Ладонь, расписанная хной - Аниша Бхатиа

— Что ты делаешь в Ородруине[9] утром в пятницу? — шепчу я Кайе.

Дело в том, что один большой любитель Толкиена назвал четыре наших конференц-зала именами гибельных мест из «Властелина колец»: Мордор, Изенгард, Мория и Ородруин. Ородруин, или Побоище, как его чаще называют, ближе остальных расположен к кабинету босса. К слову, никаких других эльфийских или хоббитских названий поприятнее у нас не прижилось, что наглядно характеризует царящую здесь атмосферу.

— Это все дурацкие еженедельные собрания с участниками выставки, — хрипловато, как и положено курильщикам, отвечает Кайя, демонстрируя желтые зубы. — Да шут с ними. Как прошла свадьба?

— Чудесно. Пельменный Монстр была на удивление довольна.

Я официально переименовала свекровь Аиши и другим именем называю ее только в ее присутствии.

— Они все поначалу довольны, — закатывает глаза Кайя.

Да уж, ее можно считать экспертом в этом вопросе: она вот уже семь лет замужем. Тоже брак по договоренности, и тоже очень непростые отношения. Со свекровью. Дело в том, что Кайя не любит детей. Причем не просто не любит, но и не собирается рожать. Вообще. И это действует на окружающих так же, как змеиный язык в мире Гарри Поттера. Проблема усугубляется тем, что она живет в доме мужа, а сочетание нелюбви к детям и проживания на территории свекров равносильно курению внутри цистерны с бензином.

— Ну что, когда мистер Арнав едет в Нью-Йорк? — спрашиваю я.

— В Нью-Йорк? Кто тебе это сказал? В среду он отправляется на пару дней в Китай.

— Китай? Так это же буквально по соседству!

Она смеется, глядя на мою расстроенную физиономию.

— Значит, едет Барат? — не унимаюсь я.

— Вот уж не знаю, Барат ли, но точно кто-то из нашего офиса.

— Кто?

— Не знаю. Что-то они темнят. — Она прижимает палец к губам, словно стыдясь, что не разузнала имя счастливчика. Однако готовится отстоять свою репутацию. — Зато я знаю, что мистер Арнав и вице-президент по сбыту выберут двоих сотрудников среднего звена, тех, кто лучше всего работал в этом году. Речь идет о трехлетней зарубежной стажировке. Мало того, только подумай, говорят, что те, кто на нее поедут, смогут выбрать: остаться работать там или вернуться сюда! Какая возможность! Господи, вот бы они выбрали меня! С какой бы радостью я уехала от своих свекров! В общем, те, на кого пал выбор, узнают об этом сегодня, — шепчет Кайя, глядя, как сотрудники постепенно заполняют офис.

Я отхожу от дверей в конференц-зал и направляюсь к своему столу. В голове у меня все смешалось. Похмелье. Тайны. Они. Избранные. Ородруин. Мордор… Мне начинает казаться, что я провалилась в какую-то нелепую пародию на «Властелина колец», и от этого голова болит еще сильнее. Рядом с моим монитором стоит голубая вазочка с жизнерадостно-желтой пластмассовой маргариткой. Я не говорила, что маргаритка — мой любимый цветок? Она приживается в любом месте, потому что все, что ей нужно, это вода и немного солнца. Никакой обрезки, прополки, специальных почв с подкормками и прочей чепухи. Непритязательная и неколючая. Моя маргаритка сделана из пластмассы, но все равно радует глаз. Однажды она как-то сама появилась на моем столе, милая и немного потерянная, и так и осталась со мной.

Присутствие босса в офисе и новость о его скором отъезде в Китай ввергают меня в нервное напряжение, от которого сосет в желудке. Помочь мне может только шоколад. Я точно помню, что припрятала «Кит-Кат», только куда именно я его сунула?

Офис постепенно заполняется телефонными звонками, стуком открывающихся и закрывающихся дверей. Слова «ежеквартально», «презентация» и «жесткие сроки» слышатся все чаще. Мой ноутбук наконец подает голос, сообщая, что получил почту, установил обновления и проверился на вирусы.

Нет, сначала я должна съесть шоколадку, которая обнаружилась в верхнем ящике, под пачкой заполненных счетов-фактур. Она, конечно же, растаяла из-за проклятой жары, с которой не справляются даже кондиционеры. Однако шоколад — это шоколад. В любых своих формах и проявлениях.

Стоило мне широко раскрыть рот и поднести к нему размякшее лакомство, как над моей головой низко пророкотало:

— Доброе утро, Зоя.

У меня екнуло в груди, словно я только что услышала свое имя в объявлении через громкоговоритель. Нет, словно Господь обратился ко мне с небес. Или заговорил мой начальник, Арнав Баджадж. Вот он в своей обычной серой полосатой рубашке и черных офисных брюках стоит в извечной позе: чуть расставив ноги, сложив на груди руки и слегка покачиваясь с пяток на носок. А еще он с интересом наблюдает, как «Кит-Кат» в нерешительности замирает перед моим распахнутым ртом.

Вот зачем они это делают? «Они» — то есть начальники. Они словно материализуются из тумана, создаваемого офисной техникой, как зомби из фильмов ужаса, чтобы напугать вас до обморока. Кадровой службе следовало бы делать экстренную рассылку по электронной почте. Получив ее, компьютер тут же менял бы окошко «Ютуба» с видео про говорящих собак на что-нибудь более профессиональное. А потом начинал бы десятисекундный обратный отсчет, чтобы вы не погибли от сердечного приступа на рабочем месте и успели доесть шоколад и избавиться от коричневого налета на зубах.

Что там с этой проклятой презентацией, она же у меня почти готова, надеюсь?

Дракон по имени Арнав Баджадж — самый молодой директор нашей компании. Руководитель исследовательского, стратегического и маркетингового отделов. Воплощение самоуверенности и высокомерия. Его отличительные качества — очень большой рост и постоянное недовольство работой подчиненных. Ему невозможно угодить. Ну или почти невозможно. Жизненное кредо Арнава звучит так: ты соревнуешься только с самим собой, а значит, у тебя всегда есть пространство для роста. Но, в сущности, он не очень страшный и даже слегка симпатичный дракон. Кудрявый и с вечерней щетиной, пробивающейся на щеках уже в десять утра.

— Доброе утро, босс.

Теперь «Кит-Кат» уныло лежит на столе. Рядом с моим недоеденным завтраком.

Арнав бросает на меня мимолетный взгляд, оторвавшись от кипы бумаг. В мои зрачки будто впиваются ослепительные блики тысячекратно отраженного солнца. Его глаза похожи на жидкий янтарь с зелеными крапинками, сухую траву в окружении сочной зелени. А еще на пляж. Уникальные глаза. Ими восхищаются все, кто с ним знаком, особенно девушки. Я тоже восхищаюсь, только молча.

Он заметил, как я пялюсь ему в глаза, два года назад, когда проводил со мной собеседование. Утренний луч из бокового окна угодил прямо ему на радужку, и глаза тут же засияли, как две взорвавшиеся звезды. Стулья, стол, доска для записей и все остальное в конференц-зале тут