Не жизнь, а роман! - Юлия Викторовна Меллер

— Это очень благородно со стороны аги. Я думала, что вы будете сопровождать меня или охрана…

— Нет-нет, господин де Бриош — доверенный человек вашего мужа; он хранил вас на протяжении всего пути и доказал свою верность, поэтому для вас будет лучше, если он станет свидетелем вашего общения с господином Явашем.

Дохик, с интересом поглядывая на Рутгера, проводила Катерину до паланкина и помогла усесться в него, после чего носильщики, сидящие возле ворот, подбежали, подхватили его и, плавно покачивая свою пассажирку, понесли её во дворец. Отодвинув занавесочку,

Катя увидела, что капитан идёт рядом, а она позволила себе немного расслабиться и с любопытством туриста разглядеть жителей Эдессы.

Время года позволяло снять белые одежды, их надевали из-за беспощадного солнца, и нарядиться более красочно. Некоторые мужчины щеголяли расшитыми халатами, перетянутыми роскошными поясами, и белоснежными штанами; некоторые выглядели, как капуста, из-за множества надетых на них одёжек; а кто-то предпочитал балахоны разной длины, подвязанные кушаком, но у всех на голове были шапки, чалмы или хитро повязанные платки.

Богато одетые женщины прогуливались с сопровождающими, многие из них походили на ярких птичек, но большинство горожанок спешили по своим делам и выглядели невзрачно, оставляя открытыми только сосредоточенное лицо и кисти рук, в которых держали корзины.

Где-то пахло горелым жиром, откуда-то тянуло хлебным духом, а иногда могло принести резкий запах от какого-нибудь прохожего. Всё же вода в городе была в дефиците, и это не могло не отразиться на рабочем люде.

Однако Катерина не так много увидела, как могла бы. Дом Яваша располагался вблизи дворца, и через пять минут паланкин остановили, чуть приопустив, чтобы она вышла из него. Ага встретил её, выражая приветствие и почтение.

Будучи приближенным к атабеку, он стоял выше Бертрана по чину и, соответственно, неё, но по здешним обычаям именно высокостоящий первым здоровался с нижестоящим. Это было проявление вежливости и расположения. Катерине эта традиция дарила ощущение приятного покровительства.

Яваш жестом руки пригласил её следовать рядом с ним, и они начали свою прогулку среди цветов.

— Два года назад мы посадили разные сорта хризантем и теперь с нетерпением дожидаемся осени, чтобы насладиться ярким цветом этих растений. Их раскраска удивительно сочетает в себе агрессивную яркость и мягкость формы.

— Вы очень верно заметили про мягкость, — поддержала восторг Катерина, слегка касаясь упругой шапочки цветка.

Ага вёл свою гостью не торопясь, давая возможность ей осмотреться. Немного позади шёл Рутгер и телохранитель Яваша. Он приглядывал за своим господином, а заодно и христианином.

— Скоро наступят заморозки, но розы до сих пор пытаются удержать в наших сердцах свой огонёк, — ага вывел гостью на небольшую прямоугольную площадку, огороженную высокими кустарниками, а в центре были посажены розы и бил крошечный фонтанчик в чаше, предназначенной скорее для утоления жажды птичек, чем для эстетического удовольствия.

— Чудесный алый! Мне не доводилось видеть столь насыщенный цвет! Жаль, что остались единичные цветки, но и они хороши, — восхитилась Катя.

— Весной здесь буйство цветов, но сейчас осталась только тёмная зелень листьев, которая создаёт умиротворённую обстановку, позволяющую нам предаваться мечтам о райских садах. Мне показалось, что вам игра оттенков с редким вкраплением красок понравится больше, чем пестрота.

— Вы правы, мне приятнее спокойный фон и дозированная многоцветность, — согласилась Катя. — А я дома не решаюсь сажать цветы в саду.

— Да, я слышал, что у вас это запрещено, но знаете, здешний сад существовал ещё до нашего прихода.

— Разумное отношение к дворцовой территории, могу только похвалить за смелость бывшего владельца, решившегося создать его. Без ухода эта земля превратилась бы в густые непроходимые заросли со змеями.

— Вы очень гибки в суждениях.

— Лишь бы моя гибкость никому не вредила, а так я считаю это свойство скорее полезным, чем постыдным.

— Я не хотел вас задеть, наоборот, мне приятны ваши рассуждения. Не могут для всего на свете существовать единые правила.

Яваш вывел Катерину на узкую дорожку, над которой сплелись кустарники, и повёл дальше.

— Смотрите, вон там гуляют птицы. Видите, за ними волочатся роскошные хвосты? Они гордо поднимают их и пушат, создавая красочный завораживающий рисунок, который должен привлечь их пару.

Катерина кралась вместе с агой, чтобы поближе посмотреть на вышагивающих павлинов. Она не стала рассказывать, что эта птица ей знакома, чтобы не лишать их обоих радости «поохотиться» на неё. Подобравшись довольно близко, они надеялись, что павлин раскроет свой хвост, но он прогуливался и настороженно следил за нежданными гостями. Видимо, кто-то уже подкрадывался, чтобы выдернуть перо из его хвоста.

— Ну что ж, нам есть ещё на что посмотреть, — с сожалением произнёс ага, и повёл Катю дальше.

Ему нравилось, что она не отодвигается от него, не отворачивается, а случайно встретившись взглядом, приветливо улыбается. С ней рядом было хорошо и хотелось прочитать ей стихи, которые он поздно вечером написал, восхваляя её красоту, но вдруг она сочтёт их излишне откровенными или обидится на то, что он разглядывал её?

Но что делать, если глаза успели отметить тонкие запястья с длинными пальцами, узкую ступню; как скрыть, что тонешь в доброжелательном внимании своей гостьи и наслаждаешься её инаковостью. А удивительное созвучие их душ приводит в трепет и заставляет верить в легенды, где рассказывается о том, что когда-то мужчины и женщины были единым целым, а после их разделили, и с тех пор все интуитивно ищут свои половинки.

Они добрались до огороженной территории, где держали леопардов, посмотрели на клетку со львом. Потом ага показал лучших верблюдов и коней, рассказывал интересные истории из жизни. Катя хотела заговорить о Берте, но Яваш пообещал, что у них будет возможность всё обсудить вечером и она, чувствуя, как он дорожит общением с нею, посвятила всё своё внимание ему.

Ага немного рассказал о Нур ад-Дине, о том, что ранее он был беспечным молодым юношей, но сейчас он отбросил все развлечения и ведёт достойнейший образ жизни, призывая к этому своих соплеменников. Он мечтает о сильном государстве, где будут справедливые законы, которые должны непременно исполняться.

Потом они незаметно перешли на обсуждение управления людьми и неожиданно сошлись на том, что мало дать хлеба, а надо научить бедняка зарабатывать. Второпях затронули тему активных дураков, лизоблюдов и мудрецов. Оба с горечью признались, что как бы они не тянулись к познанию, к возвышенным сферам философии, они не смогли бы сидеть в тишине где-то возле журчащего ручья или наслаждаться уединением в горах, чтобы в покое познавать мир. Они оба —