О верности крыс - Мария Капшина

Ворота были закрыты, перед открытой боковой калиткой сидели с картами двое солдат, третий с копьём подпирал стену. Подъехавшим кадарцам они уделили куда меньше внимания, чем картам. Разглядеть гостей у них было достаточно времени, пока те поднимались по дороге.

Ортар тронул коня пятками, выезжая чуть вперёд.

— Кто такие, по какому делу? — спросил у него тот, что стоял.

— Ортар-наёмник из Эгзаана. Передай герцогу, что я прошу о разговоре. У меня есть сведения, которые могут быть полезны.

Ортар спешился, похлопал коня по шее и с удовольствием прошёлся после целого дня в седле. Остальные спешились тоже. Стражник пару мгновений наблюдал за их передвижениями, потом лениво канул в дверной проём. К тому времени, когда он вернулся, лошадки успели перекусить травой на обочине, после того как им ослабили подпругу, а люди — влиться в компанию картёжников. Ортар успел один раз выиграть, два раза продуть старшему из стражников и вызвать этим его глубокую к себе симпатию.

Вернувшийся пригласил кадарцев внутрь. Спутники Ортара остались во дворе, а самого его тот же стражник проводил вглубь и наверх через двор, по лестнице, потом длинным кривым коридором со стенами из крупного камня и с ощутимо покатым полом, и наконец в просторную и почти пустую комнату: там ничего не было, кроме нескольких лёгких плетёных кресел и ол Каехо. Герцог стоял спиной к широкому окну, и Ортар мельком удивился такой архитектурной причуде. В любом мало-мальски укреплённом доме окна были в разы меньше, и выходили по возможности во внутренний двор, никак не за крепостные стены.

Ол Каехо шагнул от окна, садясь и приглашая сесть.

— Рад снова вас видеть, нок Эгзаан.

"Нок" — отметил Ортар. Интересно, чем же это кажется герцогу так смешно?

— Удачно, что вы меня ещё помните, — сказал наёмник, подходя и занимая одно из кресел.

— Ну, знакомство было коротким, но запоминающимся. Если слухи не врут, вы сейчас и действительно нок Эгзаан — в некотором смысле? По факту, так сказать.

Ортар пожал плечами.

— Если вы не против, я перейду сразу к делу.

— Я весь внимание, — сказал герцог, щурясь от льющегося в окно света. Ортар погладил рукой лаковый подлокотник.

— Я думаю, вы и так знаете, на что сейчас похож Кадар, — сказал он, укладывая руку и поднимая глаза на ол Каехо. — Со смертью нок Шоктена те роды, что чуть посильней, повадились звать друг на друга гартаоэ. Нок Эдол не слишком рад этому обстоятельству, и пытался навести порядок.

Ол Каехо слушал с выражением вежливого внимания на лице.

— Некоторые подумывают сейчас позвать на нок Эдола Империю.

Ол Каехо по-прежнему молчал, не выказывая никакой заинтересованности.

— Мне пришла в голову мысль позвать Империю против всей швали, которая бродит сейчас по восточному и южному Кадару, — сказал Ортар. Ол Каехо неопределённо хмыкнул. Ортар подержал паузу немного.

— В Кадаре сейчас собирается большая армия: силами нок Шоктенов, нок Аджаев, крупных банд наёмников и гартаоэ. Я знаю, в какой день, где, куда и в каком порядке они планируют наступать.

Ол Каехо по-прежнему молчал, но теперь совсем иначе. Он перевёл глаза на наёмника — очень пристальные, изучающие. Ортар смотрел прямо и спокойно.

— И вы приехали сюда, чтобы подарить эту информацию мне? — задумчиво спросил ол Каехо.

— Не думаю, что мне удалось бы поговорить с ол Тэно напрямую, мне нужен посредник, — сказал Ортар. — И, разумеется, не подарить. Я редко что-то делаю даром.

Ол Каехо ухмыльнулся.

— А что мне мешает выбить у вас информацию бесплатно?

Ортар улыбнулся широко и беспечно.

— У вас нет на это времени.

Ол Каехо внимательно смотрел на него пару мгновений, потом ухмыльнулся снова.

— И сколько вы просите?

Ортар положил руки на стол и начал:

— Вы убедите ол Тэно, во-первых, заключить союз с нок Эдолом. Во-вторых, союз с городами на побережье Науро. Даджата, Шайент, Эгзарт, Эгзаан. С нок Эдолом вам придётся договариваться отдельно. От лица городов заключить договор уполномочен я.

Ол Каехо молчал какое-то время, но напряжения в тишине не чувствовалось. Ортар смотрел в окно. Оно, похоже, выходило на обрыв, и ниже скала спускалась прямо в реку. Дострелить сюда, надо думать, неоткуда. Забраться — тем более. Разве что по спущенной наружу верёвке, и на виду у всех прохожих. При таком раскладе и верно можно позволить себе роскошь окон наружу, а не во внутренний двор, и непомерно широких. Вот отапливать эту комнату наверняка сущее наказание. Впрочем, от этой беды страдают все толстостенные каменные здания.

А вид был хорош даже отсюда; от самого окна он наверняка открывался ещё лучше: на холмы с редкими деревьями и выходящим кое-где на поверхность камнем. Между валунами, между рощами, над каменными залысинами стелился ветер, оставляя за собой быстро тающий след примятой травы. Над краем дальнего леса, высоко в линялом небе неподвижно распластал крылья ястреб. В окно ворвался вдруг ветер, бросая в комнату пушинку осота и дальний резкий крик птицы.

— Города — это я понимаю, — сказал ол Каехо. — Но что вам за дело до нок Эдола?

Ортар рассмеялся, откидываясь на спинку кресла. Ответил с удовольствием:

— До нок Эдола есть дело вам, лорд герцог. Если Империя не успеет разбить эту армию мародёров, война затянется, и я вам ручаюсь, она переместится в Тиволи. А это уже подозрительно близко к вашим окнам. Мне вот не нужна война на побережье. Вам нужна война здесь?

_________________________

ГАЛЕРЕЯ 3: РААД

(2289–2307)

Сойвено о-Каехо

2289 год, 13 день 1 луны Ппд

Сойге

— Птиц! Птии-ца!

— А?

— О чём задумалась? Красивое небо, правда?

— Дождём опять пахнет, — задумчиво сказала Птица. — Чем бы таким чехол пропитать, чтобы он, зараза, не промокал?

— Птиц! — рассмеялся Вен. — Ни капли романтики!

— Какая может быть романтика с сырой тетивой? — деланно возмутилась Птица. Вен хмыкнул.

— Так он же у тебя, вроде, непромокаемый. Чехол.

— Угу. Первые полчаса…

Они сидели на берегу, доедая с тряпицы круглый, утром прихваченный с кухни хлеб, обсыхая и подставляя лица мягкому предполуденному солнцу. Внизу, под берегом, бежала река. Керра текла с Цонга, и большую часть пути — по относительно плоскому сойгийскому герцогству. Но успокаиваться не спешила. К тому времени, когда она добиралась до окрестностей Кааго, река делалась уже не настолько бешеной, как наверху, где её стискивали с двух сторон плечи хребтов. Но переходить её вброд всё равно не стоило — как считали взрослые. Это было вполне возможно, но решительно бессмысленно. Ведь можно же подняться чуть выше или спуститься чуть ниже и воспользоваться мостом. Дети в реке, конечно, плескались. Деревенские — делая вид, что заняты стиркой. Вен и Птица от них не отставали, хотя плескались обычно дальше, за излучиной, где редко кто бывал.