Негославаца, что южнее Вуковара, а с противоположной стороны болота тысячи раскаленных стволов встречали их шквальным огнем. Первая половина декабря уже была позади. Мокрые, продрогшие, в шинелях, подгоревших от пламени огнеметов, которые применяли немцы, бойцы неоднократно вступали в рукопашный бой, а затем отходили в болото, чтобы через несколько минут снова пойти в атаку.

За те несколько дней бригада заметно поредела. Она потеряла сотни своих бойцов, но затем пришла смена, и бригада отошла в Адашевцы, чтобы отметить четвертую годовщину своего существования.

На торжественном вечере, посвященном этому событию, гостями бригады были представители штаба корпуса и 1-й дивизии, бойцы и командиры 3-й крайнской, 13-й хорватской и 8-й черногорской бригад. Товарищ Тито направил 1-й пролетарской бригаде приветственную телеграмму. В ней говорилось:

«Неизмеримо долгий, тернистый, кровавый, но и славный боевой путь прошла 1-я пролетарская бригада. Телами погибших ее бойцов усеяны многие поля брани в Боснии, Герцеговине, Черногории, Далмации, Сербии, но на их крови возникает братство и единство, возникает жизнь новой, счастливой Югославии. Места многих погибших сынов Шумадии и Черногории в 1-й пролетарской бригаде заняли героические сыновья Боснии, Лики, Далмации, Сербии. Сейчас 1-я пролетарская бригада представляет собой символ братства и единства в борьбе за освобождение нашей страны и за создание нашей славной Народно-освободительной армии».

ОТ ТОВАРНИКА ДО ТРИЕСТА

3 января 1945 года у села Ниемаца, где недавно 21-я сербская дивизия после внезапной атаки гитлеровских войск понесла тяжелые потери и отошла, наша бригада с марша вступила в бой. Это было боевое крещение нашего нового, недавно прибывшего пополнения. Пока не свистели пули и не падали убитые и раненые, юношам, которые только что взяли в руки оружие, казалось, что все будет обычным, как на одном из многих каждодневных учений. Мост на Босуте дважды переходил из рук в руки, пока наши окончательно не выбили противника из села, в котором до войны жили исключительно немецкие поселенцы.

И здесь, в сремских селах, похожих друг на друга, продолжалась наша учеба, начатая в Средне, Горажде, Яйце и Маловане, учеба 1-й пролетарской бригады. Пропагандистские и культурно-просветительные организации нашей армии прибыли из Белграда на фронт вместе с десятками добровольцев — молодых художников, фоторепортеров, артистов, писателей, музыкантов, преподавателей и машинисток. Они принесли с собой пишущие машинки, тетради, принадлежности для черчения, фотоаппараты, книги, ротаторы, учебники и даже буквари. Теперь хорами, драматическими и учебными кружками частей руководили настоящие специалисты: хормейстеры Драгутин Гостушки и Крстич, художники Драгослав Стоянович Сип (позже он был тяжело ранен), Анте Абрамович, Раденко Мишевич и Маринко Бензон, артисты Добрица Раденкович, Предраг Тасовац, Владо Зелькович, Лаза Йованович, писатели Данко Облак и Анджелка Мартич, профессор Бранко Гавела и пропагандисты Лабуд Кусовац, Раденко Довиянич, Душан Уремович, Влатко Вешович, фоторепортер Анте Пераица и другие. Вместо наших прежних, отпечатанных на машинке, ротных и батальонных газет появились настоящие печатные органы — газета 1-й пролетарской бригады и дивизионная газета. Главные редакторы Мишо Лекович и Лола Вуйошевич имели редакционные коллективы и сеть корреспондентов в бригадах и батальонах. В редакции, которую возглавлял Лола, работали: Иванка Джукович-Ковачевич, Луле Матич, Драги Ристич, Саво Мартинович, Владо Пантелич, Драшко Шалич и Стефан Ускокович.

Штаб дивизии, размещенный в Шидски-Бановцах, в доме Джоки Ерковича, у которого сын и племянник — Бошко и Милорад — погибли, сражаясь в воеводинских бригадах и славонских отрядах, с утра до ночи напряженно работал. А в Шиде, рядом со штабом корпуса, как и в Боснийской Крайне, местные жители окружили вниманием и заботой наших бойцов. Мы стали единой большой семьей.

На железной дороге я встретил Андреса Келлера. Прихрамывая, с пулеметом на плече, он шагал по шпалам. Под разрезанной штаниной