Русская Армия в изгнании. Том 13 - Сергей Владимирович Волков

По мнению генерала Головина, правильно поставленное высшее военное образование должно не только дать необходимые для высшего руководства знания, но и произвести отбор волевых людей.

Исходя из этого, генерал Головин считал, что эмигрантская Высшая военная школа не должна давать обучающимся никаких материальных выгод, а наоборот, требовать от них жертвенности и упорства в достижении раз поставленной ими себе цели. При таких условиях генерал Головин рассчитывал, что в Высшую школу пойдут лишь люди, действительно желающие получить знания, люди национально настроенные и верящие в светлое будущее своего народа.

Целью эмигрантской Высшей школы генерал Головин поставил следующее: 1) поддержание трудами русского учебного персонала военной науки на уровне современных требований; 2) создание кадра русских офицеров с европейским военным образованием, способных мыслить и творить в совокупности всех явлений войны.

Первая поставленная им себе цель была выполнена благодаря блестящему подбору руководителей, таких, как профессор генерал Гулевич, профессор полковник Зайцов, генералы Ставицкий, Доманевский, Баранов, Виноградский и полковник Иванов. Что касается второй цели, то разновременно и на разные сроки через парижские курсы прошло свыше 300 офицеров. Из них 82 успешно закончили пятилетний курс и получили право ношения нагрудного знака.

М. Левитов194

Корниловцы после галлиполи195

Большой турецкий пассажирский транспорт «Ак-Дениз» стал отчаливать – мы покидали Галлиполи. Провожавшие нас войска и жители города устроили нам торжественные проводы. Вышли в Дарданеллы, а до нас все еще доносились крики «Ура!» и сигнализация. «Кардаши» махали руками из своих домов, да и эти голые скалы стали как будто родными.

29 ноября на рассвете подошли к Константинополю, туман рассеивался, и перед нами во всей красе предстал этот центр международного внимания. Все выскочили на палубу и рассматривали достопримечательности. Погода стояла дивная. В 12 часов заметили на маленькой моторной лодке ехавшего к нам Главнокомандующего. Все выскочили из трюмов и полезли кто куда мог. Не успела его фигура обрисоваться, как грянуло такое «Ура!», что его услышали на берегу наши и подхватили, выразив этим свою любовь Главнокомандующему. Вошел он по трапу под громовое «Ура!». Постарел и похудел он от переживаемого горя. Приехала и его супруга. Когда они говорили о возможности еще вернуться в Россию, то у многих показались слезы, от радости плакали, как дети. Провожали его тоже торжественно. Во время его пребывания сопровождавшие его французские офицеры стрельбой по чайкам и уткам выражали полное неуважение к генералу Врангелю. Турки же были сплошной противоположностью. У свидетелей этого осталось до смерти чувство горечи от сознания принесенной Русской Армией жертвы в тяжелые моменты своих союзников и теперь получивших от них то, что любая Россия не должна забывать никогда.

В 16 часов прошли в Босфор. Проходили мимо военных кораблей Америки, Англии, Франции, Греции, и всем наш оркестр играл их национальные гимны, и они нам салютовали. Вышли из красавца Босфора, когда стало уже довольно темно, и пошли по родному Черному морю на Варну. Носились слухи, что нас караулят советские подводные лодки, и поэтому многие нервничали.

30 ноября 1921 года. Перед рассветом пароход попал между Бургасом и Варной в минное поле и с большим трудом и риском ему удалось благополучно оттуда выбраться. В 10 часов подошли к Варне и стали на внешнем рейде на якорь и подняли флаг «Карантин». Невдалеке стояли марковцы – они еще не разгружались. Они устроили нам встречу криками «Ура!», а наш оркестр заиграл наш гимн. Потом и мы послали им наше громкое корниловское «Ура!».

30 ноября 1921 года. Встречать нас вышли болгарские представители и представители русской колонии в Болгарии. Те и другие выразили свой восторг нашему приезду и преданности начатому делу, выражали надежды на скорое возвращение в РОССИЮ и обещали сделать для нас в отношении размещения все, что от них зависит. Военные представители официально сообщили, что оружие необходимо сдать, оставив только господам офицерам шашки, а неофициально разрешили пронести все в закрытом виде. Все пулеметы и винтовки были тщательно упакованы в одеяла и в ящики и приготовлены к выгрузке с багажом. К вечеру на катере привезли мясо и хлеб. Предстоящая перемена пищи приободрила голодную публику, и все как-то сразу почувствовали улучшение положения.

С 1-го по 4 декабря. Отбываем карантин. Варка пищи идет в своих походных кухнях. Питаемся довольно сносно. Погода стоит отвратительная и портит всем настроение.

5 декабря. Пароход причалил к таможенному молу. Первыми выгрузились гвардейцы. Упакованное оружие проходит свободно, а проносимое открыто посылают обратно с просьбой запаковать. Для формы сдано только 64 винтовки, и то самый хлам из корпусной мастерской, 8-го выгрузились 1-й и 3-й батальоны. Все идет отлично.

9 декабря. В 6 часов выгрузился 2-й батальон и направился в карантин, баню с дезинфектором. К болгарскому караульному помещению довел сам начальник эшелона Корниловского военного училища генерал Георгиевич. В 11 часов закончили баню и дезинфекцию и направились на ночлег на батареи № 24 и № 25. К этому времени выгрузился и 4-й батальон и разместился с нашим артиллерийским дивизионом. Разместились и ночевали отвратительно.

10 декабря. В 14 часов 2-й батальон выступил к месту погрузки в эшелон и в 21 час закончил погрузку. Затем погрузился и 1-й батальон, и эшелон отбыл к месту своего назначения, на станцию Тулово, в село Горно-Паничерево.

11 декабря. В дороге застал сильный снежный буран, и только благодаря плотному размещению, по 60–65 человек на вагон, кое-как еще можно было переносить холод. Проезжали дивные горные картины. Вообще местность живописная.

13 декабря. В час эшелон прибыл на станцию Тулово. В 5 часов 2-й батальон разгрузился и тронулся в казармы, в 4 километрах от станции. Стоит морозная погода с ветром. В 8 часов батальон прибыл и разместился в одном бараке № 2. Помещение совершенно не отоплено, имеет в два ряда нары и отапливается четырьмя печками. Эти бараки были летними казармами болгарской гвардии, а потом здесь помещались военнопленные сербы. Дрова рубить не разрешалось, приходится все покупать по страшно дорогой цене в 120 левов за кубический метр. Командир полка и начальник хозяйственной части приехали раньше полка и приложили все усилия к закупке всего, но все имелось в ограниченном количестве и не могло удовлетворить замерзшую публику. Некоторые стали понемногу ворчать на создавшееся положение.

14–31 декабря. Полк устраивается. Вымыли бараки, отопили, наладилось довольствие, все стали усиленно ходить мыться и стирать белье в горячий серный источник в полуверсте от казарм и как