Королева Виктория - Кристофер Хибберт

Личный секретарь королевы Генри Понсонби, который вошел в штат придворных в качестве конюшего принца Альберта в 1856 г., как и лорд Рибблздейл, считал все эти шотландские егерские балы-маскарады слишком утомительными и изнуряющими. По мере возможности предпочитал не принимать в них участия, а когда все же вынужден был войти в круг, ограничивался лишь самыми простыми движениями. Что же до охоты на оленей, то он находил этот спорт слишком скучным и часто брал с собой кипу газет и журналов, чтобы убить время, пока королева находится на охоте. А поздно вечером охотники часто устраивали танцы с зажженными факелами вокруг туши убитого на охоте животного, а в остальное время они накачивались виски и пели старинные песни. Еще большее количество виски они выпивали вокруг огромного гранитного памятника принцу Альберту, на котором до сих пор красуется соответствующая духу того времени надпись: «Великому и доброму Альберту от его безутешной вдовы».

Также много виски выпивали слуги и придворные на егерских балах-маскарадах, от которых Понсонби пытался уклониться под любым благовидным предлогом. Чаще всего он ссылался на большое количество срочной работы, однако его отсутствие быстро замечали и комментировали с «некоторым раздражением». Иногда личного секретаря королевы заставляли вернуться на бал, и тогда ему приходилось в качестве наказания танцевать самый трудный танец, а наблюдать за этим было любимым развлечением Джона Брауна.

Королева регулярно посещала эти сумасшедшие балы и получала от них огромное удовольствие. Причем они проводились даже в дни тяжелого траура по принцу Альберту, когда весь королевский двор был лишен привычных радостей жизни. Лишь после смерти великого герцога Гессенского королева приказала отложить бал на несколько дней, сославшись на то, что она не считает этот бал «весельем или развлечением».

Как бы ни были разочарованы или даже возмущены поведением мистера Брауна придворные, тем не менее они не могли не признать, что у него имелись неоспоримые достоинства. «Я всегда считал его вполне честным человеком, — писал Генри Понсонби вскоре после смерти Брауна. — И при всей необразованности, грубости, невоспитанности и многих других недостатках он, несомненно, был прекрасным слугой королевы... Ему удалось стать единственным человеком, который мог заставить королеву делать то, чего она делать не хотела». Он постоянно напоминал ей о «счастливых прошлых днях» и знал, как можно утешить ее в трудную минуту, демонстрируя при этом грубоватые, но вполне нежные и добродушные чувства. Для нее эти чувства значили очень многое, поскольку она часто повторяла, что после смерти мужа он стал для нее «единственным преданным и верным другом», который не имел других забот, кроме как безопасность и спокойствие своей госпожи. Он понимал «все ее трудности, помогал справиться с горем и всегда давал ценные советы, облегчая душевные страдания».

Насколько легко и свободно чувствовал он себя в присутствии королевы, настолько и полностью свободной и раскованной в общении с ним ощущала себя она. Во всяком случае, королева не испытывала того жуткого стеснения и неловкости, которые обычно преследовали ее в общении с другими людьми. А самое главное — она чувствовала себя абсолютно защищенной и в полной безопасности» чего не мог обеспечить ей никто другой. Когда королева работала в своем саду в Балморале, он расхаживал поблизости и зорко следил, чтобы никто не мешал ей в этот момент. А когда он вез ее в карете, то старался прогнать всех, кто смел приблизиться к ней. «Я хочу до конца жизни заботиться о своей дорогой и доброй хозяйке, ~ сказал он ей однажды. — У вас никогда больше не будет такого верного и преданного слуги». После этих слов королева взяла его за руку, крепко пожала ее и сказала, что очень надеется на то, что он будет служить ей верой и правдой как можно дольше.

Обеспокоенная тем, что уже привыкла и не может обходиться без утешения Джона Брауна, который так помогает ей преодолеть неизбывное горе утраты, королева обратилась за советом к «добросердечному» Джералду Уэллзли. Тот немного подумал и сказал, что Господь Бог часто помогает людям забыть свое горе и посылает им приятных и надежных друзей. И ничего плохого в этом нет, заверил ее священник. Несчастные люди часто обращаются за утешением к тем, кто способен сделать это богоугодное дело.

Несмотря на очевидную нелепость, слухи о любовной связи королевы со слугой быстро распространялись по всей стране, а она, со своей стороны, не предпринимала никаких усилий, чтобы опровергнуть их или вообще прекратить. Королева по-прежнему отсылала ему поздравительные открытки на Рождество или другие праздники и всегда подписывала их словами: «Моему лучшему другу Д.Б. от лучшего друга К.В.» или «Моему доброму другу от его верной и преданной подруги». И по крайней мере одно письмо Джону Брауну было подписано словом «дорогой».

