Плач - Кристофер Сэнсом

Один из людей Сесила обернулся и замахнулся мечом, но тем самым подставил спину голландцу, который быстро проткнул его своим клинком. Наш боец вскрикнул и выронил меч на камни. Тогда Вандерстайн повернулся к остальным и вместе с тремя своими соотечественниками начал медленно отступать на корабль. Я посмотрел на упавшего – теперь не оставалось сомнений, что мы имеем дело не с неумелыми богословами, а с серьезными, опасными противниками.

– Отсечь их! – завопил Стайс.

Через мгновение на причале завязалась схватка: звенели мечи, клинки сверкали в свете фонаря… Я рванулся было вперед, но Сесил удержал меня за руку.

– Нет! Нам нужно остаться живыми, нужно завладеть книгой.

Шумная схватка у корабля продолжалась. На палубу соседнего судна вышел сторож и вытаращился на происходящее. Уильям Кёрди, слабейший из беглецов, неловко бросился на Гоуэра, который, забыв о соглашении брать наших противников по возможности живьем, рубанул его мечом по шее, чуть не отрубив ему голову напрочь. Кёрди упал на камни замертво.

Насколько я мог видеть, оставшиеся в живых беглецы успешно отбивались, медленно и целенаправленно пятясь к «Антверпену». Мы не должны были позволить им подняться на борт. Я подошел ближе к схватке, хотя в слабом свете фонаря мог разглядеть лишь быстро двигавшиеся силуэты, белые лица и сверкание клинков. Стайс получил косой удар по лбу, но продолжал сражаться с залитым кровью лицом и ударом в живот свалил одного из моряков. Я сделал еще шаг, но Сесил снова удержал меня:

– Мы только помешаем!

Я взглянул на него. Лицо Уильяма по-прежнему было холодным, но окаменелая поза сказала мне, что он напуган. Он смотрел на мертвого человека лорда Парра, который ничком лежал на камнях в луже крови.

Николас и Барак схватились со стражником Майклом Лиманом, который действительно оказался грозным бойцом. Он попытался оттеснить их от центра боя к маленькому проходу, где мы укрывались.

– Я могу сделать хоть это! – сказал я, бросаясь к мешку Вандерстайна, который без присмотра валялся на земле. Схватив этот мешок, я бросил его Сесилу. – Вот! Присмотрите за ним! – И с этими словами я выхватил кинжал и бросился туда, где Лиман, с большой ловкостью орудуя мечом, продолжал оттеснять Барака и Николаса к проходу, нанося могучие удары и парируя их выпады: благодаря многолетним тренировкам ему это было легко. Его целью было, очевидно, отделить двоих противников от остальных, чтобы позволить Маккендрику и Вандерстайну подняться на борт. Бой рядом с «Антверпеном» продолжался, сталь звенела о сталь.

Я замахнулся кинжалом, чтобы вонзить его Майклу сзади в плечо. Услышав за спиной шаги, он полуобернулся, и в это время Овертон поразил его в предплечье, а Джек повернул свой меч плашмя и нанес ему сильный удар в затылок. Стражник, как мешок с картошкой, рухнул у прохода, а Барак и Николас устремились к основному сражению.

Теперь нас было пятеро против четверых – Вандерстайна, Маккендрика и двух оставшихся голландских моряков. Остальная команда, как я надеялся, выпивала в таверне. Внезапно один из моряков умудрился запрыгнуть обратно на корабль и протянул руку Вандерстайну, который, хотя уже и получил рану в ногу, прыгнул за ним, оставив на причале только одного моряка и шотландца.

Оказавшись на палубе, Андрес Вандерстайн и моряк перерубили мечами швартовы, удерживавшие корабль у причала, после чего моряк достал длинный шест и оттолкнулся. «Антверпен» неуклюже отделился от причала, и его тут же подхватило течение.

– Простите, братья! – крикнул Андрес двум своим оставшимся товарищам. – Уповайте на Бога!

– Остановить их! – завопил Стайс.

Но было поздно: «Антверпен» уже плыл по реке. Подхваченный течением, он быстро удалялся, вовсю раскачиваясь на волнах. Двое человек на палубе пытались управлять им, чуть не перевернув попавшуюся на пути лодку, которой еле удалось отгрести в сторону. Поток ругательств разнесся над водой, когда корабль направился на середину реки. Я увидел поднятый парус.

Оставшийся голландец и Маккендрик теперь стояли спиной к реке. Поняв, что положение безнадежно, они опустили мечи.

– Бросьте оружие на землю! – крикнул Стайс.

Они повиновались, металл зазвенел по камням, и одноухий подручный Рича махнул своим бойцам, чтобы те опустили оружие. Я посмотрел на четыре лежащих ничком тела: голландского моряка, Кёрди, одного из людей Сесила и, чуть поодаль, у прохода между бочками, Лимана.

– Он мертв, – сказал Барак.

Сторожа на соседних кораблях смотрели на происходящее вытаращив глаза и что-то оживленно говорили на непонятных языках, но Джек оказался прав: они не захотели вмешиваться в схватку на мечах, в которой участвовала дюжина человек. Один из них закричал нам что-то по-испански, но мы пропустили его слова мимо ушей. Однако другие члены команды уплывшего судна могли вернуться из таверны. Я посмотрел на Вандерстайна и Маккендрика. Встретив мой взгляд, голландец проговорил по-английски с сильным акцентом:

– Подданный Фландрии. Не подлежу вашим законам. Вы должны нас отпустить.

– Плевать я хотел! – закричал Стайс. – Ваши трупы этой ночью будут плавать в реке!

Его голову и плечи заливала кровь из раны, и в свете фонаря он был похож на демона из театральной мистерии.

Андрес, похоже, оробел, но Джеймс Маккендрик заговорил дерзко, звенящим голосом проповедника, со своим сильным шотландским акцентом:

– Вы проиграли! Мы знаем, что книга, написанная Анной Эскью, у менеера Вандерстайна. Она у него, а не в этом мешке. Вот почему мы отправили его на корабль. Вы проиграли! – повторил он торжествующе.

Стайс бешено повернулся к Сесилу:

– Нужно перехватить этот корабль!

– На каком основании? – отозвался Уильям резким и властным голосом. – За экспорт еретической литературы? Тогда через день все узнают о книге. Перехват иностранного торгового судна может вызвать дипломатический скандал, а это нам сейчас нужно меньше всего.

Наш одноухий сообщник вытер лицо окровавленным рукавом, а потом посмотрел на мешок в руках у Сесила.

– А может быть, он врет! Может быть, она там! – Он выхватил мешок у юриста, вывалил его содержимое на землю и пододвинул фонарь, чтобы осмотреть все вещи.

Я помог ему перебрать вещи, но, кроме смены одежды, голландской Библии и кошелька с монетами, там ничего не было. Стайс швырнул кошелек и, выругавшись, встал.

– Обыскать этих! – крикнул он, указывая на Маккендрика и голландца. Двое его людей схватили их и грубо обыскали под нашими с Сесилом внимательными взглядами, после чего вернулись к своему начальнику с двумя кошельками.

– Больше ничего, – сказал один из них.