Сумма теологии. Том I - Фома Аквинский

Слово «иной», употребляемое в мужском [или среднем] роде, означает лишь различие в «подлежащем», и поэтому мы можем с полным основанием говорить, что «Сын есть иное по отношению к Отцу», ибо Он, будучи другим Лицом и другой ипостасью, есть другое «подлежащее» божественной природы.

Ответ на возражение 1. «Иное» в смысле названия конкретной вещи указывает на «подлежащее», и поэтому его с достаточным основанием можно употреблять там, где имеется различие в субстанции в смысле ипостаси или лица. Однако нельзя говорить, что Сын отличен от Отца, хотя Он и иное, так как отличие подразумевает отличную субстанцию в смысле сущности.

Ответ на возражение 2. «Отличие» предполагает различие по форме. В Боге же существует одна форма, как это явствует из слов: «Он, будучи образом Божиим» (Филип. 2:6). Поэтому термин «отличие» неприложим к Богу. Правда, Дамаскин употребляет термин «отличие» применительно к божественным Лицам, но [он это делает] в том смысле, что относительное свойство обозначается посредством формы. Поэтому он говорит, что ипостаси отличаются друг от друга не по субстанции, но по определенным свойствам[476]. Здесь «отличие» употребелено в смысле «различения», как было указано выше.

Ответ на возражение 3. Термин «инаковый» означает нечто неподобное и чужеродное. Однако этого нельзя сказать о слове «иное», поэтому мы говорим, что Сын есть «иное» по отношению к Отцу, но – [Он Отцу] не «инороден».

Ответ на возражение 4. Среднему роду свойственна бесформность, в то время как с мужским родом связывается оформленность и отчетливость, как впрочем и с женским. Так что для выражения общей сущности более всего подходит средний род, однако определенный субъект общей природы выражается через мужской и женский род. Также и в человеческом обиходе, когда мы спрашиваем: «Кто этот человек?», и отвечаем: «Сократ», то называем имя «подлежащего». В то время как если мы спрашиваем: «Что он такое?», то отвечаем: «Разумное и смертное животное». Поэтому, поскольку в Боге существует различие между Лицами, а не между сущностями, мы говорим, что Отец есть иное по отношению к Сыну, но не иное действительное сущее. И наоборот, мы говорим, что они суть одно действительное сущее, но не одно лицо.

Раздел 3. Следует ли добавлять к термину, обозначающему сущность Бога, исключающее слово «единый» (SOLUS)?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что исключающее слово «единый» не следует добавлять к терминам, обозначающим сущность Бога. Ведь согласно Философу «один тот, кто не с другими»[477]. Но Бог пребывает с ангелами и душами святых. Следовательно, нельзя говорить о Боге, что Он один.

Возражение 2. Далее, любое определение, присоединяемое к термину, обозначающему сущность Бога, может сказываться также о каждом Лице в отдельности и обо всех Лицах вместе. Ведь если мы говорим, что Бог мудр, то мы можем также сказать, что Отец – мудрый Бог, и что Троица – мудрый Бог. Однако, согласно Августину, «нам надлежит держаться того мнения, что Отец не является единственным истинным Богом»[478]. Следовательно, мы не можем говорить о Боге, что Он один.

Возражение 3. Далее, если выражение «единый» присоединяется к какому-либо сущностному термину то оно должно присоединяться либо в отношении лица, либо в отношении сущности. Но первое невозможно, ибо неверно говорить: «Бог есть единый Отец». Ведь отцом может быть и человек. Неприемлемо также и второе, так как из суждения «Бог единый творит» следовало бы «Отец единый творит», поскольку все, что относится к Богу, могло бы быть также сказано об Отце. А это было бы неверно, поскольку Сын также творит. Следовательно, исключающее выражение «единый» не может быть присоединено к какому-либо термину, обозначающему сущность Бога.

Этому противоречат слова [Писания]: «Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу» (1 Тим. 1:17).

