Сумма теологии. Том I - Фома Аквинский

Для того, чтобы разрешить этот вопрос, отметим, что всякая множественность есть следствие разделения. Разделение же бывает двояким. Если материальным, то тогда это разделение чего-то непрерывного. При таком разделении получается число как вид количества. Число в этом смысле мы находим лишь в материальных вещах, определяемых количественно. Другой вид разделения называется формальным и вызывается противоположными или различными формами. При таком разделении получается множество, которое не принадлежит к роду, а является трансцендентным в том смысле, в каком нечто можно разделить на одно и на многое. Этот вид множества мы находим лишь у бестелесных вещей.

Некоторые, считая множество исключительно видом дискретного количества и полагая, что такой вид количества не может иметь места в Боге, утверждали, что числовые термины не οδοзначают ничего действительного в Боге, а лишь нечто у Него отнимают. Другие, имея в виду тот же вид множества, утверждали, что так же, как знание существует в Боге в строгом смысле слова, но не в смысле его рода (поскольку в Боге неттакой вещи как качество), так и число существует в Боге в собственном смысле числа, но не в смысле его рода, то есть количества.

Мы же утверждаем, что числовые термины, приписываемые Богу, связаны не с числом как видом количества, – ибо в этом случае они могли бы употребляться по отношению к Богу лишь в метафорическом смысле, подобно другим телесным свойствам, таким как длина, ширина и проч., – но с множеством в трансцендентном смысле. Так понимаемое множество относится к многому, которому оно приписывается так же, как «одно» может обозначать некую сущность. Такой вид единичности ничего не говорит об этой сущности, кроме отрицания разделения, как мы это видели при рассмотрении божественного единства (11, 1). Ибо «одно» обозначает целую сущность. Поэтому о чем бы мы ни говорили «одно», мы подразумеваем некую нераздельную реальность. Так, например, «один» в приложении к человеку обозначает неделимую природу или субстанцию человека. Таким образом мы говорим о многих вещах, и множество в этом случае указывает на вещи как неделимые каждая сама по себе.

Но если число берется как вид количества, оно обозначает акциденцию, прибавляемую к сущности. И слово «одно» тоже может употребляться в этом смысле числа. Поэтому числовые термины в Боге обозначают те вещи, на которые они указывают, а помимо этого они добавляют лишь отрицание, как на то правильно указал Мастер. Итак, когда мы говорим об одной сущности. термин «одно» обозначает неделимую сущность, и когда мы говорим об одном лице, это подразумевает неделимую личность. Когда же мы говорим о многих лицах, мы указываем на них и на их индивидуальную неделимость. Ибо в том и заключается природа множества, что оно состоит из единиц.

Ответ на возражение 1. Единица как трансцендентная величина является более широким и общим термином, чем субстанция и отношение. То же самое можно сказать и о множестве; поэтому в Боге это может обозначать и субстанцию, и отношение в зависимости от контекста. Тем не менее само употребление таких терминов добавляет отрицание раздельности помимо указания на субстанцию и отношение, как мы уже пояснили выше.

Ответ на возражение 2. Множество, обозначающее нечто действительное в тварях, есть вид количества и не может сказываться о Боге. Не так обстоит дело с трансцендентным множеством, которое добавляет лишь неделимость к тому, о чем оно сказывается. Такой вид множества приложим к Богу

Ответ на возражение 3. «Одно» не исключает множества, но – только раздельность, каковое отрицание логически предшествует одному и многому Множество не отрицает единства, но – только раздельность каждого из индивидов, которые составляют единство. Это было рассмотрено, когда мы говорили о божественном единстве (1 1, 2).

Тем не менее следует заметить, что противоположные аргументы недостаточны для доказательства отстаиваемой точки зрения. Хотя идея одиночества исключается множественностью, а множественность богов – единством, из этого не следует, что эти термины сводятся лишь к этому значению. Так, чернота исключается белизной, однако термин «белизна» сам по себе не означает простого отсутствия черноты.

Раздел 4. Является ли термин «лицо» общим для всех трех лиц?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что термин «лицо» не может быть общим для трех Лиц, ибо нет ничего общего всем трем Лицам, кроме сущности. Однако термин «лицо» не является прямым обозначением сущности. Поэтому он не может быть общим для всех трех.

