Роман Молодой - Сычев К. В.

8 августа начался жестокий приступ. Москвичи подвели к дубовым стенам Твери огромные деревянные башни – «туры» – из которых воины метали горшки «с грецким зельем», стремясь поджечь стены и деревянные строения. Им удалось зажечь мост и стрельницу у Тматских ворот, но тверичи не собирались сдаваться, отчаянно и жестоко сражаясь! Сам великий князь Михаил не один раз выводил за стены свои «железные полки» и наносил врагам значительный урон. Во время одной из битв тверичи, отразив наступление Передового московского полка, сами, в свою очередь, совершили нападение на «московских осадных людей», перебили их, а «все туры нещадно порубили». Погиб и московский боярин Симеон Иванович Добрынский, тщетно пытавшийся защитить осадные орудия. Но и сами тверичи понесли тяжелые потери, ибо Дмитрий Московский, увидев неудачу своих «осадных людей», перебросил им на помощь довольно значительные силы: в битву был вовлечен и Запасной полк с брянскими дружинниками…Смелые тверичи, оставляя на поле сражения убитых и раненых, спешно отошли под защиту стен в город. Тем временем, московские войска разоряли «городки и волости» тверского удела, взяли Зубцев и Белгородок. Дым от пожарищ и смрад от разлагавшихся под солнцем трупов стояли в воздухе. Тщетно Михаил Тверской ждал своих литовских союзников: те, узнав об огромном войске москвичей, не решились идти к Твери.

Тогда князь Михаил Александрович решил дать последний бой. На другой день после сражения за осадные орудия он сам вновь вывел все свое войско под стены города. Союзники приняли вызов. Но при первом же столкновении стало ясно, что тверичам, сильно уступавшим в численности врагу, не устоять! Но они, тем не менее, отчаянно бились. Стук железа, дикие крики сражавшихся и умиравших были слышны за десять верст! Большой полк Дмитрия Московского, вгрызаясь в тверскую рать, нес большие потери. Обозленные, ненавидевшие москвичей тверичи не знали усталости! Даже умирая, они продолжали биться, цепляясь руками и зубами за ноги наступавших москвичей и мешая им сражаться. Князь Михаил Александрович видел, как схватились недалеко от него два пеших богатыря – стародубский и тверской дружинники. Вот стародубец, союзник москвичей, нанес мечом удар такой силы, что рассек щит тверича, но тот, не испугавшись грозившей ему смерти, отбросил бесполезный деревянный круг в сторону и изо всех сил обрушил на врага свой боевой топор. – Ох! – вздохнул так шумно стародубский богатырь, опускаясь на землю, что его услышали товарищи и кинулись на помощь. – Вперед, мои воины! – взревел Михаил Тверской, подстегивая коня и выскакивая из-за спин своих пехотинцев. За ним устремилась тверская конница. В мгновение ока стародубский полк был подвергнут жестокому избиению. То тут, то там падали на землю обезглавленные трупы московских союзников. Великий тверской князь устремился на очнувшегося во время жестокой схватки и вставшего на ноги высоченного богатыря, пытавшегося поразить тверского всадника. – Крак! – великокняжеский меч, скользнув по железному шлему воина, вонзился в предплечье. Богатырь-стародубец завертелся и, взвыв от ужасной боли, повалился на бок, обагрив всех сражавшихся с ним рядом – и друзей и врагов – горячей темно-красной кровью. Кровь попала и в лицо Михаилу Тверскому, который потерял равновесие и на мгновение утратил способность сражаться. В это время на тверичей напал Запасной полк. – Слава Дмитрию! Слава Москве! – кричали москвичи. Засвистели стрелы, и многие тверичи, пораженные меткими лучниками, рухнули наземь. Красная оперенная стрела ударила в шлем великого тверского князя и он, еще не придя в себя, скорее из чувства самозащиты, нежели сознательно, поднял меч, закрывая им себя. Страшный удар потряс его и выбил из седла: прямо над ним, как ангел смерти, навис рослый брянский воин. – Спасайте князя! – закричали тверские дружинники. – Ему грозит смерть!

Брянский богатырь, озадаченный прытью бросившихся на него тверских копейщиков, выставил перед собой щит и едва успел им прикрыться. В одно мгновение щит так потяжелел от вонзившихся в него копий, что стал бесполезен. – Назад, Иван! – крикнул подскакавший к богатырю князь Роман Брянский. – Я сам помогу тебе!

Если бы не он, не сбылись бы пророческие слова старца Сергия Радонежского, и брянский боярин Иван Будимирович сложил бы свою буйную голову под Тверью, но бывший брянский князь, верно оценив обстановку, одним взмахом своего могучего меча остановил тверского всадника, который вывалился из седла так, что попал под копыта коней своих же ратников. Тем временем остальные брянские воины, вытянув вперед копья, сильно потеснили наступавшую дружину тверичей, прорвавшихся довольно далеко. Благодаря действиям своих воинов великий князь Михаил Тверской спасся. Отнесенный тверичами за спины сражавшихся, он вскоре пришел в себя и подал знак горнисту к немедленному отступлению. Резкий звук пронесся над полем брани, и тверская рать, повинуясь воле великого князя, дружно, отражая натиск воодушевленных их отступлением союзников, попятилась к городским стенам. Уже смеркалось, когда захлопнулись городские ворота и последние остатки непобежденного тверского войска скрылись за стенами. Союзникам, потрясенным силой вражеского сопротивления, оставалось только смотреть им вслед.

Обеспокоенный большими потерями, великий князь Дмитрий несколько дней не предпринимал никаких попыток к возобновлению сражения. Он сидел у своего шатра и беседовал с воеводами. – Надо было взять с собой Дмитрия Михалыча Волынского! – сказал он, как бы сам себе. – Он всегда находит нужный выход! И зачем мы отправили его на дальнюю заставу?

Княжеские воеводы промолчали: князь Боброк-Волынский был послан по совету бояр на Оку – «сторожить татар»…

Союзные же воеводы, между тем, проводили на глазах у тверичей частые перемещения «могучих полков», пытаясь таким образом устрашить своих врагов.

– Пусть наша грозная сила попугает злобных тверичей! – говорил великий князь Дмитрий Московский. – А там, если Михаил не образумится, начнем приступ!

Вот и сидел на крепостной стене Михаил Тверской, думая, как ему поступить. Если бы он только знал, что москвичи сами, простояв почти месяц у Твери, так устали от «тяжкой брани», что были готовы заключить мир! Тогда бы великий тверской князь поступил иначе…А теперь, наглядевшись на перемещения союзного войска, вспомнив жестокость недавних битв и, поняв, что надежда на помощь Литвы напрасна, он, покачав головой, полез вниз по ступенькам большой крепостной лестницы.

– Коня мне, верные люди! – крикнул, спустившись, великий князь. – Поеду к нашему владыке!