На картине Эдвина Лендсира «Королева Виктория в Осборне» изображено, как она читает письмо, сидя на черной лошади, а поводья крепкой рукой держит ее верный слуга Джон Браун. Эту картину выставили в 1860-е гг. в Королевской академии художеств, а затем были проданы в огромном количестве ее копии. Одну из таких копий, на которой борода Брауна была укорочена по ее просьбе, королева подарила сэру Говарду Элфинстону с надписью: «На этой прекрасной копии изображены стареющая королева (на самом деле королева была изображена вполне симпатичной женщиной 46 лет) и ее верный и преданный слуга. Мне она кажется просто превосходной».

Вскоре после демонстрации этой картины в Королевской академии там появилась написанная королевой книга под названием «Листы из журнала о нашей жизни в Шотландии», главным героем которой стал Джон Браун. В весьма пространном предисловии, посвященном роли, Брауна, королева отмечала, что этот человек «имеет самое непосредственное отношение к Шотландскому нагорью, очень любит этот район и знает все его особенности. Кроме того, он честен, открыт, искренен, прямодушен, добр и в высшей степени бескорыстен. Мистер Браун всегда готов оказать помощь любому, прекрасно справляется со своими нелегкими обязанностями и обладает редкой смекалкой. А состояние моего здоровья таково, что я просто не могу обойтись без помощи и поддержки такого верного и преданного человека».

Мистер Браун изображен в этой книге в самые разнообразные моменты своей жизни в Балморале. В одном эпизоде он ведет по горным склонам пони под уздцы, в другом — гребет на лодке по горному озеру, в третьем — говорит о долготерпении принца Альберта, в четвертом — сидит на ящике перед королевой во время ее путешествия инкогнито по стране под именем леди Черчилль и т.д.

Книга «Листы из журнала о нашей жизни в Шотландии» впервые вышла в свет частным изданием королевы, и многие люди посчитали, что именно в таком виде она и должна оставаться все последующие годы. Леди Огаста Стэнли, к примеру, говорила, что это издание «может нанести большой урон моральной репутации королевы». А для Артура Хелпса, клерка Тайного совета, это был настоящий подарок судьбы. Он сам издал эту книгу и написал предисловие, в котором сообщил, что в стране нет человека, который хотел бы больше, чем сама королева, устранить все разногласия между классами и продемонстрировать, что ведет вполне нормальный и простой образ жизни. А леди Огаста упрекнула королеву, что она относится к простым слугам так, словно это люди благородного происхождения. Другие читатели выражали мнение, что книга создавала ложное впечатление, будто жизнь королевы представлена как один сплошной праздник. Были и такие, кто увидел в книге неискушенность автора, неискренность, откровенную банальность и грубоватый мужицкий юмор. И тем не менее, несмотря на все критические отзывы, успех книги был ошеломляющим. Написанная простым языком и посвященная обычным «домашним» ситуациям, она создавала атмосферу неподдельной радости по поводу самых простых вещей. После публикации книги в издательстве «Смит, Элдер и компания» 100 тысяч экземпляров было продано в течение первых трех месяцев, а досужие журналисты подсчитали, что автор получила за это время более 30 тысяч фунтов. Вскоре после этого появились первые пародии на это произведение, что само по себе уже считалось доказательством его популярности. Так, например, в книге с издевательским названием «Ноги Джона Брауна, или Листы из журнала о нашей жизни в Лоуленде» высмеивались некоторые черты провинциальной жизни в Шотландии и в особенности характер отношений между королевой и слугой. Но были также и чрезмерно льстивые отклики, наподобие тех, которые были высказаны Бенджамином Дизраэли. Он без колебаний объявил эту книгу настоящим шедевром, «обладающим удивительной свежестью и благоухающим ароматом, похожим на тот горный туман, в котором он создавался». Дизраэли доставило особое удовольствие обратиться к королеве с многозначительной фразой «Мы авторы, мадам!». Это помогло королеве отвергнуть дошедшие до нее отрицательные отзывы и пренебречь критиками. «Со всех сторон, — писала она, — впечатление одно и то же. Мне приходит много писем, в которых люди выражают свою признательность и демонстрируют любовь к королеве. Мне приятно, что очень многие люди не только знают меня, но и понимают». «Очень трогательно видеть, — писала' она кронпринцессе, которая, как и многие другие, с неодобрением отнеслась к изданию этой книги, — как люди ценят самую обыкновенную простую жизнь и как мой народ понимает моих лучших друзей. Они все еще сохранили верность старым традициям и остались приверженцами семейной жизни... Ты не сказала еще ни единого хорошего слова о моей маленькой книге, — жаловалась королева. — Моей единственной книге. Я очень надеюсь, что вы с Фрицем прочитаете ее и она вам понравится». «Я знаю, — говорила королева принцу Уэльскому, — что публикация этой книги принесла мне больше пользы, чем что бы то ни было».