Русская Армия в изгнании. Том 13 - Сергей Владимирович Волков

После этих слов я сказал нашему полковому адъютанту, что напрасны были наши жертвы за освобождение этих господ и нашему правительству следовало бы поучиться политике у болгар. Нападение на дружественно настроенных своих братьев-славян пришлось по пустому месту, так как они воочию убедились, для кого и для чего береглось оружие. Пусть же помнят болгарские господа офицеры, что вероломство некоторых из них не пристало к лицу офицерского звания и придут еще времена испытаний и для них. Этим поступком была вырыта пропасть между Россией и Болгарией и поставлено клеймо на очень и очень многих честных братьев-болгар.

После обыска полковник Гордеенко, полковник Дашкевич198 и полковник Челядинов199 под охраной с пулеметами и ручными гранатами были отправлены через станцию Тулово в Казанлык, а полковник Левитов вступил во временное командование полком.

Спустя некоторое время правительство Стамболийского было свергнуто, и Его Величество Царь Борис восстановлен в своих правах.

Конечно, правительство Стамболийского полностью подчинялось Ленину. Русские большевики были полными хозяевами в Болгарии. Поэтому, помимо угроз, нам открыто было запрещено передвижение, так что для связи с генералом Кутеповым мы должны были переходить Балканы, чтобы попасть в Тырново. Это исполняли чины нашего конного дивизиона из числа созданной полковником Пухом200 группы «Братства черно-красного знамени». Однако не вся Болгария была за Ленина, она тогда переживала то же самое, что и мы, но с более счастливыми результатами. У них Союз офицеров разбил центр большевиков недалеко от города Казанлыка и восстановил в правах на престол Царя Бориса. Любовь к национальной Болгарии была сильна у болгар и в руководящих сферах. Так, уже после переворота, в кавалерийском полку Его Величества Царя Бориса был раскрыт заговор, который подавили следующим образом: командир полка собрал господ офицеров и унтер-офицеров и, объявив о раскрытом заговоре, обратился к бывшему на собрании офицеру-изменнику со словами: «Вы – командир красного полка?» Ответ: «Да, я согласился принять полк». Тогда командир полка командует: «Господа офицеры, шашки вон! Руби его!» – и продолжает: «А уже арестованных по этому делу унтер-офицеров передать верным полку унтер-офицерам для исполнения над изменниками того же!» Так сами же болгары решительно сбросили свою заразу большевизма. Я не знаю только, какая участь постигла отбиравших у нас оружие сыщиков – явных сторонников Ленина.

Но большевики и после переворота некоторое время охотились за Царем Борисом, и одним из самых варварских приемов для этого был взрыв в Софии старого их собора, куда Царь должен был приехать на отпевание своего шофера, убитого при нападении на него. Царь почему-то опоздал минут на 15, а заложенная мина была поставлена точно на время прибытия Царя, а потому взрывом был разрушен только собор, под развалинами которого было убито более ста человек и ранено несколько сот. Это окончательно озлобило болгар, ими были приняты радикальные меры, и большевиков вычистили отовсюду. С этого времени и к нам резко изменилось отношение в лучшую сторону.

Для оценки создавшегося тогда к нам отношения в Болгарии привожу статью из газеты «Русское Дело», издававшейся в Софии, от 22 февраля за № 77, под заглавием «Наши знамена».

«Вчера в Тырново мы переживали Галлиполи. На экране, одна за другой, сменялись картины: развалины домов, где мы жили; наши учения, наши парады, памятник, воздвигнутый над могилами умерших, маленькая церковь из ветвей кустарника… И наши знамена, а рядом с ними, точно изваянный из камня, часовой. Затем кинематографическая лента: «Главнокомандующий в Галлиполи». Почетный караул на берегу и высокая фигура генерала Врангеля. Он идет так быстро, что за ним не поспевают другие. Точно сразу хочет захватить, впитать в себя все эти тысячи лиц, жадно устремленных на него. Лагерь… Вдали силуэты гор, в долине, как светлые блики, разбросаны палатки. Стройные, как окаменевшие, ряды войск, уходящие темной полосой вдаль. Главнокомандующий подъезжает. «Слушай на караул!» И ряды щетинятся штыками, и далеко-далеко солнце золотит последний штык «левофлангового». А когда войска проходят церемониальным маршем, впереди несут наши знамена. Вот она – «Кутепия». Но почему так бодры и радостны лица галлиполийских «каторжан»? Почему часовой зорко охраняет знамена? И почему улыбаются обитатели мрачной землянки? Господа из «Последних Новостей» и «Воли России»! Экран – опасный свидетель для вас. Его показания более убедительны, чем все сочинения ваших корреспондентов. Аектор поясняет картины. Я не знаю, хорошо ли он говорит, или плохо, вероятно хорошо, так как собравшиеся в большом количестве болгары дружно аплодируют. Но нам, галлиполийцам, чего-то не хватает в его словах. Мы сидим, смотрим картины, и до того сильно, до того ярко охватывает прошлое, что слова кажутся бледными, как бледны картины на экране. Можно показать, как войска приветствуют Главнокомандующего, можно пояснить эту картину, но рассказать, что каждый из нас испытывал во время его приезда, – нельзя. Это чересчур интимно. Это слезы радости одних, это чувство, доходящее до экстаза, у других. Ни кинематографический фильм, ни лектор передать этого не могут. А разве серая картина или лектор могут рассказать, что переживала семья, ютившаяся в мрачной землянке, в суровую непогоду? На экране они все улыбаются, ну а в зимнюю стужу не ползли ли у них из глаз слезы? Но это опять интимное. Молчит экран, и ни слова не говорит лектор. Нет, Галлиполи нельзя уместить в рамках часовой лекции. О нем и рассказывать нельзя, его надо пережить. Я слежу за нашими гостями-болгарами. Они напряженно смотрят на экран. Правильные ряды марширующих войск вызывают их шумное одобрение. Они удивляются стройному памятнику, построенному буквально одними руками. Они сочувственно качают головой при виде развалин, в которых мы жили. Портрет генерала Кутепова встретили аплодисментами. При виде генерала Врангеля большинство встает, и аплодисменты переходят в овацию.

Милые гости, мы видим, что вас удивляет и трогает Галлиполи. Но сердцем своим поняли ли вы то, чего не сказал вам лектор: чем создавалось Галлиполи и почему галлиполийцы в Болгарии? Наши гости это поняли. Когда на экране появились знамена, их встретили долгими рукоплесканиями. Да, гостеприимные хозяева – наши сегодняшние гости, эти знамена, воплощающие в себе «Белую идею», они – основа всего. Они создавали Галлиполи, вызывающее ваше удивление. Они помогали пережить холод, голод, все тягости галлиполийской жизни. Они, как зачарованных, ведут нас и на пустынный полуостров, и в гостеприимную Болгарию, они наши путеводные звезды на Родину. И песня, которой закончился вечер и которая так понравилась вам, создана нашими знаменами. Да, мы верим: «Господь за нас,