Сумма теологии. Том I - Фома Аквинский

Возражение 3. Далее, исключающее выражение не исключает того, что входит в содержание термина, к которому оно присоединяется. Следовательно, оно не исключает ни особенного, ни всеобщего, так как если мы говорим: «Только Сократ белый», из этого не следует, что «его рука не является белой» или что «человек не является белым». Но ведь одно Лицо входит в понятие другого: Отец входит в понятие Сына и наоборот. Следовательно, когда мы говорим: «Отец единый есть Бог», мы не исключаем ни Сына, ни Святого Духа. А значит, такой способ выражения верен.

Возражение 4. Далее, в церковном песнопении есть такие слова: «Ты единый Превыше Всех, О Иисусе Христе».

Этому противоречит то, что суждение «Отец единый есть Бог» включает два утверждения, а именно: Отец есть Бог и никто другой, кроме Отца, не является Богом. Но второе суждение ложно, ибо Сын отличен от Отца, и Он есть Бог. Следовательно, неверно говорить, что только Отец есть Бог; и то же относится к другим подобным суждениям.

Отвечаю: когда мы говорим: «Отец единый есть Бог», – это суждение может быть понято в нескольких смыслах. Если «единый» означает одиночество Отца, то это ложно в категорематическом смысле. Но если мы примем это в синкатегорематичес-ком смысле, то здесь также возможны несколько пониманий. Если это исключает [все прочее] из формы подлежащего, то суждение «Отец единый есть Бог» верно в смысле «Он, Который единый есть Отец, есть Бог». Августин разъясняет это следующим образом: «Мы говорим «Отец единый» не потому, что Он есть отдельно от Сына или от Святого Духа, но потому что они не являются Отцом вместе с Ним»[479]. Это, однако, не является обычным способом выражения, если только мы не подразумеваем другое неявное значение, как если бы мы сказали: «Он, Который единый называется Отцом, есть Бог». Но, строго говоря, исключающий смысл касается лишь предиката. И, таким образом, суждение является ложным, если оно исключает других в смысле вещи. Но оно верно, если исключает других в смысле Лица. Ведь Сын как [божественное] Лицо не есть Отец, но Он совпадает с Отцом как Бог. И то же верно в отношении Святого Духа. Но именно потому, что выражение «единый» в собственном смысле относится к подлежащему, оно скорее исключает другие лица, а не другие вещи. Поэтому такой способ выражения не следует понимать слишком буквально, когда мы встречаем его в Священном Писании и в трудах учителей.

Ответ на возражение 1. Когда мы говорим: «Ты есть единый истинный Бог», – мы понимаем это не как обращение к Отцу, но ко всей Троице, как разъясняет Августин[480]. Или, если речь идет о Боге Отце, то другие Лица не исключаются при этом в силу единосущности, поскольку слово «единый» исключает другие вещи, но не лица, как было указано выше.

Этот же ответ относится к возражению 2. Ибо любой сущностный термин, прилагаемый к Отцу, не исключает Сына и Святого Духа в силу единосущности. Поэтому в приведенной цитате слово «никто» [nemo­non-homo] не следует понимать как «никакой человек», – а, как кажется, именно это имеется в виду (поскольку Отец не может быть исключен), – но согласно обычному пониманию в дистрибутивном смысле – как любую разумную природу

Ответ на возражение 3. Исключающее выражение не исключает то, что входит в содержание термина, к которому оно присоединяется, если они не различаются в «подлежащем» как часть и общее. Но Сын отличается в «подлежащем» от Отца, и поэтому здесь нет совпадения.

Ответ на возражение 4. Мы не говорим в абсолютном смысле, что Сын есть Превыше Всех, но что Он есть Превыше Всех «вместе со Святым Духом в славе Отца».

Вопрос 32. О познании Божественных лиц

Переходим к исследованию [возможности] познания божественных Лиц, что предполагает [разбор] четырех [положений]: 1) может ли человек обрести знание о божественных Лицах посредством своего природного разума; 2) должно ли приписывать понятия божественным Лицам; 3) о количестве понятий; 4) допустимо ли иметь различные, несогласные [с высказанным] мнения об этих понятиях.

