По совместительству экзорцист - Игорь Тумаш

М-да, фрукт, короче, еще тот. Ведь даже в примыкающий торцом к его дому физкультурно–оздоровительный комбинат, где имелись классные сауна и бассейн(!), этот сукин сын не ходил, так как «страдал» переизбытком жизненных сил и от жара у него ломило в висках.

Зацепка первого звена логической схемы произошла тогда, когда детектив в десятый, наверно, раз просматривал отчет визуальных наблюдений (одного из привлеченных к делу помощников) с маршрутами павиановых перемещений по городу.

«Преподобный» моторизировался: на следующий же после получения от олигарха денег день купил подержанный, но еще вполне приличный «мерс». И таким, кстати, образом еще больше изолировался от контакта с водной (рыбной) стихией: ведь даже дождь с неба — вместе с которым на его голову могло, например, обрушиться также и полтонны хека — и лужи под ногами остались для него в прошлом.

Однако случалось «преподобному» и ходить пешком. Нашлись такие отрезки!

Лжесын божий не доверял водителю, который приходился Марго каким–то дальним родственником и был взят по ее настойчивой просьбе. «Преподобный» подозревал, что ревнивой подругой тот приставлен к нему соглядатаем.

А между тем, даже с медицинской точки зрения, «преподобному» были просто физиологически необходимы какие–то дополнительные сексуальные контакты. И по этой причине он завел пять любовниц (по выходным–то ему, бедненькому, приходилось сидеть дома!)

Григорий Константинович снял для них пять квартир в разных районах города и каждое утро, под видом делового посещения какой–нибудь конторы, одну из них навещал. Но чтобы водила не врубился, не вычислил адрес «конторы», «преподобный» оставлял машину за квартал и далее следовал на своих кривых двоих.

Так вот, «четверговая» девица павиана была поселена им в одной из двенадцатиэтажек по улице имени террориста Пулихова. Примат оставлял машину на стоянке рядом с кафе «Лето» и пробирался к заветному дому по набережной, точнее говоря, по асфальтовой дорожке вдоль зачумленной реки. В отличие от самой улицы, дорожка была малолюдной, что давало возможность сразу заметить слежку.

— В принципе, река — исконное место обитания рыбы, — задумчиво пробормотал детектив. — Но, право, лучше бы «преподобный» ходил в баню, так как даже там виды на рыбалку значительно лучше, чем в обозначившейся клоаке.

Утром намеченного четверга редкие прохожие могли лицезреть на набережной рыбака с удочкой. Если граждане шагали в паре, то переглядывались и крутили у висков пальцами. На фоне бетонного забора, заводских корпусов и дымящих труб, составлявших пейзаж близкого противоположного берега, его фигура выглядела действительно несколько вызывающе.

Только кроме «заиндустриализованности» местности уверенность в том, что вода в реке не годилась в качестве среды для рыбного обитания, вызывали, по крайней мере, еще два обстоятельства. Во–первых, течение на этом участке реки было очень вялым, и вода в ней не просто цвела, а разлагалась, словно труп. Во–вторых, ее захламленность бытовыми отходами была такова, что казалось, будто ее русло прокопано среди свалки.

Итак, на берегу «обозначившейся клоаки» стоял рыбак и делал вид, что сосредоточенно следит за поплавком. И вот, в девять тридцать, в начале ивовой аллеи показался настороженно озиравшийся по сторонам «преподобный» в темных очках и в плаще до пят, бугрившемся в области паха.

Рыбак бросил на воду простыню газеты. Сейчас же на поверхности обнаружил себя движением в сторону поплавка конец дыхательной трубки. Приблизился, чуток постоял на месте: поплавок дернулся и ушел под воду, леска натянулась, словно тетива лука, удилище согнулось дугой. Пловец убрался на исходную позицию.

— Ну и рыбина! — воскликнул рыбак, когда «преподобный» поравнялся с ним. — Мать моя женщина! Гражданин, помогите, не то она меня пересилит!

Напрягаясь изо всех сил, они вытащили на берег… огромного осетра!.. Двухметрового и толстого, как бревно!!!

— Вы словно Христос! — сразу же ввел «рыбак» «преподобного» в курс дела. — Как только показались на аллее, так сразу и клюнул!

Лжесын божий побледнел, будто полотно, даже бородища его потускнела, и… шлепнулся в обморок рядом с осетром. «Рыбак» по мобильнику набрал «скорую».

Когда Маргарита вернулась с работы, ее ненаглядный, в майке и полосатых трусах, мрачный как туча сидел на кухне перед початой бутылкой водки.

