Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

Пора.

***

Адреналин волной влетел в кровь, отключив любые мыслительные барьеры. Тойфель легко запрыгнул на край сцены, будто она не находилась на уровне пояса, словно на бордюр забрался. Ему было все нипочем. Он чувствовал себя яркой молнией, готовой мчаться вперед и озарять своим сиянием окружение.

Свет прожекторов ослепил его. Тут же стало жарко. Пот выступил на лоб. Хорошо, что грим был стойким, просто так не потечет. Тойфель стоял на деревянной сцене, под которой, судя по гулкому звуку шагов, было подсобное помещение. Демон чувствовал, что не стоит на твердой поверхности, а парит над землей. А снизу, под ногами — море. Целый океан из людей. Мелькали волосы, глаза, части одежды. Все внимание было обращено на него. Он упивался этим. Хотелось прыгнуть вперед и вниз — в это море. Утонуть в нем. Пойти ко дну и больше не всплывать.

Угол обзора странно сократился, даже будто насильно приблизился. Боковое зрение больше не действовало. Взгляд резко метался, цепляясь за отдельные картинки. Тойфель все видел предельно четко и коротко. Рене облизнул пересохшие губы. Штефан нервно скребнул ногтем колышек на грифе. Обернулся. Алекс забавно повел носом, не желая чихать. Шумон сдул прядь волос с лица. Шлаф так приблизился к микрофону, что чуть ли не пожирал его. Пиро прищуривал глаза от яркого света.

Такие глупые наблюдения. Но Тойфель уже не был собой. Он словно отстранился от происходящего. Стал сторонним наблюдателем, а не участником события. Он не воспринимал, что творится вокруг него. Время пролетало вихрем. Ускользало, как песок сквозь пальцы. Сколько они так стояли и играли? Минуты? Часы? Дни? Все слилось в одну бесконечную ленту.

Море под ногами волновалось. Люди кричали. Вверх взмывали руки. Ладони сложены в едином знаке — кулак с оттопыренными мизинцем и указательным пальцем. Толпа на разные голоса ревела заученные слова песен. Все, как один. В ушах стучала не то кровь, не то волна баса. Тойфель слышал свой голос, но он долетал будто издалека — из колонок, висевших по всему залу. Больше демон ничего не слышал. В какой-то момент он перестал понимать, где находится. Двигался машинально, больше полагаясь на мышечную память. Он чувствовал себя слепым.

Реки Силы. Энергия текла нескончаемым потоком. Тонкими прозрачными нитями с серебряными искорками они тянулись по всему залу, словно красивая паутинка, оплетая людей и демонов. Сила связывала души и ауры воедино, в один комок из искренних чувств, эмоций и ощущений. Это был прозрачный, но очень надежный, непробиваемый щит, оберегающий от негатива.

Лучшее лекарство от заклинания болезни Темного Всадника. Музыка. Музыка, что возрождает желание жить дальше. Тойфель видел, как все ярче и ярче разгорались глаза ликующих людей. Это было невозможно с чем-то перепутать. Свою радость, свой восторг, свою жизнь они понесут дальше. Сегодняшний вечер — большой глоток воздуха, что освежит увядающие под натиском болезни души. Сегодняшний концерт — проблеск пламени в кромешной тьме, укажет правильный путь.

Тойфелю хотелось верещать от восторга, но он сдерживал себя, пусть и получалось с трудом. Он понимал, что братья полностью разделяли его чувства. Но они же могли держать себя в руках. Вот и он, как вожак, должен тоже сохранять лицо. Никто из людей не поймет его буйного поведения.

Что-то изменилось. Резко, необратимо. Будто кто-то опустил рычаг и вырвал его с мясом из своего места. Все продолжалось так, как и было, но Тойфель почувствовал что-то неладное. Быстро стихли вопли толпы, восторженные взгляды сменились на растерянные, улыбки сползли с лиц. Музыка смолкла. Демоны и сами отвлеклись, ощутив, как что-то неуловимо вышло из-под контроля.

Поток. Даже не так. Водопад. Эмоции. Чувства. Ощущения. Все негативные. Страх, сомнение, ненависть, боль, паника. Все это обрушилось на ауру Тойфеля, сминая ее, как клочок бумаги. Это тоже была Сила. Негативная. Ее можно было поглотить, но она действовала, как медленный яд, отравляя демона изнутри. Такими были Тени. Но не стая Тойфеля. Он не позволит и капли этой гадости попасть внутрь. Братья тоже это понимали, не дураки.

