Колян. Дилогия (СИ) - Евгений Щепетнов

На этот счёт у Николая тоже было распоряжение — тех, кто бросает оружие, не убивать, брать в плен, по возможности — в горячке боя некогда было рассуждать. Чем разбирать, сдаётся ли противник или развернется и ударит в спину — легче было полоснуть его поперёк очередью и идти дальше. Что иногда и случалось, особенно если он только что палил по наступающим и бросил свой автомат только потому, что кончились патроны.

Не обошлось и без потерь. Пятеро казаков были ранены, двое в тяжелом состоянии и скорее всего не доживут до утра. Николай больше всего боялся, что в этой неразберихе ночного боя свои случайно перестреляют своих же. На этот случай все казаки были отмечены белой повязкой на левом предплечье, в темноте белая повязка хорошо выделялась и опасность случайно подстрелить своих была минимальной. До начала атаки повязка находилась под тёмной свободной рубахой, которая была надета на каждом бойце. Рубахи были сброшены после начала стрельбы. Всё это было заранее предусмотрено Николаем, когда он со своими соратниками разрабатывал план захвата города.

Он знал, что их ждёт засада. И это было главным козырем плана. А как еще можно было войти в крепость, не понеся катастрофических потерь личного состава и огромного расхода боеприпасов? Вход в крепость был только по пропускам, все, кто входил туда, отмечались, и чужой человек бы никогда без ведома охраны не смог бы проникнуть на территорию обитания президента. Тот прекрасно знал, как и все политики, что разбушевавшийся народ камня на камне не оставит от власти, если дать ему возможность добраться до своего «благодетеля». Возможность он давать не хотел. Таким образом, брать крепость можно было только штурмом или… или можно было заслать троянского коня. Точнее, троянских коней — Николая с дружиной.

Разумеется, существовала опасность, что их перережут ещё на месте встречи. Но он хорошо знал психологию президента — бывший политик, тот постарается предусмотреть все пути отступления, выгадывать с помощью заложников, манипулировать ими с целью получения наибольшей выгоды… а значит, заложники будут живы. Какие‑нибудь чеченцы на месте бы перерезали всех, а потом устроили пиршество с дикими плясками на трупах и шашлыком, но российский политик более труслив и предусмотрителен — на то и делалась ставка. И как показало время, Николай был прав. Сейчас он лёгкими прыжками нёсся к ставке президента — надо было вывести розовощекого тирана из игры, пока тот не смылся куда‑нибудь по тайным ходам. Не дай Бог, где‑то заложены фугасы возмездия — рванёт — и полетели все вверх тормашками, разбитые на кусочки…

Впереди ярко рванула вспышка. Колян отправил короткую очередь из «Кедра» по направлению вспышки. Дальше, дальше. Высокое крыльцо резиденции. Заперто. Очередь в замок. Не получается — дверь усилена сталью.

— Все назад!

Граната. Дверь в обломках косяка и обрывках кисеи занавески повисла на петлях. Ещё граната внутрь помещения! Стёкла, что блестящими зубьями торчали в раме после первого взрыва, вылетели окончательно вместе с клубами чёрного дыма и тёмным багровым огнём. Несколько очередей внутрь крест накрест — снизу вверх — на случай, если кто‑то залёг на пол.

— Вперёд!

В комнатах темно и противно пахнет сгоревшей взрывчаткой и кровью. На полу в различных позах лежат и тихо шевелятся четверо охранников президента. Один поднимает голову. Николай коротко спрашивает:

— Где?

Тот кивает головой на комнату отдыха. Николай бьёт ногой в дверь, она заперта и тоже усилена металлом. Очередь в неё ничего не даёт — пули только делают цепочку вмятин на стали двери, скрытой наклеенной бумагой «под дерево».

— Все назад! — бойцы выбегают за входную дверь, а цилиндрик гранаты подкатывается к закрытой двери.

Взрыв! Дверь открыта. Николай толкает её ногой и отпрыгивает в сторону — из темноты одни за одним бьют выстрелы из пистолета. Он ныряет туда головой вперёд, на пол и простреливает очередями пространство. При вспышках очереди он видит, как оседает у стены президент, покрытый красными пятнами попаданий. Наконец затвор пистолета щёлкнул, отведённый в крайнее положение — кончились патроны. Всё. Бой закончился.

На улице ещё в некоторых местах огрызаются автоматы и бьют одиночные выстрелы. Наступило хмурое, дождливое утро. По раскисшим, хлюпающим под дождём дорожкам крепости, деловито перемещались казаки, наводя ревизию и собирая пленных в одно место. Трупы пока лежали там, где их застала старуха с косой, ожидая похоронные команды.

Убитых среди казаков не было, только два десятка раненых. Результат операции «Троянский конь» был, по меркам войны, просто ошеломляюще успешным. Все благодаря хорошей организации акции и плохой военной подготовки обороняющихся.

Да и сама идея президента касаемо народа изначально была порочной. Он считал всю основную массу народа тупым быдлом, годным лишь для того, чтобы поставлять верхушке государства определенные материальные блага. Из числа этого «быдла» выбирались отдельные люди, которые получали определенные преимущества перед остальной массой, вот на них‑то и была сделана основная опора. Эти «начальники» были вооружены, чтобы сдерживать остальную массу, находившуюся практически в рабском положении, от бунтов. Речи о том, чтобы обучить каждого желающего военному делу, а уж тем более раздать оружие для защиты города быть не могло — они ведь могли обратить оружие и против власти.

Всё это резко отличало Казацкое войско от подобных структур. У казаков все служили не за страх, а за совесть, и хотя были и недовольные и не обходилось без конфликтов, но всё было достаточно прозрачно. Никто не мог сказать, что совершаемые властью действия не были направлены на благо народа. Воинская обязанность была всеобщей, обучались владению оружием все, вплоть до женщин и детей. Да, были постоянные регулярные военные части, которые выполняли полицейские функции и занимались охраной. Но при желании казаки могли выставить вполне обученное и хорошо вооружённое войско, превышающее размером основное в несколько раз.

К обеду всё было завершено — пленные рассажены по помещениям, трупы сложены в одну кучу для последующего захоронения, посты на стенах крепости Нового Владимира заняты постовыми казаков. Наконец Николай послал гонцов в поселение за пределами крепости. Люди уже с утра толпились у стен крепости с закрытыми воротами, гадая и переговариваясь, что там происходит и во что все это выльется — взрывы гранат и ожесточённая перестрелка, конечно же, не могли пройти мимо ушей поселенцев.

В 12 часов ворота открылись и на небольшую приворотную площадь вышел Николай в сопровождении охранников и части своих бойцов, занимавших крепость. Он поднялся на импровизированную сцену, сделанную из груды пустых ящиков и досок, посмотрел на толпу народа, с интересом и озабоченностью разглядывавшую неизвестного человека в полувоенной форме. Он видел перед собой примерно таких же людей, как и в Роси, только вот наряды были победнее, да и лица как‑то озабоченнее, что ли… Всё‑таки, казаки были более ухожены, более независимы и свободны в своей жизни. Если ты выполнял то, что хочет общество, никто не требовал от тебя ничего невозможного, никто не отнимал твоего имущества, твоей воли.