— Елки зеленые, ночью глаз не сомкнул. Сердце трепыхается, башка трещит, — заныл он. — Ведь и на минуту не могу на другое переключиться. Где у нас цитрамон? — Роется в аптечке. — А-а, разве в этом доме что–нибудь найдешь! — Наливает стакан водки и залпом выпивает. Напряженно вслушивается в себя. — Все равно ни хрена не помогает!.. Что за масть пошла непонятная? В упор она мне не нравится! Ну не способен я чудесить! Для меня фрайера на уши поставить, барахлу ноги приделать — плевое дело. Но превращать воду в вино, а старые калоши в осетров… Извините, ведь я — жулик, а вовсе не брат Иисусов! И уж тем более не сам Христос… Хотя тот, может, никаких чудес и не совершал вовсе. Да и человека с таким именем, поди, и не существовало даже. Попы всю эту галиматью придумали, чтобы лопухи им сало да яйца носили. Однако, если я не «рожу» какое–нибудь правдоподобное, без мистической белиберды, объяснение появления осетра в том дерьмоотстойнике, не будет мне ни сна, ни минуты покоя.

— Гришуля, что бы ты ни говорил, а работу мне все же бросать нельзя, — торжествующе заявила Маргарита. — Всем коллективом за тебя сегодня головы ломали и вот что придумали. В речку осетр мог попасть из магазина «Живая рыба». Представим такую ситуацию: в одном маленьком частном ресторанчике должен состояться банкет. Так как в составленном меню значилась осетрина, то повар купил рыбину и вез туда на своей машине. Не доезжая моста, машина сломалась. Так как время поджимало, а до ресторана было подать рукой, то повар взвалил осетра на плечо и…

— Проходя через мост, — радостно встрял лжесын божий, — поскользнулся и выронил прямо в воду, так?

— Именно, радость моя, — подтвердила подруга. — По–моему, такое возможно.

— Но в «Живой рыбе», — задумчиво произнес «преподобный», — вряд ли бывают живые осетры. Только дохлые карпы. Впрочем, чего гадать: нужно съездить и навести справки.

— Если осетры были левыми, что очень даже возможно, то по документам не проходили: и никто с тобой даже разговаривать не станет, — грудью встала Маргарита на защиту коллективной версии, столь нужной для восстановления душевного равновесия любовника. — Кто ты такой, чтобы с тобой откровенничали? Я в торговле десять лет проработала и эту систему хорошо знаю.

«Преподобный» вроде бы успокоился. Однако взял карандаш и привязал леску с крючком. Закрылся в туалете, нанизав на крючок хлебный шарик, опустил в унитаз.

Прошел час… еще полчаса. Маргарита несколько раз подходила к двери, наконец, не выдержала и постучалась:

— Ты что там делаешь?

— Угря ловлю, — ответил павиан угрюмо и серьезно.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Как павиан «расслабленного» исцелил

Под офис фонда лжесын божий арендовал тренерскую в бывшей детско–спортивной школе. Детишек раскидали по другим школам и начали сдавать помещения коммерсантам. Так как здание было одноэтажным, деревянным и очень старым, то никакого злого чиновничьего умысла в этом решении детской спортивной власти не усматривалось; оно вообще подлежало сносу.

На стене, за спинами лжесына божьего и кассира фонда, висели рапиры и выцветшие вымпела, на полках пылились дешевые кубки. Кассиром был пожилой, неряшливый мужчина с торчащими из ноздрей и ушей толстыми седыми волосками, монотонно бубня, он зачитывал боссу список пожертвованного замороченными гражданами имущества:

— За отчетный период на строительство храма были оприходованы следующие пожертвования: квартир трехкомнатных — одна штука, квартир двухкомнатных — ни одной штуки, квартир однокомнатных — две штуки, гараж кирпичный, утепленный, со смотровой ямой — один штука…

Вдруг на их головы посыпалась труха, завизжали выдираемые из досок гвозди. Буквально за несколько минут в потолке образовалась огромная квадратная дыра, через которую некие кавказцы в мохнатых папахах стали на веревках опускать кровать с неподвижно лежащим человеком.

«Преподобный» побледнел: так как после «осетрового шока» ему пришлось приобщиться к чтению вечной книги, якобы толкуемой им в штате Айова, то сюжет разворачиваемого горцами действа он уже знал!

— Что за самоуправство! — визгливо закричал лжесын божий. — Кто позволил ломать потолок?! Я сейчас в отдел архитектуры горисполкома позвоню! Милицию вызову! Поставлю в известность директора ДЮСШа!

Ловко, словно акробаты, вслед за кроватью спустились и четыре джигита. Падая перед павианом на колени, стали вразнобой, однако очень требовательно, даже агрессивно просить: