Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

Но чего хотел добиться Всадник? Почему просто не закончит все здесь и сейчас? Ответ был предельно ясным. Злорадство. Тойфель мрачно ухмыльнулся про себя, осознав, что столько лет он и его стая торчали поперек горла Темного, путая все карты. Перед лицом неминуемой гибели только и оставалось радоваться, что они так долго продержались, став одним из немногих серьезных врагов.

— И я бы мог сделать вам подарок судьбы, в последний раз предложив присоединиться ко мне, — продолжил демон, задумчиво погладив фыркнувшую лошадь по гриве, — но не буду этого делать. Не после того, как ты и твоя шайка испоганили мне все, — Темный Всадник сделал сложное движение лапами. В пальцах тут же вырос огромный шар, искрящийся так, словно в нем вертелись разряды молний, которым было тесно, они рвались наружу. Тойфель завороженно наблюдал за этим поистине прекрасным, но грозным зрелищем. — Я потерял почти всех приближенных. Рене ушел к тебе. Иртум был убит его руками. Эмбер пропала и не вернулась. Ты забрал моих детей, — Тойфель невольно вздрогнул, услышав ядовитую боль, скользящую змеей в голосе Всадника. — А теперь…

Витиеватое движение лап закончилось. Едва не касаясь когтистых пальцев, завис огромный шар, в свете которого черная морда Всадника казалась мертвенно побледневшей. Время замедлилось, Тойфель не мог отвести взгляд от снаряда. Он понимал, что тот нес с собой лишь мучительную смерть. Рогатый как будто заранее знал, чем все закончится. Слишком многое уже было сделано. Когда-то пришлось бы остановиться. Наивно было полагать, что они всемером выстоят. Умирать не хотелось, но Тойфеля никто не спрашивал. Это будет быстро. Даже не больно. Почти не обидно.

— Я отниму твоих.

Неожиданно Всадник отвернулся. В это же мгновение Тойфель понял, что тот задумал. Он машинально повернулся к товарищам. Тут же встретился взглядом с Шлафом. Боль острым кинжалом вонзилось ему в сердце. Рогатый в последний раз видит троих братьев живыми. Пиро. Рене. Шлаф. С последним они даже не помирились. Теперь их ссора казалась такой мелкой. Тойфель хотел броситься к ним. В последний раз обнять их, понимая, что это конец. Но он не успел.

Яркая вспышка ослепила его. Рогатый почувствовал, как что-то внутри оборвалось. Какая-то важная часть пропала навсегда. Погибла. Мир тут же поблек, потерял краски. Все исчезло. Накатила смертельная усталость. Борьба бессмысленна. Все бессмысленно. Ничего нет. Только боль и тоска.

Хриплый вой, который через мгновение оборвался. Глухой стук отлетевшего в стену тела. Отчаянный визг разорвал уши, но был подавлен отвратительным влажным чавканьем. Он лежал на полу. Изломанное тело казалось маленьким и тонким. Грудь судорожно поднималась и опадала в такт неровному дыханию, которое должно было вот-вот оборваться навсегда.

— Зря только Силу потратил, — раздосадованно произнес Всадник, покачав головой.

Шумон открыл глаза. Когда все началось, его хватило только на то, чтобы сползти с табурета на пол. Все это время он прятался за барабанной установкой, свернувшись в калачик, обхватив руками себя за колени, вжимая голову в плечи. Бочка стала его единственной защитницей. Демон наивно надеялся, что она убережет его от любой угрозы, скроет от лишних глаз. Ядовитая Сила странно обострила его чувствительность к звукам. Теперь он слышал каждый шорох так, словно это был настоящий грохот. Шумон с силой зажимал ладонями уши, приоткрыв рот.

Но жестокая реальность бессердечно ворвалась в его детское убежище. Перед ним лежало тело, отброшенное мощным заклинанием. Еще живое, но стремительно теряющее силу. На этом свете ему осталась буквально пара минут. Наплевав на все меры предосторожности, Шумон вытянулся из своего укрытия, потащил тело к себе. Не бросать же его на произвол судьбы, раз пока живой.

Раймонд. Звуковой быстро узнал его, несмотря на то, что сделало с человеком смертельное заклинание. Он был бледным, ка лист бумаги. Лицо осунулось, вокруг впалых глаз расползлись синие круги, как синяки. Его кожа казалась настолько тонкой, что сквозь нее болезненно просвечивали голубоватые кровяные сосуды. Раймонд судорожно хватал ртом воздух, остекленевшими темно-голубыми глазами пялясь в потолок. Шумон едва не отпрянул, но удержал себя в руках.

