Хьюстон, 2030: Нулевой Год - Майк Мак-Кай

Попрощавшись с разговорчивый миссис Хобсон, Марк и Ким направились в северную часть ТШГ, где база данных указывала ещё один возможный адрес Хобсонов. Здесь жили преимущественно амер-индийцы, а лачуги стояли вплотную. Местные женщины носили воду не в вёдрах на бамбуковых шестах, а в кувшинах на голове. Вокруг было заметно больше детей школьного возраста.

— Амер-азиаты отправляют детей в школу, несмотря на любые трудности, — прокомментировал депьюти Ким. Сам он происходил из амер-корейцев, селившихся в основном на западной стороне трущоб. — Азиаты умеют вкалывать, сэр. Не то что индийцы. Ленивые сволочи. Видите, как много детей не ходят в школу? И овощи – никакого сравнения с нашими. Ясен пень, отчего мистер Шарма воровал у китайцев морковь!

— Я не думаю, что люди ленивы, Ким, — не согласился Марк. — Их просто слишком много. Земля не хочет родить.

Почва на некоторых огородах — как белёсая пыль. Президентская программа «Устойчивое развитие земледелия», которой пророчили безоблачное будущее десять лет назад, – торжественно провалилась. Без химических удобрений и пестицидов земля могла поставлять еду лишь для ограниченного числа людей. И это число было явно меньше, чем население на северной окраине трущоб. Амер-индийские кварталы ТШГ напоминали саму Индию. Одиннадцать лет назад, «CNN» показывала каждый вечер: нехватка воды и продовольствия в Южной Азии…

С Индией стало всё ясно сразу же после Обвала. Центры разработки и поддержки программного обеспечения остались без заказов в одночасье. Корпорация «Эппл» обанкротилась и была куплена, со всеми долгами, «Микрософтом» – всего за один доллар. Сама «Микрософт» вскоре стала благотворительным учреждением: несколько сотен инженеров в Вермонте и Беркли, выживая на президентских грантах, продолжали техническую поддержку оставшихся операционных систем. Затем последовало банкротство производителей дешёвой электроники и авиакомпаний.

Индийский как-бы средний класс: все эти программисты, бухгалтеры и специалисты технической поддержки – вдруг остались без работы. Вслед за индийским средним классом исчезли все более или менее доходные профессии: туристические достопримечательности, отели и платные пляжи, изготовление и продажа сувениров, и даже портновские мастерские.

Четыреста миллионов голодающих побежали из разваливающихся городов в деревни. Но и в нищих деревнях не было земли, воды и еды для всех. Счастливчикам удалось раздобыть какую-нибудь рыбацкую лодку и доплыть, куда придётся: от Австралии и Бирмы до Мадагаскара и даже до США. Оставшиеся… Никто не знает, чем этот кризис в Индии закончился, – информация просто перестала приходить. Кто-то полагал, осталось несколько миллионов выживших; некоторые оптимисты даже оценивали население Индии числом от пятидесяти до восьмидесяти миллионов. Однако все давно согласились:пережившие кризис находятся в каменном веке…

Вскоре Марк и Ким добрались до второго адреса из базы данных. Смешанная семья: белый муж и амер-индийская жена, с пятью малолетними детьми. Полка перед крошечной хижиной, с несколькими парами дешёвых резиновых шлёпанцев и сандалий, – указывала профессию хозяина. Сапожник вырезал из старой покрышки подошвы для ещё одной пары. В полном соответствии поговорке «сапожник без сапог», вся семейка разгуливала босиком. Двое старших пацанов, примерно шести и семи лет, в сильно испачканных шортах, но без маек, помогали отцу: держали инструмент и подавали бесплатные советы. Трое младших, от двух до пяти, – пока не считались рабочей силой. Совершенно голые, они строили замок из дорожной грязи. Мамаша варила нечто подозрительное в закопчённом котелке, поставленном на четыре кирпича. Топливо между кирпичами походило на высушенный коровий навоз.

— Как бизнес, мистер Хобсон? — подошёл Ким к сапожнику

Мужчина ответил с сочным техасским акцентом. — И вам всем доброе утро, господа. Бизнес – как бизнес. Кто, к чёртовой матери, придёт покупать шлёпанцы в апреле? Эта полка – только игра. Мои старшие сыновья выставляют утром, собирают вечером. Я не против. Пусть учатся, как вести бизнес, так ведь?

Марк тоже подумал, выставка продукции ни к чему. Похоже, мистер Хобсон изготовлял на заказ, либо отправлял обувь на продажу в более зажиточные кварталы. В амер-индийской части трущоб, лишь каждый десятый носил сандалии.

Сапожник повернулся к Марку, — А Вы, сэр? Тоже из Полиции?

— Из ФБР, — ответил Марк.