Отвечаю: термин «единый» можно взять как категорематический термин или как синкатегорематический термин. Категорематйческое понятие абсолютно приписывает свое значение данному «подлежащему», как, например, слово «белый», когда мы говорим «белый человек». Если исключающее выражение берется в этом значении, оно никоим образом не может быть присоединено к термину, обозначающему сущность Бога, так как в этом случае оно означало бы одиночество в обладании тем понятием, к которому оно присоединяется. А из этого бы следовало, что Бог одинок вопреки тому, что мы сказали выше (2). Синкатегорематический термин относится к субъекту через предикат. В этом случае термин «единый» исключает всякое другое подлежащее из предиката. Так, когда мы говорим «Сократ пишет один», мы не имеем в виду, что Сократ одинок, но только – что он пишет без посторонней помощи, хотя рядом с ним могут быть и другие люди. В таком понимании ничто не препятствует тому, чтобы термин «единый» присоединялся к любому понятию, обозначающему сущность Бога, как такой, который исключает из предиката все, кроме Бога;к примеру, если мы говорим «Бог единый вечен», ибо нет ничего вечного, кроме Бога.

Ответ на возражение 1. Хотя ангелы и души святых всегда находятся с Богом, тем не менее, если бы в Боге не имелось множественности Лиц, Он пребывал бы в одиночестве. Ибо от одиночества не избавляет связь с чем-то чуждым по природе. Так, мы скажем о человеке в саду, что он одинок, хотя вокруг него множество растений и животных. Подобным же образом и Бог был бы одиноким несмотря на общество ангелов и людей вокруг Него, если бы не имел в Себе нескольких Лиц. Поэтому общество ангелов и душ не отнимает у Бога абсолютного одиночества. Еще менее того оно устраняет одиночество в отношении предиката.

Ответ на возражение 2. Выражение «единый», строго говоря, не изменяет содержания предиката, который берется формально, ибо оно относится к «подлежащему» таким образом, что исключает всякое другое подлежащее из означиваемого. Но, например, наречие «только», которое имеет исключающее значение, может относиться либо к субъекту, либо к предикату. Так, мы говорим: «Только Сократ бежит», – то есть никто, кроме него; или: «Сократ только бежит», – то есть он не делает ничего, кроме этого.

Поэтому неверно говорить, что Отец есть только Бог, или что Троица есть только Бог, если только мы не подразумеваем некое значение в предикате, например: «Троица есть Бог, Который только и есть Бог». В этом смысле правильным будет также сказать, что Отец есть Бог, Который только и есть Бог, поскольку здесь уточняется значение предиката, а не «подлежащего». Поэтому, когда Августин говорит, что не только Отец есть Бог, но что только Троица есть Бог, то он делает это с целью пояснить, что слова «Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу» относятся не к Отцу, но только к Троице.

Ответ на возражение 3. Термин «единый» может присоединяться к термину, обозначающему сущность Бога, в обоих смыслах. Ибо суждение «Бог единый есть Отец» может обозначать две вещи, поскольку слово «Отец» выступает обозначением лица Божества, и тогда это верно, так как человек не может быть божественным лицом. Либо он может обозначать только отношение отцовства, и тогда это не верно, так как отцовство в разных смыслах встречается у многих существ. Подобным же образом верно говорить, что Бог единый творит, и из этого не следует с необходимостью «Отец единый творит», поскольку, как учит логика, то, что в исключающем смысле говорится применительно к термину, не переносится на индивида, включаемого в этоттермин. Например, из предпосылки: «Только человек есть смертное разумное существо», мы не можем вывести: «Следовательно, только Сократ таков».

Раздел 4. Могут ли исключающие выражения присоединяться к личному имени?

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что исключающие выражения могут присоединяться к личному имени, даже если предикат является общим. Ибо наш Господь, обращаясь к Отцу, сказал: «…да знают Тебя, единого истинного Бога» (Ин. 17:3). Следовательно, Отец есть единственный истинный Бог.

Возражение 2. Далее, Он сказал: «… никто не знает Сына, кроме Отца» (Мф. 11:27), – что означает, что только Отец знает Сына. Но знание Сына является общим для всех Лиц, из чего следует тот же вывод.

Возражение 3. Далее, исключающее выражение не исключает того, что входит в содержание термина, к которому оно присоединяется. Следовательно, оно не исключает ни особенного, ни всеобщего, так как если мы говорим: «Только Сократ белый», из этого не следует, что «его рука не является белой» или что «человек не является белым». Но ведь одно Лицо входит в понятие другого: Отец входит в понятие Сына и наоборот. Следовательно, когда мы говорим: «Отец единый есть Бог», мы не исключаем ни Сына, ни Святого Духа. А значит, такой способ выражения верен.