Крах Титанов: История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства - Грег Фаррелл

В итоге участники телефонной конференции сошлись на том, что в нынешней ситуации имеет смысл сообщить об убытках акционерам.

– С учетом цифр по Merrill Lynch обе компании могли бы обнародовать эту информацию за неделю до голосования, – предположил Майопулос. – Наши результаты тоже не блещут.

– А что если опубликовать прогноз развития отрасли? – спросил Херлихи, предлагая банкам сделать акцент не на величине накопившихся реальных убытков, а на общих тенденциях развития отрасли в последнем квартале.

– И насколько подробной должна быть предложенная информация? – спросил Майопулос.

– Не очень подробной, – ответил Херлихи, советуя представить общую направленность раскрываемой информации в виде стандартного «отчета руководства о рассмотрении и анализе» финансового состояния компании, как в любом квартальном отчете.

– Даже если Merrill Lynch удастся избежать убытков в ноябре, то они все равно будут составлять 7 миллиардов за два месяца из трех, – заметил Майопулос.

Даже если Merrill Lynch удастся избежать убытков в ноябре, то они все равно будут составлять 7 миллиардов за два месяца из трех

– Может быть, нам следует показать динамику убытков за прошедший период и сказать, что она остается неизменной, – предложил помощник Херлихи Ник Деммо. – Сказать, что мы не ждем, что ситуация улучшится или что убытки могут превысить 7 миллиардов.

Разговор о том, что и как следует сообщить акционерам, продолжался в таком ключе до тех пор, пока Майопулос не захотел кое-что прояснить.

– А мы уже окончательно решили, что должны что-то обнародовать?

– Ну, если мы так решили, – заговорил Херли, – то давайте просто сделаем это заявление взвешенным.

– Точно. Ведь еще не конец света, – согласился Майопулос.

Потом юристы перешли к обсуждению того, как BofA должен обратиться к Merrill Lynch по поводу раскрытия информации. Это идея может не найти поддержки, поскольку обнародование информации о громадных убытках может заставить испуганных акционеров BofA проголосовать против сделки. Майопулос сказал, что он попросит Джо Прайса обсудить этот вопрос с Тейном или Флемингом. Юристы решили не привлекать к раскрытию информации юридическую фирму, обслуживавшую Merrill Lynch, – Shearman & Sterling, по крайней мере на начальном этапе.

Когда речь зашла о времени обнародования информации, то поначалу предложили сделать это 1 декабря – в понедельник на той же неделе, когда должно было состояться голосование, но потом решили дать акционерам больше времени. Один из сотрудников Wachtell, Lipton предложил идею лучше: пятница, 28 ноября – ровно за неделю до голосования, а главное, это будет день после Дня благодарения, а значит, эта информация привлечет к себе минимум внимания. Все с этим согласились. Выбор даты был безупречным. Юристы решили, что текст, если уж он потребуется, следует написать к 25–26 ноября, до начала праздников. В конце встречи Майопулос пообещал, что Джо Прайс свяжется по этому вопросу с коллегами из Merrill Lynch в начале следующей недели.

На следующий день в кабинете Тейна Прайс встретился с Тейном и Чаи, чтобы обсудить последние прогнозы и узнать, не планируют ли они проинформировать своих акционеров о размерах убытков. Тейн сказал, что у него нет таких планов, что его банк обычно не публикует уведомления или дополнительные сведения и он не видит причин поступать иначе.

« Несмотря на то что подготовка к досрочной выплате бонусов сотрудникам Merrill Lynch успешно продвигалась, вопрос о бонусе для Тейна оставался для Финнегана из комитета по компенсациям камнем преткновения »

Несмотря на то что подготовка к досрочной выплате бонусов сотрудникам Merrill Lynch успешно продвигалась, вопрос о бонусе для Тейна оставался для Финнегана из комитета по компенсациям камнем преткновения. Вместо того чтобы начинать разговор о конкретных цифрах, Финнеган, казалось, опасавшийся открыто противостоять Тейну, постоянно твердил о том, что будет сложно выплачивать огромные суммы бонусов наличными в нынешней ситуации, когда недовольство банкирами с Уолл-стрит достигло повального масштаба.

Питер Краус, которого Тейн назначил лицом, ответственным за распределение бонусов, поддержал своего друга в вопросе о выплате значительного бонуса генеральному директору. Они оба провели с Финнеганом телефонную конференцию, чтобы убедить генерального директора Chubb Insurance в выделении по меньшей мере 10 миллионов долларов для выплаты бонуса Тейну.

В ходе предыдущих дискуссий Тейн напоминал Финнегану о том, что в Goldman Sachs всегда выплачивают вознаграждение за проделанную работу. Теперь, когда рядом с ним был Краус, аргумент со ссылкой на Goldman Sachs стал еще более весомым. Краус сказал, что они с Тейном разговаривали с Ллойдом Бланкфейном, генеральным директором Goldman Sachs, и он утверждал, что не пойдет на уступки в этом вопросе под давлением общественного мнения.