Возражение 2. Далее, общность есть противоположность несообщаемости. Но значение понятия «лицо» именно подразумевает несообщаемость, как это следует из определения, данного Ришаром Сен-Викторским (29, 3 и 4). Следовательно, термин «лицо» не является общим для всех трех Лиц.

Возражение 3. Далее, если имя «лицо» является общим для всех трех Лиц, эта общность либо действительная, либо логическая. Но она не может быть действительной, так как тогда три лица были бы одним лицом; не может она быть и логической, так как в этом случае термин «лицо» был бы универсалией. Но в Боге, как мы показали выше (3, 5), нет места ни универсальному, ни особенному, ни роду, ни виду. Следовательно, термин «лицо» не является общим для трех Лиц.

В противоречие этому Августин говорит, что когда мы спрашиваем: «Три чего?», – то отвечаем: «Три лица», – ибо то, на что указывает это имя, обще всем трем[464].

Отвечаю: когда мы говорим «три лица», сам способ выражения показывает, что термин «лицо» является общим для трех. Ведь если мы говорим «три человека», то слово «человек» называет общее для всех троих. Но очевидно, что речь не идет об общности действительной вещи, как если бы при этом называлась общая трем [лицам] сущность. В противном случае они были бы одним лицом, а равно и одной сущностью.

Что означает указанная общность, было многими способами установлено теми, кто ранее [нас] исследовал этот предмет. Некоторые говорили об общности исключения, поскольку определение «лица» содержит слово «несообщаемый». Другие считали ее общностью интенции, поскольку определение «лица» включает в себя слово «индивидуальный». Так, мы говорим об общности лошади и быка в [смысле принадлежности] к одному виду. Однако оба эти объяснения опровергаются тем, что «лицо» не является ни указанием на исключение, ни указанием на интенцию, а наименованием реальности. Поэтому мы должны заключить, что даже в человеческом обиходе имя «лицо» обладает общностью идеи, но не как род или вид, а как неотчетливо обозначенная индивидуальная вещь. Имена родов и видов, как, например, «человек» или «животное», употребляются для обозначения общей природы, но не интенции общей природы. Неотчетливое указание на индивидуальную вещь, как, например, «некий человек», обозначает общую природу с определенным модусом существования единичных вещей, то есть некое самостоятельное существование, отличное от других. Имя же, отчетливо указывающее на единичную вещь, обозначает то, что отличает определенную вещь от других. Так, имя Сократ обозначает «это вот» тело и «эти вот» кости. Разница же состоит в том, что термин «некий человек» обозначает природу или индивида через его природу с указанием на модус существования единичных вещей; в то время как имя «лицо» вовсе не указывает на индивида посредством его природы, но обозначает самостоятельно существующую реальность этой природы. Именно это обще божественным Лицам в идее: что каждое из них существует как субсистенция и отлично от других в божественной природе. Таким образом, имя «лицо» обозначает общность идеи по отношению к божественным Лицам.

Ответ на возражение 1. Этот аргумент основан на действительной общности.

Ответ на возражение 2. Хотя лицу свойственна несообщаемое, однако сам модус несообщаемого существования может быть общим для многих.

Ответ на возражение 3. Хотя эта общность является логической, а не действительной, однако из этого не следует, что в Боге имеется всеобщее или особенное, род или вид. Ибо даже в человеческом обиходе общность личности не есть то же, что и общность рода или вида. Далее, божественные Лица едины в своем бытии, в то время как род и виды, а равно и всякая другая универсалия, сказываются о многих, которые различаются в своем бытии.

Вопрос 31. О принадлежащем единству или множественности в Боге

Теперь мы рассмотрим множественность лиц, относительно чего будет исследовано четыре [пункта]: 1) о слове „троица»; 2) можно ли говорить о Сыне, что Он есть иное по отношению к Отцу; 3) может ли термин исключения, который, по-видимому, исключает инаковость, присоединяться к сущностному имени Бога; 4) может ли он присоединяться к личному имени.