Китай - Эдвард Резерфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это мои жена и дети, – сказал господин Чэнь, и я низко поклонился. – Что ты читаешь, дитя мое? – обратился он к девушке.
– «Путешествие на Запад»[57], – ответила она.
– Моя дочь отлично читает, – сказал господин Чэнь с гордостью. – Жена читать не умеет, но ей нравится слушать. «Путешествие на Запад» – очень увлекательный роман, но ужасно длинный, а дочка выходит замуж через несколько месяцев, так что, наверное, не успеет закончить до того, как покинет нас. Вы знаете эту книгу? Умеете читать?
Это был знаменитый роман, и я слышал о нем. Очень длинная история о том, как монах решил отправиться за буддийскими сутрами, а ему по дороге чинят препоны всякие демоны, да еще и грозят опасности. С такой толстой книгой можно управиться только за несколько месяцев.
– Я умею немного читать, господин Чэнь, – честно ответил я, – но даже близко не на таком уровне.
– Я тоже не смог бы прочесть ее, – признался господин Чэнь. – А мой сын слишком занят, работая на одного известного торговца, чтобы тратить время на чтение. – Он по-доброму улыбнулся жене. – Когда дочка переедет к мужу, думаю, придется нанять какого-нибудь бедного студента, чтобы он дочитал до конца.
После этого короткого диалога он сообщил родным, что мы должны еще закончить одно дело, и мы вернулись в его кабинет.
– Вы видели мою семью и как я живу. Я еще и отвечаю за закупку всего продовольствия для дворца. Мне разрешено брать небольшую долю с каждой покупки, так что вы можете себе представить, сколько я зарабатываю денег на своей должности. Мне потребовалось более пятнадцати лет, чтобы накопить на этот дом. Но иногда можно работать во дворце тридцать лет и ничего не иметь. Ничего нельзя знать наверняка. Некоторым людям везет. Это их судьба. А некоторым не везет.
– Я кажусь вам удачливым, господин Чэнь?
– Это чувство не покидает меня с момента нашей первой встречи. Карма, если хотите. Иначе я бы не предложил прийти сюда. А еще, – он улыбнулся, – вы довольно привлекательны. Во дворце не привечают некрасивых.
Я сам не поверил, когда дал ответ. Но я вспомнил только что увиденную сцену, его детей и понял: у этого человека есть все, что я так страстно хотел получить в этом мире. Я не был уверен, что я такой уж везунчик. Вряд ли потерю работы можно считать большой удачей, но, с другой стороны, может быть, так судьба забрала меня из скромной деревушки в императорский дворец в Пекине. Кто ж его знает.
Но одно я знал. Настолько четко, что даже подумал, что я, наверное, в прошлой жизни был богачом. Прекрасный дом, красивые вещи – вот мир, к которому я принадлежу.
– Я готов, – сказал я.
– Придется подождать три дня. За это время я сделаю необходимые приготовления. Строго говоря, чтобы получить работу дворцового служителя, нужно подать прошение от семьи, родственников, а еще от старосты деревни, причем заверенную местными властями. Однако тут я имею некоторое влияние и обо всем позабочусь. Сама операция не опасна, особенно для взрослого. Хирурги в учреждении, которым управляет господин Би, лучшие, и господин Би поставляет во дворец больше евнухов, чем кто-либо. Вы останетесь у него на некоторое время после операции, чтобы убедиться, что все благополучно заживает. Плата за операцию велика, но я с радостью дам вам взаймы под небольшой процент, который вы сможете вернуть, когда получится, ибо ваша верность и дружба, уверяю вас, для меня дороже, чем погашение займа. – Я уже начал было благодарить его, но он поднял руку, останавливая меня. – Вы должны знать еще две вещи. Евнухов нельзя хоронить вместе с родственниками на святой кладбищенской земле, поскольку членовредительство считается грехом. Вас похоронят на специальном кладбище для евнухов за стенами города. Однако есть способ обойти подобный запрет. Хирург в клинике господина Би сохранит все удаленные органы в запаянном сосуде. Эти сосуды хорошо охраняются. Если у вас появятся деньги, то ваш сын сможет выкупить их, тогда ваше тело будет считаться снова целым и вас разрешат похоронить вместе с семьей. У большинства евнухов, разумеется, нет сыновей, и для этих целей они даже берут приемных. Но у вас-то есть родной сын, так что такой проблемы не возникнет.
Должен сказать, это меня утешило.
Его последние слова были очень четкими.
– В ближайшие дни вы должны обсудить это с семьей. Вы можете передумать. На самом деле если к концу отведенного срока у вас останутся хоть какие-то сомнения, то мой совет: не продолжайте. Помните: как только вы отправитесь к господину Би, обратного пути не будет.
Вечером я все рассказал родным. Мать села и расплакалась.
– Почему такое произошло с моим единственным сыном? – причитала она.
– У тебя уже есть внуки, – напомнил я. – Только это сейчас имеет значение.
Но она была безутешна.
Отец молчал примерно минуту, а потом поднял голову и с грустью взглянул на меня:
– Мне очень жаль, что тогда затея с сапогами провалилась. – Он покачал головой.
– О чем ты? – спросил я.
– О тех сапогах, которые я сшил для твоего учителя. Если бы ему понравились сапоги, то ты бы и дальше учился и теперь был бы учителем. Или даже чиновником. Это все моя вина.
Я не ответил. А что тут скажешь?
Ну а моей жене, бедной Розе, эта идея вообще не понравилась.
– Мне вряд ли это доставит удовольствие, да? – сказала она.
– Мне это тоже не доставит удовольствия! – огрызнулся я в ответ. – Мы должны подумать о детях, Роза. Хотел бы я, чтобы ты взглянула на дом господина Чэня, на ту жизнь, которая будет у наших детей… О таком мы даже мечтать не могли. – Я пытался ее успокоить. – Если бы я мог сделать что-то такое для всех вас… – Но не уверен, что жена вообще меня слышала.
– Даже если тебе плевать на меня, неужели тебе не стыдно? – рявкнула Роза.
– Я буду стыдиться куда сильнее, если мы все умрем от голода! – воскликнул я.
Я впал в отчаяние. Похоже, родные не намерены меня поддерживать, хотя жертву приносил я.
– А сколько это стоит? – внезапно заинтересовался отец.
– Не волнуйся, те деньги, что мы приберегли, покроют все расходы.
Я специально так сказал, чтобы сделать ему побольнее. Я не стал рассказывать, что господин Чэнь намерен одолжить мне деньги, хотелось, чтобы отец тоже страдал.
Что ж, после этого никто мне ничего не сказал. Ни тем вечером, ни следующим утром. Ни слова. Это было даже хуже, чем если бы они со мной спорили. Возможно, они просто понимали, что я прав, но никто не хотел поблагодарить меня.
На второй вечер мать
