Стажировка юной магини - Мария Пригожина

— Нам не нужно знать, мы ощущаем. И взираем с презрением.

Настроение короля менялось очень быстро. Только что гневный тиран, он мгновенно превращался в кроткого внимательного собеседника, а то вдруг, ни с того ни с сего впадал в безудержную эйфорию. Все же я решилась спросить:

— Но ведь зелье зачем-то существует?

— Зачем? Только у людей есть такой вопрос! У Мироздания его нет. Зелье существует, и все. Но смертоносно оно лишь при неумеренности. Малые капли изгоняют горести и тревоги, а вместе с ними и странных призраков. Не найдя сочувствия у соплеменников либо отчаявшись преодолеть тяжелый недуг, мятущийся дух человека ищет спасения у нас, — складки в уголках бледных губ вновь изогнулись, очертив самодовольную ухмылку. — То удел слабых. Мы никого не караем и не принуждаем вкушать чудесное снадобье, но каждый имеет право выбора.

Больше король ничего не добавил, и никто из нас не потребовал подробностей. Такое уж сложилось общее положение, витавшее в воздухе резиденции подобной свалке старых вещей — своенравный монарх воспринимал только то, что хотел услышать и отвечал исключительно на избранные им вопросы. Все прочее словно проскальзывало сквозь него и уносилось в бесконечную даль недостижимых миров, в которых он одновременно пребывал. Да уж, немудрено, раз странные призраки когда-то были неразрывны с людьми…

И все-таки, несмотря на многочисленные недомолвки, мне почему-то верилось, что Глюкос не лгал. Зачем ему уничтожать жизнь на Земле? Ведь тогда и сам он, и все его подданные неминуемо погибнут. Другое дело Бесцветный Император. Таинственный человек-пришелец, возникший из неимоверно далекого прошлого, достигал своих целей с помощью тщательно спланированных интриг. Шантажируя Деда Баттой, сделал его своим пособником, ловко провел и темных магов, и каменных людей, и даже порождения стихий служили прозрачному самодержцу. И пусть не существовало тому никаких подтверждений, но, несомненно, гибель несчастных жителей старинной деревни тоже лежала на совести бывшего Властелина Черных Чар. Если только она вообще была у хладнокровного убийцы, лишенного внутреннего голоса. Как там Ядвига вещала? "Затаился под личиной лжи…"

Вероятно Глюкос с легкостью улавливал тщательно скрываемые мысли каждого из нас. Не помогли ни тренировки, ни защитная диадема. На мгновение мне вдруг показалось, что глаза короля заметно потеплели, и я отважилась задать еще один вопрос — как спасти маленькую крылатую девочку. Ответ, впрочем, мало что дал:

— Глюкос не жил в те времена и не ведает древнейшую магию. Но нужное вам сыщется на южном полюсе.

Повелитель безумного государства неподвижно застыл на троне, снова погрузившись в забвение. На этот раз его отсутствие длилось очень уж долго. Я даже подумала, что он и вовсе забыл о нашем существовании, но неожиданно вновь увидела и услышала образную речь:

— Глюкос отдаст карту. Вы легко ее найдете, если… Если знаете, где искать. И все остальное вам тоже придется делать самостоятельно.

— Мы сумеем?

Я с удивлением взглянула на Силону, которая впервые за все время королевского приема рискнула открыть рот.

— Спросите у бессмертного Пифона. Он ответит на три вопроса.

— Каждого из нас?

— Нет, — ответил король, и что-то вроде настоящей улыбки раздвинуло восковые складки. — Лишь одному из вас будет дозволено спрашивать. А кому… Не Глюкосу выбирать.

Гл. 17. Королевские подарки

Мы поняли, что аудиенция закончилась, потому что в зале появился наш исчезнувший провожатый. Он снова повел нас по извилистым подземным коридорам. Уходя, Андрис оставил у подножия трона маленькую обгорелую пленку.

Теперь нам явились не только узкие темные проходы, но и огромные светлые залы, тоже заполненные всевозможной утварью. Подвалы дворца Глюкоса будто раздвинулись и открыли свои необъятные просторы. Мы следовали за сторожем из зала в зал и вдыхали непривычные ароматы. Не всегда тонкие и приятные, они словно исходили из стен, но, возможно, виной тому были бесконечные свалки вещей, собранных здесь за многие годы.

— Чье это добро? — спросила я.

Старый призрак взглянул на меня с удивлением — наверное, не ожидал столь глупого вопроса:

— Люди приходят сюда со своей памятью.

— Так вещи не настоящие?.. То есть, простите, я хотела сказать "не подлинные". А выглядят вполне натурально!

— Воспоминания ничуть не хуже реальных предметов.

Выходило, и древняя карта, которую мы очень надеялись здесь отыскать, была лишь чьей-то памятью. Впрочем, действительно, какая разница? Главное, ее найти. Но как найдешь, если никто из наспонятия не имел, ни где искать, ни как она выглядела? И я внимательно присматривалась, чтобы не пропустить хоть что-то похожее — рулоны или просто листы бумаги, кусочки коры, деревянные или глиняные дощечки. Однако пока встречалось все что угодно, только не то, на чем обычно рисуют или пишут. В каменных нишах расположились старинные бронзовые амфоры и костяные кубки, а рядом с ними современные фарфоровые сервизы и хрустальные бокалы. На лакированных стеллажах лежали шкуры зверей, ключи, похожие на кресты, золоченые стрелы, инкрустированные мечи и облупившиеся зеркала вперемежку с модной одеждой, ноутбуками, мобильными телефонами и ружьями с оптическими прицелами. Тут же хранились глобусы планет, ракушки, камни, монеты, часы и многое другое. Затем потянулись длиннющие полки, уставленные запыленными баночками-скляночками с непонятным содержимым.

— Ужас какой, — пролепетала Силона, прочитав следы мыслей на темно-синей бутылочке. Смотри, прах предков!

— Чушь, — засмеялся Владар. — Какой может быть прах? Здесь же только воспоминания.

— А вот еще. "Экстатический транс". Для чего он?

— Для переживания иных реальностей. Кто-то притащил, но странным призракам ничего подобного не требуется. Они обходятся без искусственной помощи.

— Сдвинутое зелье тоже наверняка где-то здесь хранится, — предположила я.

— Теперь и у нас оно есть, во всяком случае, один из вариантов, — усмехнулся Андрис и, заметив немой вопрос в моих глазах, добавил: — В чайнике.

— Так значит, черно-белая струйка?..

— Дыхание того самого Пифона, которого мы скоро навестим, и одна из разновидностей успокоительных снадобий Глюкоса. У него их много разных.

Силоне так понравились фигурные пузырьки и флакончики с всякими непотребными жидкостями и порошками, что она с трудом оторвалась от созерцания их граненых боков. Владар скучал рядом, и только после его долгих уговоров они прошли к соседним стеллажам. А мы с Андрисом хладнокровно миновали хранилище иллюзорных сосудов, ничем не заинтересовавшись и ни к чему не притронувшись.