Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

Осознание тяжелым молотком возмущенно огрело Тойфеля по затылку. Ну конечно, как он сразу не догадался? Единственным из семерых демонов, что может воздействовать на мышление — был он сам. Порожденная голосом, его Сила способна на многое. А если влить в заклинание достаточно Силы, использовать катализатор в виде музыки, то можно было сделать что угодно. Именно так они все это время и ослабляли болезнь Темного Всадника, хотя заклинание было мощным.

Казалось, решение лежало прямо под носом, все было просто. Но гениальная идея разбивалась, столкнувшись с преградой. Тойфель потерял голос. Всадник как будто заранее знал, что противнику придет в голову эта мысль, был на несколько шагов впереди. Разум Тойфеля был омрачен этой внезапной страшной догадкой. Это было единственное оружие, которым можно было воспользоваться. И раз Темный его так боялся, что выплеснул столько драгоценной Силы, чтобы лишить Тойфеля возможности петь, то оно должно было сработать. Но Всадник — такой же демон, как и все остальные. Он физически не мог учесть всего. Он не машина, а живой.

Сфера Силы. Точно. Способность демонов обмениваться друг с другом умениями. Темный не подумал об этом. Обстоятельства давно сложились так, что сильные брезговали брать у слабых, а те, в свою очередь, не могли совладать со Сферами, что были выше их возможностей. А стая Тойфеля всегда отличалась от остальных неординарным подходом ко всем аспектам жизни.

Взгляд рогатого тут же упал на Штефана. Он так и стоял в стороне, тяжело опираясь на гриф гитары, опусти голову, старался совладать с тошнотой. Единственный, которому не так сильно досталось при взрыве. Близнец как будто почувствовал на себе взгляд вожака. Он резко вскинул голову, неловко качнувшись. Тойфель увидел в его глазах затравленный страх. Собственные сомнения рогатого отразились в серо-зеленой радужке Штефана. Идея была слишком рискованной.

Время уходило. Тойфелю нужно было решаться. Ему было физически больно от осознания того, что придется взвалить ответственность на спасению на Штефана. Рогатому казалось, что это недостойное вожака поведение. Он не имел права просить о таком брата. Это сам Тойфель обязан отвечать за свои поступки, за свое желание защищать людей. Это должна была быть его миссия.

Тяжело было осознавать, что он не справляется сам. Сложно было просить помощи у братьев, когда они не должны были делить такую ответственность. Не зря же была придумана роль вожака стаи. Это не только власть, но и огромные обязанности. В первую очередь — забота о подчиненных. Разве это справедливо, если они будут защищать того, кто в ответе за их жизни?

Выбора не оставалось. Тойфель осознавал, что не справится сам. В топку гордость, сейчас самым разумным решением было положиться на того, кто сможет все исправить. Демон не мог всегда за все отвечать сам. Он не одиночка, чтобы тащить на себе все обязанности. Стая для того и нужна, чтобы помогать друг другу. А задача вожака адекватно распределять роли. Рогатый наконец понял, что нужно позволить ближнему помочь исправить все ошибки.

Скрепя сердце, Тойфель развел руками, сосредоточившись. Между ладонями заискрился небольшой полупрозрачный шарик, наполненный бледным алым дымом. На мгновение дыхание перехватило — демон вытащил из себя способность подчинения. На пальцах она казалась такой маленькой, но вместе с этим была последней надеждой стаи. Собрав последние остатки решимости, чтобы не передумать в последний момент, Тойфель, протянув Сферу Силы, громогласным шепотом на пределах возможностей обратился к брату:

— Ты нужен нам, Штефан.

Близнец вздрогнул, еле удержав равновесие. Он одернул руки от протянутой Сферы Силы, будто она была такой горячей, что могла до кости обжечь его. Взгляд нервно забегал, губы задрожали, лицо под гримом, казалось, приобрело болезненный зеленоватый оттенок. Демон начал «фонить» еще сильнее, рискуя вот-вот разделиться на две половинки. Этого нельзя было допустить, он тогда не сможет собраться обратно, а в раздвоенном состоянии не мог говорить.

— Я… Я не м-могу, — пробормотал Штефан, дрожа всем телом. Его срывающийся голос был наполнен смертельным ужасом. Демон выставил ладони перед, словно неосознанно пытаясь защититься от просьбы вожака. — В-все испорчу.