Звуковой понимал, что он уже ничего не сможет сделать. Любой лекарь, что не обладает способностью отменять чужие заклинания, был бессилен в этой ситуации. Шумон не мог даже облегчить страдания умирающему, так как у него не было ничего. Раймонд обречен. Человек смог сфокусировать взгляд на Шумоне. Судя по тому, как блеснули глаза, тот узнал его.

— Прямо как… Ты и учил меня… — просипел Раймонд. Каждое слово давалось ему с неимоверной борьбой, остывающее в предсмертной ауре тело едва слушалось его. — Сосредоточился, избежал паралича… Затаился… А потом…

Рихтер захрипел, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Шумон негромко зашикал, пытаясь успокоить его. Не нужно было лишних слов, надо беречь стремительно уходившие силы. К тому же, этот шепот казался демону таким громогласным, что просто очень больно разрывал уши. Звуковой и сам прекрасно видел, как Раймонд резко выпрыгнул из зала, закрыв собой замерших от ужаса братьев. Взял на себя весь удар. Если у людей и существуют какие-то хранители, от Рихтера такой отвернулся. Отвага, перешедшая грань безрассудства.

— Специально же заранее готовил этот снаряд, — недовольно прорычал Всадник. — Заклинание болезни пожирает всю Силу, — Темный махнул лапой, коротко тряхнув головой в сторону Теней. — Уничтожьте этих троих.

Тойфель едва сумел моргнуть, осознавая, что сейчас только что произошло. Его братья чудом уцелели. Облегчение с головой накрыло его, он едва снова не рухнул на пол. Даже не осознал, какой именно ценой спаслись демоны. Но не успел рогатый перевести дух, как тут же после приказа Всадника на сцену поползли Тени, отпихивая друг друга, стремясь выслужиться перед хозяином.

Над этой свалкой возвысилась могучая фигура Пиро, замершая в напряжении. Демон резко махнул рукой. От его пальцев вытянулась яркая огненная лента, что шипела, как змея. Щелчок — хлыст с силой ударил ближайшую Тень по спине. Противник взвизгнул, свалившись со сцены, по инерции утащив за собой растерянного союзника. Пиро не остановился. В его руке вспыхнул огненный шар, который он тут же швырнул в следующую цель. Пламя охватило тело юркого парня. Тот тут же заверещал от боли, катаясь по полу в попытках сбить огонь.

Тойфель не узнавал брата. Пиро впервые нападал сам, а не стоял в стороне, отбиваясь от особо настырных. Огненный совершал молниеносные выпады, надвигаясь на Теней, безжалостно расшвыривая их в стороны, буквально испепеляя их мощью Силы. Он никого не щадил, хладнокровно убивая противников. Его не интересовало ничего, кроме страшной смерти врагов. Пиро направил весь скопившейся за годы гнев на неистовое желание защитить братьев любой ценой.

Тойфель перевел взгляд на Всадника, стремясь увидеть реакцию на то, что весь его подготовленный отряд падает под натиском одного демона. Рогатый не сомневался, что Пиро справится. Но каково же было его удивление, когда он понял, что Темный не обращает внимание на происходящее. Он будто отправился в транс, раскинув в стороны лапы. «Собирает крохи Силы в воздухе, — догадался Тойфель. — Вот его слабое место. Не такой уж он и непобедимый».

Это последний шанс на выживание. Им снова несказанно повезло. Главное — не упустить возможность. После всего Тойфель не имел никакого права сдаться. Но что же делать? Он старался думать, но мысли предательски разбегались в сторону, не желая поддаваться. А время уходило быстро. Всаднику потребуется всего несколько минут на то, чтобы зарядить заклинание. И тогда стае уже ничего не поможет. Думай. Думай. Голова раскалывалась от смеси напряжения, размышления и страха.

Темный — такой же демон, как и все остальные, только гораздо сильнее любого в этом зале. Для победы над ним потребуется вся Сила, которую только можно достать. Украшения из цитрина, так благоразумно сделанные заранее, должны помочь. Но в какое заклинание ее пустить, чтобы Всадник не смог его заблокировать? Нужно что-то такое, что не имеет телесной оболочки, что действует напрямую и лишает способности сделать хоть что-то. Заклинание, которое влияет на разум.