Китай - Эдвард Резерфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А можно взглянуть на твои готовые работы? – спросил он.
– Думаю, да, – ответил я и отвел его на склад.
Мне всегда нравилось показывать людям полки с готовыми изделиями. Находясь в таком месте, очень гордишься тем, что ты делаешь. Разумеется, когда отец увидел многочисленные ряды прекрасных сокровищ, то пришел в восторг. Я показал ему несколько вещиц собственного производства, которые считал неплохими.
– Ты настоящий мастер, – сказал он и выглядел при этом довольным и гордым.
Затем он задал несколько вопросов, причем достаточно глубоких, о более сложных и дорогих изделиях и о том, сколько труда в них вложено. Я уже было обрадовался тому, что он заглянул ко мне, и вдруг отец посерьезнел.
– Я пришел сюда не для того, чтобы любоваться лаковыми изделиями, – заявил он; я уставился на него, а он продолжил: – Я хотел, чтобы мы остались наедине.
– Что все это значит? – спросил я.
– Я не хотел, чтобы нас слышали. Не хотел, чтобы твои товарищи знали, особенно после того, как хозяин дал тебе отгул для поездки в Пекин.
– Да о чем ты тут толкуешь?
– Ты должен попросить своего начальника о большой любезности. – Он кивнул мне с мудрым видом и добавил: – Никогда не проси человека оказать тебе любезность в присутствии других, потому что, если он это сделает, все остальные захотят того же самого от него. Так что, если тебе требуется что-то попросить, всегда делай это наедине, сынок.
– Что еще за любезность? – поинтересовался я.
Мне не нравилось само это слово.
– Он должен одолжить тебе денег, – сказал отец и с грустью посмотрел на меня. – Это из-за Цзыхао. Нашего маленького мальчика.
– О чем ты? – У меня упало сердце.
– Это случилось утром вскоре после твоего ухода. Ему снова стало плохо, как раньше. И теперь он просто лежит. Не двигается все утро. Бледный, как привидение. – Отец выглядел очень несчастным. – Похоже, лекарство перестало помогать.
– И что же нам делать?! – воскликнул я.
– Именно поэтому я и пришел! – с жаром затараторил отец. – Твоему хозяину нужно всего лишь одолжить тебе денег на лекарство от того старика, которое мы не можем себе позволить. Иди к нему прямо сейчас. Расскажи, что случилось, попроси ссуду. Он тебе доверяет. Ты хороший работник и со временем расплатишься.
– Ему это не понравится. Не думаю, что я рискну это сделать.
– У тебя нет выбора, если ты хочешь спасти сына. – (Хоть раз он был прав.) – Иди к нему прямо сейчас, а я подожду тебя тут.
Я сделал так, как посоветовал отец. Мастер оказался дома. Когда я подошел к двери и спросил, нельзя ли с ним поговорить, он тут же вышел ко мне, доброжелательно приветствовал, хотя я заметил в глазах настороженность.
Я никогда не рассказывал, что мы купили дешевое лекарство у другого доктора, но теперь пришлось рассказать об этом и о том, что происходит с сыном.
– У вас есть какие-то идеи, что мне делать, господин? – спросил я, решив, что он, возможно, сам что-нибудь предложит и это будет лучше, чем просить ссуду.
Может, это было ошибочным решением, я не знаю.
Ответ не заставил себя долго ждать:
– Нужно пойти в храм и сделать подношения богам. Иногда это работает.
– Я подумал, – сказал я в отчаянии, – что, если бы мы дали мальчику то дорогое лекарство, оно помогло бы. Не могли бы вы одолжить мне денег? Я все отработаю, буду брать дополнительные смены. Все, что пожелаете.
Хозяин молча смотрел на меня несколько минут.
– Помнишь, что я говорил тебе про детей? Будь готов потерять нескольких. Так всегда бывает. Это очень печально, – вздохнул он, – но такова природа вещей.
– Я должен попытаться его спасти.
– Иногда нужно просто отпустить, – ответил он.
Я понял, что денег он мне не даст.
– Ничего не вышло, – сказал я отцу, когда вернулся.
Он выглядел очень подавленным. Затем отец пошел домой, а я снова принялся за работу.
Я не знал, чего и ждать, когда вернулся домой в тот вечер.
Сынок лежал без движения. Он съел меньше половины плошечки лапши, которой жена пыталась накормить его. Она дала сыну и немного лекарств, но не было никаких признаков, что оно ему помогает. Я не знаю, что сказать. Но важнее то, что я не знал, что делать.
– Я завтра поеду в Пекин, – внезапно заявил отец.
– Зачем? – спросил я. – У нас все равно нет денег.
– Поговорю со стариком в той большой аптеке.
– Но он уже отказал, когда у нас не хватило денег. А теперь у нас и той суммы нет.
– Я расскажу ему, что случилось. Его отец знал моего деда. Все люди могут быть добрыми, никогда не скажешь заранее. А у тебя есть план получше?
Так что вы можете себе представить мое изумление, когда четыре дня спустя отец вернулся с лекарством. Если бы он пришел на следующий день, могло быть уже поздно. Сынок все слабел и слабел. Накануне вечером я заглянул в его глаза и понял, что он сдается. Я часто замечал, что у детей жизненная сила появляется только лет в пять или шесть. Помнится, я схватил его, прижал к себе и прошептал: «Ты должен бороться, малыш, ты должен бороться». Думаю, он чувствовал, что я ему говорю, пусть даже не понимал слов. Может, он и попытался еще немного потрепыхаться, но я не уверен, что он протянул бы еще день.
– Как ты уговорил старика отдать тебе лекарство? – спросил я отца.
– Я напомнил ему, что он отсюда родом. Сказал, что жизнь моего внука в его руках. Возможно, он устыдился или же доброта взяла верх. Кто знает? – Отец улыбнулся. – Не важно на самом деле, почему люди совершают те или иные поступки, если они их совершают, да?
Мы дали мальчику лекарство, и со следующего дня он пошел на поправку. Рад сообщить, что он жив и поныне.
Через несколько дней хозяин мастерской сказал, что услышал новости о выздоровлении моего сына и очень рад.
– Как это произошло? – спросил он.
Я рассказал про отца, старика-аптекаря и лекарство. Выслушав мой рассказ, он слегка задумался. Я решил, что он, возможно, стыдится того, что старый доктор проявил больше доброты, чем он сам. В любом случае он ничего не сказал, а через несколько дней ему пришлось уехать в Пекин. На следующее утро после возвращения он позвал меня к себе:
– Ты знал, что отец расплатился за лекарство?
Я был поражен.
– Но это невозможно, хозяин! – воскликнул я. – У нас нет таких денег.
– Заверяю тебя, это так. Я лично поговорил с доктором.
– Не может ли так быть, что он не хочет признаваться в собственной доброте? – предположил я. – Возможно, он боится, что если люди узнают о его щедрости, то все потянутся на поклон.
– Не думаю, – ответил хозяин и внимательно посмотрел на
