Марсианские войны - Лоуренс Уотт-Эванс

отомстить своим врагам. Эта жажда обжигает сильнее, чем любая другая.

— Так ты даже и меня не жаждешь? — спросила Утренняя Лань, поглаживая руку Казара.

Никто не заметил, как она появилась, закутанная в овчину, не скрывавшую, однако, соблазнительных округлостей. Мокрые после купания волосы были перехвачены красной лентой.

— Сегодня нет, — ответил Казар, сбросив ее руку и усаживаясь в седло.

Чино понесся вперед, как ветер. Тряхнув головой, Утренняя Лань вскочила в седло и пустилась вдогонку, не жалея плетки. На ходу она успела одеться. Заняв свое место рядом с ханом, женщина бросила на него пронзительный взгляд горячих опаловых глаз, но тот даже не обернулся.

Глава 55. КОЛЫМСКАЯ БАШНЯ, БЫВШАЯ СИБИРЬ

Телиан Пиар занимался своим деревцем, когда в дверь его комнаты позвонили.

— Войдите.

В комнату вошел гнард. Остановившись, он сообщил напряженным голосом:

— Старейший, я получил запрошенную вами информацию.

— Продолжайте, — не поворачиваясь, сказал Пиар.

— Разведывательный Дивизион сообщает следующее: монголы напали на китайский город Шэньму, но успеха не имели. Нападение было отбито. Агрессор уничтожен полностью.

Рука паека замерла в воздухе.

— Они уверены, что эти сведения соответствуют действительности?

— Да, старейший.

— Интересно, — Пиар отложил инструмент, похожий на ножницы, отодвинул срезанную ветку. — Все, что мне удалось выяснить относительно монголов, свидетельствует об их выдающихся боевых качествах. Победить монголов можно, лишь обладая подавляющим численным преимуществом или за счет технологического превосходства.

Гнард ничего не ответил.

— Возможно, я переоценил их доблесть. А может быть, нынешние монголы просто уступают своим предкам.

Гнард хранил молчание.

— Располагает ли Разведывательный Дивизион сведениями о вожде монголов, Казархане? Погиб ли он в бою?

— Абсолютные потери, это означает, что в живых не осталось никого.

Пиар помолчал, обдумывая слова гнарда.

— Скажите мне, — заговорил он снова, прерывая затянувшуюся паузу. — Совет по-прежнему придерживается плана создать из монголов оккупационные полицейские силы?

— Насколько мне известно, да.

— Интересно, — негромко пробормотал Пиар, переваривая полученную информацию.

Он еще раз внимательно осмотрел деревце и кивнул.

— Вы можете идти.

— Слушаюсь, — гнард направился к выходу. После того, как дверь с шипением закрылась, паек поднял голову и прошептал лишь одно слово:

— Лжец.

Глава 56. ВЕЛИКАЯ КИТАЙСКАЯ СТЕНА, СВОБОДНЫЙ КИТАЙ

Герелхан вернулся, объехав Новую Золотую Орду, продолжавшую свой путь по Великой Стене. Шел третий день марша. Кони выглядели неплохо, им удавалось иногда пощипать травы, а вот люди питались в основном сушеной бараниной да высасывали мозг из костей. Некоторые, лишенные и этого, вскрывали вены на шеях своих лошадей и припадали губами к ним, как это делали монголы первой Золотой Орды. Кое-кто вез в приседельных сумках сухой творог. Размешав его с водой, они получали нечто вроде серой кашицы, которой и поддерживали свои силы, но желудки, требовавшие баранины, не успокаивались.

— Люди устали, — доложил Герелхан.

Казархан встретил известие внешне бесстрастно.

— Люди меня не беспокоят. Они выдержат, потому что моя воля это их воля. А как кони?

— Они не так ослабели.

— Но ослабели?

— Некоторые, да, — кивнул Герелхан.

— Если кони устанут, — задумчиво сказал Казар, — то воля воинов не будет иметь никакого значения. Она не удержит монголов в седле, когда их скакуны лягут умирать.

— До ближайшего пролома в стене еще полдня пути, а свернуть невозможно, — заметил Ариунболд.

— Значит, необходимо дойти до него.

Казархан умолк. Стук копыт сотрясал воздух. От этого бесконечного грохота дрожала даже Великая Стена. Время от времени с нее падали камни, осыпался раствор. Хан ханов почесался.

— Мы будем петь, — объявил он.

— Петь? — удивился Байяр.

— Петь, — повторил Казархан. — Песня поднимет дух и коней, и монголов. Это приятнее для ушей, чем брань.

— Брань тоже нужна.

— Если песня не поможет, я выбраню их как следует, — пообещал Казар, продолжая чесаться. Рука его переместилась со спины на живот.

За спиной Казархана многие скептически покачали головами. Даже на лице Утренней Лани появилось кислое выражение.

— Мы споем «Дядя Намсан», — решил Казар.

— Я знаю эту песню, — сказала хан Утренняя Лань, тут же замурлыкавшая мелодию.

— Очень хорошая песня, — добавил Байяр.

— Да, очень хорошая, — согласился Герелхан. — Но не уверен, что ее знают кони.

— А им и не нужно понимать слова, достаточно красоты звучания мелодии, — сказал Казар.

И тут же громким голосом затянул первый куплет «Дяди Намсана».

Он скачет на гнедом коне, А где-то родственники плачут, Вот он, наш дядя Намсан, С девушкой, уведенной из дома.

При этом певец так корчился и извивался, словно его доспехи превратились в колючую власяницу. Мимика лица вполне соответствовала движениям тела.

Со второго куплета песню подхватила орда Утренней Лани. Оглядев своих воинов, женщина наградила некоторых пинками, что, несомненно, способствовало энтузиазму.

В платье из толстой шерсти дрожу, И китайская парча трет мне…

Внезапно Казархан дернулся, как будто в него попала стрела. Первой отреагировала Утренняя Лань. Нагнав своего хана, она воскликнула:

— Мой господин, ты ранен?

Опустив голову, Казар вцепился в седло.