Настроить себя на это было легче, чем сделать. Тойфель не справлялся. Сила давила со всех сторон, прижимая к полу. Демон пытался сопротивляться. Это было похоже на то, как сверху словно бетонная плита свалилась. Рогатый старался сдержать натиск. Не могло же это продолжаться вечно? Он даже не понял, в какой момент оказался лежащим на полу. Дыхание перехватило. Сердце бешено колотилось, подскочив к горлу. Мир плыл и кружился перед глазами.

Что-то оборвалось. Череп пронзила ужасная боль. Тойфель закричал, но с ужасом осознал, что не слышит голоса. Горло будто сдавило мощными тисками, блокируя звуки. Он мог лишь тихо хрипеть, захлебываясь слюной, корчился на сцене от чувства того, что голова раскалывается на части. По лицу стекало что-то теплое и липкое. Демон с трудом открыл слезящиеся глаза, ожидая увидеть кровь. Серебристая струйка стекала с головы. Сила. На полу перед Тойфелем лежало что-то алое, странной формы, с отломанными краями. Отколовшийся кусок рога.

Череп неприятно пульсировал тупой болью, Сила тонкой нитью продолжала вытекать из тела. Стремясь восполнить потерянное, аура поглощала негативную энергию. Тойфелю стало тяжело дышать. С каждым мгновением горло сжималось все сильнее и сильнее. Демон не мог издать ни единого звука. Все вокруг было, как в тумане. Но Тойфель все еще мог слышать.

Люди визжали. Надрываясь, теряя голоса, падая на пол от изнеможения, они кричали от ужаса. Они видели что-то такое, что невозможно было осознать и привязать к привычному ходу событий. Это пугало, доводило до паники. Началась ожесточенная давка. Люди пытались выбраться из ловушки темного концертного зала, в котором тут же погас весь свет, оставив только аварийное. Больше пятисот человек в ужасе хотели спастись, чувствуя приближение смерти.

Истеричный визг. Горестный плач. Гневные проклятия, нецензурная брань. Глухие звуки ударов. Грохот падающих тел. Позабыв обо всем, люди рвались наружу, забывая и гуманности, идя по головам окружающих, не стесняясь вступать в драку и топтать упавших на пол. Сила выплескивалась в пространство, не успевая просачиваться в соседний мир. Яд негатива разъедал демонов.

Но что-то не сходилось. Энергии выплескивалось куда больше, чем поглощал Тойфель. Сосредоточившись, он понял, что некоторые потоки Силы словно огибали его, обходили стороной, вливаясь куда-то в другое место. Слева. Там стоял Рене. Собрав оставшиеся силы, Тойфель повернул голову.

Взять на себя как можно больше. Он опытен, умеет поглощать негативную энергию. Пусть и делал это давно, совсем отвык переваривать яд, но когда-то умел. Уж пусть лучше сам Рене, чем братья. Демон рычал, его мутило и шатало, но он продолжал упрямо втягивать в себя больше и больше Силы. Нельзя давать слабину. Стоит ему только слегка отступить — все полетит в бездну. Братья не выдержат.

Гитара лежала в стороне. Рене стоял на одном колене, опустив голову. Он содрогался всем телом, протяжно и низко воя от напряжения и боли. Он втягивал в себя больше всего негатива, защищая братьев. Жертвовал собой, лишь бы стае досталось меньше. Щелчок. Рене рухнул на пол, тихонько заскулив. Что-то мерзко захлюпало. Скулеж сменился истошным визжанием.

Кровь брызнула в стороны фонтаном, заливая сцену. Из спины Рене, не щадя кожу, разом выросли все восемь конечностей в полную длину. Паук бился в конвульсиях, изгибался под немыслимыми углами. Его тело било, как при лихорадке. Он душераздирающе кричал, захлебываясь. Пытался подняться, но раз за разом падал, поскальзываясь в луже собственной крови.

Он чувствовал, как похолодел, когда все началось. Озябшие пальцы больше не могли держать волынку. Звонко стукнувшись о пол, она соскользнула куда-то в угол. Кожа покрылась слоем инея, потрескалась. Боль. Как будто все тело изнутри пронзили тысячи раскаленных иголок. Мышцы забились, перестав слушаться. Он тяжело рухнул ничком, не имея сил пошевелиться.