ДРАКОНЫ СЕВЕРА - Алексей Фирсов

Поверьте — я поступил в Давингтоне правильно, и нет бесчестия в том, чтобы раздавить ядовитую гадину, готовую укусить тебя в следующий миг… Довольно об этом!

Даю час на сборы, и выходим в направлении Хагерти. Там присоединимся к нашим основным силам и начнем большую настоящую войну. Король Руперт нам в этом поможет!

Глава 10

Хагерти не открыл мне ворота. Другого, собственно, и не ждали.

Я приказал разбить лагерь недалеко от дороги, ведущей к городским воротам.

Арбалетчики засучили рукава и вырыли вокруг лагеря ров. Землю набросали внутрь, и получился вал. Несколько обезопасив себя от внезапного нападения, я выслал дозоры на юг в сторону Давингтона.

На следующий день подошли основные силы — горская пехота под командой Крейга и Жасса.

Я приказал также и для пехоты создать укрепленный лагерь с валом и рвом. Теперь по обе стороны дороги имелись укрепленные лагеря. Засиживаться долго в осаде я не планировал, и на следующий день обе бомбарды были установлены прямо напротив ворот вне досягаемости вражеских арбалетчиков.

Под белым флагом в город отправился барона Гринвуда, но коннетабль Хагерти — граф Синклер, не пожелал вести переговоры. Видимо, он был зол за прошлогодний позор, когда я, захватив ворота, проехал с тремя ротами до порта и обратно, не встретив никакого сопротивления.

Фостер доставил мне сведения о городском гарнизоне.

Две тысячи пехотинцев, из них половина лучники и арбалетчики. В распоряжении графа Синклера не было конных рыцарей. Внезапной вылазки не стоило опасаться. Горожане не были настроены драться всерьез и умирать за герцогиню Бронкасл. Хагерти был владением этой семейки около пятидесяти лет. Герцоги держали город за горло много лет, и преданные им люди здесь не водились. Фостер также представил мне интересное предложение одного старого знакомого.

Жасс предложил направить обоз в ближайший лес для заготовки фашин — чтобы завалить ров перед воротами, но я решил попробовать другой метод.

С утра, сразу после завтрака, бомбарды начали обстрел. Вся моя армия наслаждалась ранее невиданным зрелищем.

Гром, молния и черный мячик снаряда улетал к башне ворот.

Каждой удачное попадание сопровождалось криками восторга и одобрительным свистом. Ворота были проломлены первыми же выстрелами. Остальные снаряды крушили башню и находящиеся рядом стены. Обломки сыпались в ров. В Хагерти бил набат на колокольнях. Но находиться у ворот воины гарнизоны были не в состоянии и торчали на стенах, подальше от башни ворот. В обед был сделан перерыв, чтобы поесть и охладить бомбарды. Потом обстрел продолжился до сумерек.

К вечеру все затихло.

Но в городе не спали и, видимо, пытались заделать пробоины в воротах и стене. Огни факелов метались там во множестве.

Начальник над бомбардной командой, один из помощников Мадзини по фамилии Уэсли, явился ко мне с докладом. Выходило, что снарядов хватит только еще на три дня такой бомбардировки.

Утром стрельба была продолжена, и к полудню два верхних яруса башни рухнули вниз, в ров, засыпав его на протяжении примерно двадцати шагов. Это событие вызвало бурю восторга в наших лагерях. Бомбардиры стали самыми главными и уважаемыми людьми в моей армии. Все хотели с ними подружиться или выпить эля. Моя армия быстро начала прирастать — но только не воинами. Торговцы едой и элем, гулящие девки, разные бродяги слетались отовсюду как пчелы на мед. Я запретил чужакам входить в лагерь, но за его пределами возник новый лагерь. Там всегда можно было найти выпивку и сговорчивых девок. Если осада продлится месяц, то в этом лагере обитателей станет не меньше, чем в моей армии!

Жасс предожил разогнать этих прилипал, послав несколько рот горцев.

Я отклонил это предложение. Воины должны сбрасывать напряжение, а если нельзя сцепиться с врагом, то расслабиться очень даже нужно. Несколько тысяч молодых мужчин и без женщин — это опасная и непредсказуемая сила.

Люди Фостера крутились в этом стихийном лагере, и все сомнительные личности были под присмотром.

На третий день Хагерти ждал штурма, но я приказал провести смотр своих отрядов и потом объявил выходной день. Крейг и Жасс были удивлены, но вопросов не задавали. В положении короля есть и хорошие стороны!

Подремать после обеда мне не дали. К моей палатке в сопровождении конных горцев приехала Бернадетта. Ее сопровождал конный паж, смутно знакомый мне подросток…

— Ваше величество не прогонит свою сестру?

Я помог ей сойти с коня. На несколько мгновений баронесса оказалась в моих объятиях.

— Вы не скучали по мне, Грегори? — шепнула она мне на ухо, привстав на цыпочки.

— Безумно!

— Обманщик! — она ущипнула меня на руку.

— Прошу в мою палатку! Вы голодны, баронесса?

— После конной прогулки у меня всегда разыгрывается аппетит!

— А ваш паж?

— Это мой брат — Ричард! Вы не помните его, государь?

— Рад видеть, тебя, Ричард! Ступай к моим пажам — они тебя покормят.

Расположившись в походном кресле, я наблюдал за Бернадеттой. Она обгрызала куриное крылышко и болтала без умолка.

— Представляете, Грегори, какая скука в нашем замке?! Отец запирается в кабинете на весь день, сестра бродит по коридорам как призрак и не говорит ни слова. Вы же знаете мой характер?! Скучное сельское житье не для меня! Я так обрадовалась, узнав о том, что вы здесь, рядом! Ричард просто боготворит вас и мечтает о службе у вас, государь!

Пустая болтовня ее, почему‑то не раздражала. Может быть, я на самом деле скучаю среди мужчин без женской болтовни и их извечного кокетства…

Мысли об Адель не доставляли удовольствия. Но Бернадетта похожа на нее и не похожа одновременно.

— Вы удалили Адель в изгнание, и я ни о чем не знаю?! Но ваш гнев, надеюсь, на меня не распространен, ваше величество?

— Нет, Бернадетта, на вас я не держу зла…

Запив свой короткий обед вином, Бернадетта устремилась ко мне. Не успел я моргнуть, как она уже была на коленях у моих ног, а ее руки сжимали мои.

— Расскажите мне, Грегори, в чем причина вашей размолвки?!

Знакомый блеск зеленых глаз…

Я рассказал Бернадетте о предательстве Адель.

— Ох, бедный Грегори… — ее глаза наполнились слезами — Моя неблагодарная сестра разбила вам сердце! Чем наша семья может смыть этот позор и вернуть благосклонность вашего величества?

Бернадетта не теряла времени даром. Плутовка явилась занять освободившееся место в моей жизни и в постели и не особенно это намерение скрывала… Я осаждал Хагерти, а Бернадетта явилась брать в осаду меня.