Goldman Sachs объявил, что семь топ-менеджеров компании, включая генерального директора Ллойда Бланкфейна и финансового директора Дэвида Виниара, не получат бонусов за 2008 год

– Но ситуация в Goldman Sachs отличается от ситуации в Merrill Lynch, – возразил Финнеган, – они получают прибыль.

В воскресенье, 16 ноября Goldman Sachs объявил, что семь топ-менеджеров компании, включая генерального директора Ллойда Бланкфейна и финансового директора Дэвида Виниара, не получат бонусов за 2008 год.

И с этого момента в разговорах с Финнеганом Тейн больше не утверждал, что он и его команда должны получить бонусы, потому что так поступают в Goldman Sachs. Вместо этого он говорил Финнегану следующее: «Вы должны это сделать, потому что это правильно».

К этому времени Тейн достиг с Олфином соглашения о том, что его бонус в любом случае будет меньше того, что получит Кен Льюис в 2008 году. При обсуждении этого вопроса с членами совета директоров Merrill Тейн сначала снизил свои требования с 40 миллионов долларов до 20 миллионов, а в конечном счете и до 10 миллионов долларов. Поскольку Merrill Lynch не получала прибыли и Тейну не причиталось за это бонуса, то он стал называть эти выплаты премией, которую он и его команда заслужили тем, что нашли покупателя для компании и этим защитили интересы ее акционеров. Но Финнеган полагал, что тяжелая ситуация на рынках капитала и растущие убытки компании не дают оснований для каких-либо премиальных выплат топ-менеджерам компании. Тейн энергично протестовал, снова и снова настаивая на том, что совет директоров обязан выплатить бонусы ему и его непосредственным подчиненным.

– Вы обязаны это сделать, – повторял Тейн в разговорах с Финнеганом.

В итоге Финнеган обратился за советом в Шарлотт. Он знал, что Олфину, главе административной службы BofA, не нравилось решение о преждевременной выплате бонусов сотрудникам Merrill Lynch, но Олфин признал, что окончательное решение оставалось за Merrill Lynch как независимой компании. Тим Майопулос, главный юрисконсульт в Шарлотте, все четко ему объяснил.

У Финнегана был и другой мотив поддерживать связь с Олфином. Они вместе с Виргисом Колбертом и Чарльзом Россотти были тремя членами совета директоров Merrill Lynch, которых пригласили войти в совет директоров Bank of America после поглощения. Финнеган хотел быть уверенным, что решение, которое он примет как председатель комитета по компенсациям в отношении выплаты бонусов Тейну и его топ-менеджерам, будет соответствовать мнению совета директоров банка из Шарлотта.

Олфин сказал ему, что ухудшающаяся экономическая обстановка и усилия, которые Bank of America предпринимал для собственного спасения в четвертом квартале, означали, что бонус, который получит Льюис, будет минимальным.

В четверг, 20 ноября, за две недели до того момента, когда акционеры Bank of America должны были голосовать по вопросу о поглощении Merrill Lynch, Тим Майопулос организовал телефонную конференцию с юристами из Wachtell, Lipton и Джо Прайсом для обсуждения вопроса о необходимости раскрытия информации об убытках Merrill Lynch перед голосованием.

Кен Льюис продолжал держаться за эту сделку, но если бы ему пришлось сообщить об убытках Merrill Lynch акционерам, то они могли бы проголосовать против сделки и тем самым лишить Льюиса трофея, который он оставит в наследство своему преемнику. Юристы из Wachtell полагали, что необходимости в дополнительной информации не было, поскольку все банки на Уолл-стрит теряли деньги в ходе вызванных нынешним финансовым кризисом потрясений. Ведь ситуация не выглядела так, будто Merrill Lynch испытывал трудности, пока другие банки получали рекордные прибыли. Более того, Майопулос узнал, что убытки Merrill Lynch в октябре и ожидаемые убытки в четвертом квартале не превышают убытков в третьем квартале, поэтому члены группы согласились с тем, что по состоянию на 20 ноября необходимости в передаче дополнительной информации акционерам нет.

А в это время на рынке капитала появились сомнения в способности Citigroup продолжать работу в нормальном режиме на фоне того, что баланс инвестиционного банка отягощали обеспеченные сомнительной недвижимостью проблемные активы на несколько сотен миллиардов долларов. Цена акций этого банка, которая падала с середины октября и к началу ноября достигла границы 10 долларов, продолжила падение после объявления Полсона о том, что государство не станет покупать рисковые активы у банков. Начиная с понедельника, 17 ноября акции банка, как это было с Lehman Brothers, очень быстро обесценились – упав с 9,81 доллара в начале недели до 3,05 доллара в пятницу. Было очевидно, что инвесторы в панике избавлялись от акций Citigroup, как и то, что его крах, в отличие от краха Lehman Brothers, наверняка будет иметь катастрофические последствия для мировой экономики.