Раздел 1. Может ли знание о Божественной троице быть получено посредством естественного разума?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что знание о Троице божественных Лиц может быть получено посредством естественного разума. Ведь философы пришли к познанию Бога не иначе, как через естественные причины. Теперь мы видим, что ими было сказано многое о Троице. Так, Аристотель говорит: «Посредством этого числа (то есть числа три) мы приходим к признанию величия Бога, превосходящего все созданные вещи»[481]. А Августин замечает: «Я прочитал в их книгах, хотя и не в тех же словах, что в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»[482]; и далее в тех же словах изложено различие между Лицами. Затем, в глоссе кРим. 1 иИсх. 8 мы читаем, что жрецы фараона ошиблись в третьем знаке – то есть в отношении познания третьего Лица, Святого Духа, – из чего следует, что им было известно по крайней мере о двух Лицах. Также и Трисмегист говорит: «Монада породила монаду и обратила на самое себя свое собственное тепло». Похоже, что вэтих словах идет речь о рождении Сына и исхождении Святого Духа. Следовательно, знание о божественных Лицах может быть получено с помощью разума.

Возражение 2. Далее, Ришар Сен-Викторский говорит: «Я совершенно уверен в том, что для объяснения истины могут быть найдены аргументы, с вероятностью и даже с необходимостью ее доказывающие»[483]. Так, с целью доказательства [существования] Троицы некоторые выдвигали соображение о бесконечной благости Бога, Который бесконечно сообщает Себя в происхождении божественных Лиц. В то же время другими руководила мысль, что «радость от обладания какой бы то ни было хорошей вещью можно получать, только если делишь ее с кем-либо еще». Августин строит доказательство Троицы, опираясь на происхождениесловаи любви в нашей душе[484], о чем уже было говорено выше (27, 1 и 3). Следовательно, Троица может быть познана посредством естественного разума.

Возражение 3. Далее, кажется излишним учить тому, что не может быть познано разумом естественным путем. Но нельзя говорить, что знание о Троице является излишним. Поэтому Троица может быть познана посредством естественного разума.

Этому противоречит то, что сказал Иларий: «Пусть никто не думает что он сможет постичь священную тайну происхождения собственным умом»[485]. А вот слова Амвросия: «Невозможно познать тайну происхождения. Ум изменяет мне и язык мой немеет»[486]. А божественные Лица различаются именно своим происхождением (30,2). Следовательно, поскольку человеку не дано познать и проникнуть собственным разумением в то, к чему нет пути через необходимость умозаключений, Пресвятая Троица не может быть познана разумом.

Отвечаю: невозможно обрести знание Троицы посредством естественого разума, поскольку, как уже было сказано выше (12, 4,12), человеку не дано добыть знание о Боге собственным разумом, кроме как через Его творения. Ибо творения ведут нас к познанию Бога так же, как следствия ведут к познанию своей причины. Соответственно, с помощью разума мы можем знать о Боге лишь то, что по необходимости принадлежит Ему как Началу вещей, и мы уже приводили основополагающий принцип в отношении богопознания (12,12). Но творящая сила Бога свойственна всей Троице, и, следовательно, она принадлежит к единству сущностии не связана с различием между Лицами. Поэтому с помощью разума мы можем познать только то, что принадлежит к единству сущности, но не то, что относится к различию между Лицами. Тот же, кто дерзает рассуждать о Троице, основываясь на разуме, умаляет значение веры двояким путем.

Во-первых, в том, что касается достоинства самой веры, которое состоит в ее устремленности к вещам невидимым, превосходящим человеческий разум, о чем сказано у апостола: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1). И тот же апостол говорит: «Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но не мудрость века сего и не властей века сего преходящих, но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную» (1 Кор. 2:6 и 7).

Во-вторых, в том, что касается привлечения к вере других. Когда некто в желании утвердить веру выдвигает доводы, которые не являются неоспоримыми, он подвергается осмеянию неверующих, так как они полагают, что мы основываемся на таких аргументах и веруем на таких основаниях.