— ФБР! — присвистнул хозяин, — Вы, наверное, очень богатый человек? Вам пара сандалий не нужна? Дόма, например? У меня – отличное качество, а цены – вообще великолепные! Я Вам скидку дам! За пару сандалий – всего пять тысяч долларов. Дешевле Вы нигде не найдёте…

Марк оглядел полку с продукцией: сандалии стандартные, уродливого фасона.

— А детские размеры у Вас найдутся готовые, сэр? — спросил он. Не то чтобы Марк хотел купить: все его дети имели по паре, а в кармане не лежало пяти тысяч. Следователь ожидал отрицательный ответ и надеялся вежливо прервать рекламную кампанию хозяина.

— Детские размеры, сэр? Для ваших детей, да? Вы в самом деле богатый человек, как я и сказал! Нет, сэр. Детских размеров мы не держим. Но для Вас, я сделаю на заказ. Детские размеры у меня дешевле: за пару школьных – четыре пятьсот. Хотите заказать прямо сейчас?

— Нет, не сегодня. Я же размеров не знаю. Этим у нас жена заведует, — соврал Марк. Трюк сработал, как ожидалось. В северных трущобах, покупка детской обуви считалась экзотической роскошью, только «богатые», вроде Марка, могли себе позволить.

— Мы вообще пришли спросить, сэр, — Ким умело воспользовался паузой, — У Вас нет родственника, или, может быть, знакомого, по имени Николас Хобсон?

— Николас Хобсон? Мой прадед был Николас. Но он умер давным-давно. Наверняка, прадедушка Полиции ни к чему. С моей стороны семьи Николасов у нас больше нет. Со стороны супруги – тоже. Хотя, давайте спросим… — Он повернулся к жене, которая продолжала помешивать в котелке, — Найна, лапочка! Вот тут офицеры интересуются, есть ли у нас Николас Хобсон в родственниках?

— Нет, дорогой, — ответила женщина. К удивлению, она говорила без следа индийского акцента. — У всех моих родственников – имена тамильские. И даже по прозвищам, в смысле: американизированным именам – никаких Николасов у нас нету.

— У тебя столько родственников, лапочка. На твоём месте, я бы не был так уверен.

— Может, не «Николас», а просто «Ник»? «Ник Хобсон»? — Марк скорректировал вопрос депьюти.

— Если бы в нашем клане и был мальчик с именем «Ник», то не «Хобсон», — сказала Наяти, — Я – единственная Хобсон. Вот влюбилась по уши в этого парня, что поделаешь?

Она ткнула пальцем в сторону мужа. Марк решил не задавать дополнительных вопросов. Кожа женщины была тёмной, а черты лица – явно индийскими. Наверняка, никто из родственников не сошёл бы за белого.

Сапожник снова принялся за рекламу: — Какие, говорите, у Ваших детей размеры?

Пока вторая попытка продать сандалии не увенчалась успехом, Марк и Ким торопливо пожелали Хобсонам хорошего дня.

Два следующих адреса из базы данных тоже оказались бесполезны. По первому адресу находилось небольшое ателье. Как и у босого сапожника, бизнес тут тоже не особенно клеился, и хозяева очень хотели что-нибудь продать Марку. В этот раз, Марк вообще не упоминал ФБР. Наверное, подумал Марк, моя офисная одежда на них производит такое впечатление, и они думают, я богач? Вот к Киму же не пристают. Проклятые трущобы! В следующий раз, когда поеду сюда, надо одолжить полицейскую униформу. Кое-как отбившись от предложений футболок и брюк, Марк получил-таки необходимую информацию. Да, Хобсоны жили здесь – два или три года назад, но переехали. Куда – не сообщили! А бейсболка Вам не нужна? Нет, никого из них не звали Ником Хобсоном. А юбку не хотите? Нет, не для Вас, а для Вашей супруги, сэр?

По второму адресу, амер-индийская бабушка просто махнула рукой: «Не Хобсоны мы, не Хобсоны.» Она явно боялась Кима и его полицейской формы. И в форме плохо, и без формы, подумал Марк. Из старухи ничего членораздельного вытащить не удалось, и пришлось обходить соседей. Несколько вопросов подтвердили: федеральные базы данных сильно устарели.

Следующий адрес был из базы данных ОВК (Офиса Военной Карьеры[21]). Эта база считалась понадёжнее прочих. Марк и Ким подошли к лачугам, построенным из дёрна и обломков дерева. Покосившиеся домишки опирались друг на друга для дополнительной поддержки.

— А я помню это место, — неожиданно сказал депьюти, — Нас сюда на групповое изнасилование вызывали – года три назад. Фамилию я забыл, конечно, но сейчас припоминаю. Точно, фигурировали какие-то Хобсоны.