Джентльмены-мошенники (без иллюстраций) - Эрнест Хорнунг

– Джексон! – вскричал он. – Слушайте меня! Идите к резервуару! Потом вернитесь и скажите, что вы там видите!.. Мальчик! – рявкнул он через приоткрытую дверь кабины. К ней немедленно бросилась дюжина посыльных. – Немедленно позовите ко мне мистера Уитакера. Он сидит на оттоманке в курительном салоне, у него рыжие усы.

Когда тайный агент Уитакер сунул голову в дверь, они с Гамильтоном чуть не столкнулись. По лицу Гамильтона агент понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее, и, когда тот бросился прочь, Уитакер последовал за ним. По пути они перехватили Бэнкса, директора.

Канадца бросили – он так и остался сидеть один, разинув рот. Чудесный ужин на четверых, который они уже заказали, отменился. Трое чиновников проехали на такси полдюжины кварталов, пока почетный гость из Канады окончательно переварил последние слова, брошенные ему побледневшим химиком: происходит что-то важное, и это что-то его не касается.

Когда они подъехали к Пайн-стрит, их взору предстала в общем та же картина, что и несколько часов назад. Выбравшись из такси, они бросились вверх по пандусу к окну, которое ничуть не изменилось на вид с тех пор, когда они отсюда уезжали, – все те же актеры в новых декорациях, не более. Слухи поползли только через три дня – тогда-то улицы и наполнили толпы зевак, глазевших на Пробирную палату точно так же, как прежде на сосновые ящики, полные золота.

Пока извозчики ассенизаторской службы и подводы со сталью на углу Нассау-стрит разбирались, чья дорога, небольшая и ничего не понимающая группа мужчин стояла у огромного фарфорового резервуара на седьмом этаже. Они были в таком потрясении, что с тем же успехом перед ними мог лежать гроб. Резервуар был пуст!

Сорок галлонов растворенного в кислоте золота плотностью совсем как хорошее пиво при нужной температуре, будто испарилось – сорок галлонов, шестьдесят одна тысяча капель в галлоне, десять центов за каплю! От всего этого богатства осталось лишь несколько мелких лужиц в неровностях дна.

Сверху, точно белье на сушке, висело два параллельных ряда тоненьких электродов. Один ряд был черен с виду – электроды обросли шлаками и примесями, второй был еще мокрый, но на нем уже проступали причудливые драгоценные кристаллы. Но нектар – нектар богов! – в котором трудился мощный электрический ток, очищая, отбирая, отторгая лишнее, – весь нектар богов исчез!

Три чиновника глупо переглянулись. Все они в меру умственных способностей и образования напрягали мозги, пытаясь до конца осознать очевидное.

Судя по показаниям распределительного щита, в этот июньский день тысяча девятьсот тринадцатого года, между четырьмя и шестью часами пополудни, сорок галлонов обжигающе горячего золотого раствора – десять центов за каплю, шесть тысяч за галлон, четверть миллиона долларов за все – были похищены (хоть это было очевидно!) из неприкосновенных стен Нью-Йоркской Пробирной палаты, принадлежащей Монетному двору США. Когда раздался первый звонок тревоги, означавший перебой между электродами, на посту в вечернюю смену дежурил инженер Джексон.

На первый взгляд казалось, что проще похитить тонну соломы в одном тюке. Из расчета два грана на каплю вес похищенного составлял около десяти тысяч тройских унций, то есть больше восьми тысяч фунтов; если исходить из того, что в кубическом футе семь галлонов, то объему там было почти шесть кубических футов – размер внушительной глыбы гранита. И все же восемь тысяч фунтов, шесть кубических футов, четверть миллиона долларов – все они испарились, не оставив следа.

Как мы уже знаем, у Пробирной палаты было два отличных входа, пусть и черных. Плюс к тому в здании насчитывалось около пятидесяти окон. Уитакер поднял одно из них и выглянул наружу. Стены были гладкие, как полированные бока фортепиано. Думать, что вор проник через окно, было бы просто глупостью, и эту идею быстро отбросили.

Двери охранялись денно и нощно при помощи сложных механических приспособлений, и не было на свете такого человека, который знал бы все их секреты. К тому же у дверей стояла стража с шестизарядными армейскими револьверами такого серьезного вида, что язык не поворачивался назвать их иначе как пушками.

Три чиновника попытались заговорить одновременно, но все это настолько не укладывалось в голове, что ни у кого не нашлось слов. Тайный агент, у которого хотя бы имелась соответствующая выучка, первым пришел в себя и принялся осматривать обчищенный резервуар. Вскоре он начал тихо поругиваться. Резервуар был сделан из фарфора в стальном водоупорном футляре. Уитакер указал на два прута, протянутых параллельно над резервуаром. По всей длине они были покрыты слоем желтого металла.