Тойфель едва не взвыл от досады. Стальные иглы, вонзившиеся в горло, вовремя напомнили, что голосом пользоваться нельзя. Демон конвульсивно покосился на Темного Всадника. В лапах того уже начал формироваться новый снаряд смертельного заклинания. У Тойфеля не было времени на уговоры Штефана, каждое мгновение было ценным. А из-за нерешительности Близнеца весь план мог пойти крахом. Это пробудило странное раздражение в рогатом.

— Ты хотел доказать, что чего-то стоишь?! — горячо зашипел Тойфель, всовывая Сферу Силы в дрожащие мертвецки холодные ладони Штефана. — Так вот твой шанс. И если ты им не воспользуешься, нас всех просто размажет. Засунь свою неуверенность куда-нибудь поглубже и докажи, в первую очередь, самому себе, что ты не бесполезен.

Рогатый даже не успевал подумать, как лучше донести мысль. Слова сами вылетали наружу, вонзаясь в самые слабые месте Штефана. Похоже, слова рогатого возымели эффект. Близнец не выронил Сферу, а только покрепче сжал ее в руках. В глазах демона болезненно загорелась решимость. Тойфель видел, что тот пойдет до конца. Вместе с этим он почувствовал себя легче — не так страшно идти по самому краю, когда знаешь, что сзади кто-нибудь подстрахует. И пусть это значило, что оба рискуют погибнуть, не так мучительно переносить удары вместе. Тойфелю оставалось сделать только последнее. Штефан не сможет в одиночку совладать со Сферой. Украдкой оглянувшись вокруг себя, рогатый послал мысленный сигнал братьям:

«Нужна вся Сила, которую вы сможете дать».

— Ах да, чуть не забыл, — вдруг снова заговорил Темный Всадник. Его голос звучал совершенно буднично. Если бы не ситуация, в которой были произнесены слова, фразу невозможно было принять за нечто угрожающее. В лапе демон подбрасывал снаряд заклинания, как маленький мячик. — Мне нужен твой ответ, Шумон.

Звуковой вздрогнул от неожиданности, рефлекторно вжав сжавшись. Голос Темного казался раскатом грома среди шумной пелены дождя. Голова раскалывалась от обилия многократно усиленных звуков, хотелось забить уши ватой, а сверху зажать их руками. До Шумона дошло послание Тойфеля. Одновременно с этим Всадник потребовал решения. Это полностью сбило с толку демона, дезориентировав. Времени на раздумья не было, а сообразить что-либо демон не успел. Шумон совсем растерялся, не понимая, что ему делать. Он желал просто исчезнуть, лишь бы его никто не трогал.

Чья-то рука легла на его запястье. Демон резко вышел из своих мыслей. Раймонд. До побеления костяшек он сжимал руку звукового, от чего тому стало больно. Умирающий вложил последние силы в этот жест. Шумон видел, как глаза человека застилались предсмертным туманом. Ему уже не было больно, он чувствовал приближение долгожданного освобождения от мучений. Звуковой за свою жизнь много раз видел это состояние. Но так и не смог к нему привыкнуть.

— Пусть моя смерть не будет напрасной… — онемевшими губами с трудом выдавил из себя Раймонд. — Когда-нибудь наши расы будут единым целым…

Остекленевшие когда-то живые темно-голубые глаза слепо уставились в пустоту. Рука мгновенно ослабла, ладонь безвольно повисла на запястье Шумона. С трудом проглотив горький ком, подкативший к горлу, демон еле смог оторвать взгляд от этого одновременно страшного и завораживающего вида. Смерть всегда была рядом со звуковым, буквально стояла за спиной, но все равно была нежданной гостьей.

Шумон сжал ладони в кулаки. Последнее желание Раймонда будет исполнено. Он пожертвовал собой ради того, чтобы демоны выжили и продолжили свое дело. Шумон кое-что осознал для себя. Он борется не за человечество. Он борется за вечную память о Раймонде. За его чистое, искреннее, пылкое желание создать крепкий союз демонов и людей, что оказалось сильнее самой смерти. И Шумон не предаст эту идею. И он не станет бояться. Тьма будет повержена.