Китай - Эдвард Резерфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я же говорил, что однажды император преподаст варварам урок! – воскликнул он.
Конечно, то было неправдой, тем не менее это действительно был хороший знак.
Мой маленький сынок учился ходить. Я ставил его между ног и держал за крошечные ручки, помогая передвигать одну ногу за другой. К концу лета он мог сам пройти несколько шагов и даже говорил некоторые слова. Мне казалось, что с миром все в порядке.
Для меня стало шоком, когда он заболел. Случилось это в начале осени. Как-то раз его вдруг вырвало, но мы не придали произошедшему особого значения, такое ведь случается с малышами сплошь и рядом. Но на следующий день все повторилось, и после этого сын казался очень вялым, что было совсем не похоже на него. На следующий день он просто лежал на кане, накрытый шалью, и не хотел двигаться. Мы не понимали, что случилось с нашим мальчиком. Он выглядел ужасно бледным.
Моя мать, наша местная повитуха и женщина из соседней деревни, которая знала много снадобий, старались помочь малышу, но ничего не изменилось. Я так заволновался, что с трудом мог работать.
Тут с предложением подошел хозяин мастерской:
– Я знаю одного врача в Пекине, уж если кто и может вылечить твоего сына, так это он. Отвези ребенка в Пекин и возвращайся как можно скорее.
Это было проявлением великой доброты с его стороны. Мало кто из хозяев мастерских пошел бы на это. Я чуть не расплакался, когда поблагодарил его, а потом повез Розу и ребенка в Пекин. Мой отец тоже настоял на том, чтобы ехать с нами, мол, он нам пригодится в дороге. И действительно, так оно и вышло, потому что отец убедил капитана одного судна, идущего по Великому каналу, подвезти нас туда бесплатно.
Аптека, где работал доктор, оказалась просто огромной. Главный зал походил скорее на храм. За прилавками из темного дерева высились бесчисленные ряды стеклянных банок и корзин с травами. Сам доктор, крохотный старик, сидел на стуле в углу, и только пальцы его ног касались пола. Доктор с любопытством посмотрел на меня. Когда я сказал, кто меня послал, он был очень учтив, задал кучу вопросов и осмотрел малыша.
Я слышал о том, как лучшие врачи смотрят у пациента язык и щупают пульс. Пульс измеряют в трех точках, двигаясь вверх от большого пальца. Есть всевозможные описания того, что нащупывают врачи: плавающий пульс, пульсирующий, твердый, мягкий, полый, нерегулярный, и так много комбинаций, что голова идет кругом. Я не мог поверить, что старик сумеет все это проделать на таком крошечном ребенке, и не знаю, сколько он там чего проверил, но осмотр занял много времени. Наконец он вынес свой вердикт:
– Ваш сын очень болен. Он может умереть. Но я думаю, что смогу его вылечить. Однако лекарства будут дорогими, – предупредил он меня.
Я готов был отдать все, что у меня есть.
Мы терпеливо ждали у прилавка, пока помощники собирали все нужные ингредиенты в деревянную ступку, после чего истолкли содержимое в порошок. Это заняло какое-то время.
Роза выглядела уставшей. Я держал малыша на руках и нашептывал, что лекарство скоро облегчит его страдания. Хотя он и не понимал, что я говорю, но звук моего голоса, похоже, успокаивал его. В итоге я даже не заметил, что отец куда-то делся.
Когда я понял это, то начал озираться по сторонам и наконец увидел, что отец увлеченно беседует о чем-то с крошечным доктором, вернее, он говорит, а старичок время от времени вставляет словцо и кивает, хотя я не понимал, интересно ли ему то, что рассказывает отец.
Лекарство было готово. Мне выдали клочок бумаги, чтобы отнести в кассу. Я даже не взглянул, что там написано, поскольку приготовил деньги заранее. Сунув бумажку парню за прилавком, я увидел, что на лице его отразилось некоторое удивление.
Сначала я даже не понял, что он говорит, а просто положил серебро на прилавок, но парень покачал головой и ткнул в бумажку. Только тогда я прочел, что там. Я все еще держал сына на руках. Должно быть, я пошатнулся и едва не выронил его, поскольку Роза внезапно подскочила и забрала малыша. Я стоял и тупо пялился на кассира, как человек, которого только что поразили насмерть, но он еще не осознает этого. Дело в том, что цена лекарства превышала сумму, которую я взял с собой в Пекин. На самом деле она превышала сумму, которой я вообще владел. Я не мог расплатиться.
Но что станет с моим маленьким сыночком?
Тут я увидел, что в мою сторону идет отец, страшно довольный собой.
– Ты знаешь, кто этот старый доктор? – спросил он с восторгом.
– Нет, – промямлил я.
Я был настолько раздавлен, что почти не слушал его.
– Он владеет всей аптекой. Ты никогда не угадаешь! Его отец родом из нашей деревни. Он знал моего деда, того зажиточного торговца.
– Что ж, можешь сказать ему, что нам это не по карману. – Я не был уверен, что он меня понял. – Лекарство слишком дорогое! – заорал я. – Твой внук умрет!
Отец очень даже понял. Он моргнул, глядя на меня:
– Я поговорю с ним.
Я смотрел, как отец разговаривает со стариком, а затем старик покачал головой.
– Он сказал, что ему очень жаль. Он же предупреждал, что это дорого. Травы крайне редкие. Он не может их отдать просто так. Сказал, что неподалеку есть еще одна аптека.
Итак, мы вышли на улицу и через полчаса были в другой аптеке, намного меньше. Доктор, владевший ею, был куда моложе.
Выслушав наш случай, он предложил:
– Я могу приготовить вам другое лекарство, которое оказывает почти такой же эффект.
И он назвал цену, которая составляла треть от той, что просил старик.
Когда мы обо всем договорились, он сам выполнил заказ, велев помощникам принести все необходимые ингредиенты.
– Хоть бы помогло, – сказал я, – потому что это все деньги, которые у нас есть.
– Поможет, – заверил меня отец.
Всего через два дня после нашего возвращения домой у сына наступило улучшение. На работе каждый раз, видя хозяина, я снова и снова благодарил его за то, что он отправил нас в Пекин. И хотя он ничем этого не выказывал, уверен, он радовался.
На десятый день в мастерскую пришел мой отец. Это случилось около полудня, когда мы обедали и отдыхали.
– У меня были дела в деревне, поэтому я решил заглянуть, – сказал он мне весело.
Он вежливо раскланялся и поздоровался с другими мастерами, а потом спросил меня, над чем я работаю. Изделие
