Последний викинг. Сага о великом завоевателе Харальде III Суровом - Дон Холлуэй

Снорри записал: «По условиям соглашения король Харальд должен владеть Норвегией, король Свен – Данией, с соблюдением тех рубежей, какие издавна существовали между странами. Ни тот, ни другой не должны платить возмещения ущерба. Любые военные действия должны прекратиться, и каждый должен остаться при том, чем успел завладеть. И должен соблюдаться мир, пока они оба остаются королями». Чтобы укрепить договор, дочь Харальда, Ингигерда, восемнадцати лет, была обручена и обещана в жены сыну Свена Олаву, которому было двадцать четыре года. «Харальд и Свен обменялись заложниками ради мира, – объявил “Круг земной”. – Это было желание Бога. Пусть они чтут свои клятвы и навсегда оберегают мир, свято хранимый обеими странами. Соглашение было скреплено печатью в присутствии свидетелей».

Дородный король Швеции Стенкиль – любитель выпить и посидеть на вечеринках, а не управлять государством и воевать – тем не менее осознал, что приближается война, и обратился к королю Свену за помощью. Однако король Свен, с таким трудом заключивший мир с Харальдом, отказался нарушать мирное соглашение, но посоветовал Стенкилю, что тот ничего не потеряет, если возьмет Хакона на службу в Швеции. Он должен дать Хакону титул ярла Гёталанда, земель гётов в Южно-Центральной Швеции, где он стал бы препятствием для вторжения Харальда (подобным образом Свен назначил Финна Арнасона ярлом Халланда), затем оказать ему полную поддержу, но оставить за Хаконом ведение боевых действий.

Позже тем летом, когда собиратели налогов Харальда вернулись в Оппланд за долей короля, им снова дали отпор. Местные жители сохранили преданность своему ярлу и ставили его выше короля. Но теперь Хакон был шведским ярлом, и это было равносильно отказу от титула. Харальд был сыт по горло.

Хакон, зная, что викинги предпочитают передвигаться по воде и презирают долгие сухопутные походы, удалился вглубь страны. Трудно там будет Харальду добраться до него… если только он не сократит расстояние, преодолев его на корабле.

В ту осень Харальд повел шестьдесят кораблей до реки Гёта-Эльв, к острову Кунгахалла, современный Конгхелле, который на сегодняшний день принадлежит Швеции, однако в те времена это была часть Южной Норвегии. В 1020 году там заключили мир между двумя странами, когда Олав, брат Харальда, и Олав Скаутконунг, управляющий в то время Швецией, пришли к согласию – первый женился на Астрид, дочери второго. Сейчас, сорок четыре года спустя, Кунгахалла должен был стать местом начала войны.

Почти сорок миль (64 км) вверх по течению, у Тролльхеттана, где сейчас река Гёта-Эльв упирается в плотину, в те времена воды Ваенира (современное название – Венерн), третьего по величине озера в Европе, большими водопадами вливались в реку Гёта-Эльв. Харальд разгрузил корабли, перенес их вокруг водопадов по суше, загрузил снова и отправился по озеру. Уже становилось холодно, шел снег, и вода на озере превращалась в лед, когда норвежцы под предводительством Харальда пересекли его и высадились на восточном берегу, оставив часть своих сил охранять корабли.

Хакон увидел, как они надвигаются, и спустился навстречу, выстроив свою армию на склоне холма. Норвежцы заняли такую же оборонительную позицию в глубокой болотистой долине на противоположном склоне, вызывая гётов атаковать. Как сказал Харальд: «Посмотрим, нападут ли они. Хакон – очень упрямый».

Им не пришлось долго ждать. Встретившись с превосходящим по численности противником, Хакон надеялся обороняться с позиции силы, но теперь понял, что норвежцев не спровоцировать. Более того, гёты, которые выступали на его стороне, оказались снаряжены не по-зимнему, и северная широта играла Харальду на руку – дневной свет уже угасал. Хакон стоял перед выбором: сражаться или замерзнуть. «Нам придется ударить первыми, – сказал он своим воинам, – хотя я предпочел бы обороняться. Теперь преимущество местности будет за Харальдом».

Рагнхильд отдала Хакону знамя своего отца, вышитое золотом, которое было, можно предположить, чем-то вроде символа рода; этим знаменем Олав, ее дед и отец Магнуса, размахивал у Стикластадира: на белом поле была изображена виверна, морской змей. Согласно «Саге о Хаконе», из которой сохранились только отрывки: «Вместе с ним пришло напутствие [от Рагнхильд] либо вернуться со знаменем, либо, если оно будет потеряно, не возвращаться совсем».

Со знаменем супруги, которое развевалось над головами воинов, Хакон повел армию вниз к долине и стал подниматься по склону к стене щитов норвежцев, которые с нетерпением выкрикивали воинственные кличи и стучали мечами по щитам.

Стоя под знаменем ворона, Опустошителем Страны, в кольчуге, которую прозвал Эммой, король, должно быть, тоже вспомнил Стикластадир. Там свинфилкинг Олава, боевое построение в виде рыла свиньи, бросилось вниз по склону и прорвало стену щитов врага, но тут же оказалось в безнадежном двойном охвате. В этой битве у Харальда было преимущество и в численности, и в положении, и ему не нужно было отказываться, чтобы выиграть в другом. Он предупредил своих воинов: «Даже притом что мы кричим и шумим, не смейте двигаться вниз. Ждем, когда они сами подойдут к нам».

Однако когда шведы и датчане взобрались к ним по холму, королевские войска обезумели в боевом азарте. По словам Снорри, «когда гёты продвинулись вверх по холму, норвежцы обрушились на них».

Они совершили военную ошибку, нарушив собственную стену щитов. Это было причиной гибели англосаксов при Фулфорде и при Гастинге. Харальд, вероятно, ругал свои войска за глупость, но уже ничего нельзя было поделать, только атаковать с надеждой прорубить себе путь к победе.

Норвежцы ринулись вниз по холму, словно поток стали, и там, где они встретились с вражеской стеной щитов, появилось много крови, оторванных конечностей, разлетающихся кишок и покатившихся голов. «Тотчас часть войска ярла погибла, – рассказывает Снорри, – а часть обратилась в бегство».

«Хакон держался как прежде, – повествует “Гнилая кожа”, – со своими лучшими воинами в первых рядах. Но у короля было больше людей, они были лучше вооружены, и потери в войске Хакона стали нарастать».

Плохо экипированные и неопытные шведы не могли сравниться с закаленными в боях викингами и хускарлами Харальда. По крайней мере, Хакон с норвежцами и датчанами удерживали занятые позиции, над ними развевалось знамя Рагнхильд. Харальд, видя, что его войско одерживает победу, захотел захватить флаг