На прутах висели крючья из того же металла. С каждого из прутов свисало полсотни холщовых мешочков размером с мужской носок. В каждом было по слитку, из которых электролит извлекал чистое золото. На другом пруте на таких же крюках висели желтые пластины в десять – двенадцать дюймов длиной и толщиной от одной восьмой до целого дюйма. Они были изукрашены мелкими желтыми кристаллами, будто присыпаны сахаром.

– Что это такое? – спросил он и повернулся к своим спутникам, которые немедленно бросились к нему. – Это золото?

Они кивнули. Это было чистое золото – вплоть до кривых крючьев. Даже электроды были из золота.

– Сколько это может стоить? – спросил Уитакер.

– Я могу посмотреть у себя в бумагах… – начал директор.

– Да что мне ваши бумаги! Миллион?

Директор покачал головой. Он все еще не понимал, что происходит.

– Полмиллиона?

– Вполне возможно! – ответил главный химик. – Да, я бы сказал, примерно так.

Уитакер снял с прута одну из изукрашенных кристаллами пластин, еще липкую от раствора, в котором она совсем недавно плавала, и прокрутил ее на пальце.

– Не странно ли, – сказал он, – что вор, которому хватило ума стащить шестьсот фунтов вашего драгоценного раствора, не позарился на полмиллиона долларов чистым золотом, которое лежало на самом виду?

Ответа на этот вопрос они пока не знали. Тайный агент хмыкнул и пошарил в пустом кармане в поисках запретной сигары.

– Сейчас крайний случай, – сказал он решительно, – и с этим никто не поспорит. – Повернувшись к Бэнксу, Уитакер добавил: – Проследите, чтобы никто не входил и не выходил, пока я не вернусь. Ваша первая задача – собрать всех сотрудников. Глупо, но ничего не поделаешь. Полагаю, они все прошли через душевые?

Да, по окончании рабочего дня все сотрудники шли в раздевалки и покидали здание только после душа и в свежем костюме. На выходе их всех осматривали. Таковы были правила Пробирной палаты.

Уитакер задумчиво спустился по пандусу на улицу и нашел магазинчик, где раздобыл длинные, крепкие черные сигары – пищу для мозгов. Ему тут же полегчало. На повороте с Нассау на Пайн-стрит он заметил маленького грязного уличного мальчишку, с криками боли прыгающего на одной ноге.

Методический ум Уитакера отметил, что больная нога покрыта пятнами, словно бы от ожогов; но, взвесив все за и против, он решил, что сейчас у него проблемы поважнее оборванца с обожженной ногой. Наконец он вернулся в Пробирную палату, и официально началось следствие. Сотрудников собрали вместе, и лишь в десять часов вечера суровое начальство допросило последнего протестующего грузчика. Допросы ни к чему не привели.

– Какое счастье, что вы с нами, – сказал Бэнкс, с самого начала этих ужасных событий безудержно кусавший ногти. – Что бы мы без вас делали!

Бэнкс был чрезвычайно благодарен Уитакеру за то, что тот взвалил на себя это бремя.

Уитакер лишь хмыкнул, разглядывая носки своих ботинок, будто в них крылась разгадка.

– Очевидно, – начал он, – что шестьсот фунтов золота, тем более в растворе, без посторонней помощи сбежать не могли. Но, кажется, – сказал он и встал, – прежде чем мы двинемся дальше, мне потребуется урок электролизной химии. След преступника пока еще свеж. Давайте потратим несколько минут, чтобы ознакомиться с основами.

Они поднялись на седьмой этаж, где зиял пустотой фарфоровый резервуар. Через некоторое время Уитакер ознакомился с фактами. В конечном счете это была простая система для очистки золота от примесей, придуманная лучшими умами времени. Тайному агенту в деталях объяснили, как при помощи электрического тока из сплавов получается чистейшее золото.

– Очень, очень умно, – сказал Уитакер. – Могу также отметить, что не менее умно запирать слитки внизу в хитроумнейших дорогостоящих сейфах, а раствор хранить открытым в незащищенной комнате.

– Но кто может забраться на седьмой этаж и похитить жидкость?! – непонимающе перебил его Гамильтон. – Все это немыслимо!

– Немыслимое произошло прямо у вас под носом, – протянул Уитакер. – Судя по всему, преступнику не помешало даже то, что раствор был кипящий! А это что за трубы?