Мерзость - Дэн Симмонс

Я согласно кивнул, надвинул на лоб лампу, включил свет, подошел к самому краю круглого отверстия, подождал, пока Дикон и Пасанг туго натянут страховочную веревку, сильно отклонился назад и начал спускаться в дымящуюся трещину, упираясь «кошками» в западную ледяную стену; в луче моей лампы выступы из голубого льда были похожи на торчащие кинжалы.

Спустившись до уровня трупа — как я теперь понял, он был ближе, чем в 50 футах от поверхности, — я дважды дернул за веревку выше фрикционного узла, повернулся, прижался спиной к ледяной стене, по которой спускался, и уперся ногами по обе стороны тела, глубоко вонзив зубья «кошек» в противоположную стену. Теперь я был совсем близко от трупа. Языки пламени больше не вырывались из овчины, мехового жилета или чего-то в этом роде, надетого поверх обычной куртки, но дым еще шел. Я понял, что это тлеет плоть на груди и щеках.

Очень медленно, чтобы случайно не сбросить «люгер» в темную пропасть внизу, я наклонился к самому лицу трупа, мои обтянутые перчаткой пальцы левой руки сомкнулись на рукоятке пистолета.

«Готово!»

Я поднял пистолет и осторожно убрал в карман рубашки под свитер, пуховик Финча и анорак. Я могу упасть на дно этой расселины — хотя луч моей головной лампы не высвечивал никакого дна, только неровные ледяные стены и сотни футов темноты внизу, — но будь я проклят, если уроню и потеряю пистолет.

Я внимательно рассмотрел маску, съехавшую на макушку убийцы. Похоже, ее вырезали из какого-то легкого белого дерева, а потом нарисовали преувеличенные морщины. Зубы вокруг отверстия рта были настоящими — возможно, волчьи или собачьи. Я видел места, где их приклеили к углублениям в маске.

Похлопав по карманам брюк — они были мешковатыми и тоже покрыты овечьей шерстью, выкрашенной в серый цвет, чтобы напоминать волчий мех, — я не нащупал ничего твердого, что могло быть коробкой патронов. В карманах брюк под внешней меховой оболочкой были какие-то бумаги, но я не мог добраться до них, не извлекая тело из клинообразной расселины. Проклятье.

Потом я направил луч фонаря в лицо мертвого человека и едва не вскрикнул от ужаса. Выглядело оно так, словно вороны выклевали глаза, и кто-то плеснул на лицо расплавленный воск, но я сообразил, что глаза лопнули и частично расплавились от жара осветительной ракеты. Стекловидная масса вытекла из глаз и залила заросшие щетиной щеки, словно расплавленный воск.

Рот мужчины был открыт — словно пародия на удивление собственной ужасной смерти, — и дым от сигнальной ракеты Реджи, которая вошла ему под нижнюю челюсть, струился из него, будто зловонное дыхание падальщика. Пришлось отвернуть голову, прижаться щекой к ледяной стене и несколько раз вдохнуть свежий воздух, чтобы меня не вырвало. Я глотал чистый воздух и боролся с приступом тошноты.

То ли мое движение, когда я слегка пошевелился, устраиваясь поудобнее, то ли какие-то процессы в самом леднике словно толкнули труп, и за несколько секунд его ноги оказались выше плеч. Тело скользнуло вниз и — сломанный позвоночник и опавшие ребра позволили ему сложиться, подобно чудовищному аккордеону — протиснулось в щель шириной не больше фута.

Затем труп исчез, и мои «кошки» начали скользить по противоположной стене — вероятно, труп просто задел меня при падении, но мне показалось, что мертвец схватил меня за щиколотки и тянет за собой. Сердце у меня бешено колотилось, и я никак не мог втянуть в себя холодный воздух, чтобы наполнить легкие. И вдруг я повис на веревке — зубья «кошек» соскользнули с ледяной стены. Я пролетел всего фут или два, прежде чем Дикон и Пасанг остановили падение. «Волшебная веревка Дикона» выдержала, но я чувствовал, что она растянулась больше, чем наши старые веревки.

Я не стал терять время, просто болтаясь в воздухе, а быстро повернулся, вонзил зубья «кошки» на правой ноге в западную стену расселины, а на левой ноге — в восточную, расставил руки для упора и начал подниматься по расселине, как по скальному дымоходу, предварительно три раза дернув за веревку. Я чувствовал, что двое сильных мужчин наверху держат веревку натянутой, но изо всех сил упирался руками и ногами, стараясь подниматься самостоятельно. На леднике в любую секунду могли появиться другие убийцы, и мне совсем не хотелось бесполезным грузом болтаться в этой расселине, когда — и если — это произойдет.

Наконец я выбрался из холодного, так что пробирало до костей, нутра ледника и перекатился через край, почувствовав под собой деревянную рукоятку воткнутого в снег ледоруба Пасанга, который не давал веревке врезаться в ледяную кромку провала. Потом встал на колени, взял два ледовых молотка, служивших страховочным якорем, и стал осторожно пятиться от расселины, не поворачиваясь к ждущим меня товарищам. Оба тяжело дышали — страховать человека весом чуть больше двухсот фунтов нелегко на любой высоте, а здесь в двадцати с лишним тысячах футов над уровнем моря это требует титанических усилий.

Я дал им отдышаться — сложился пополам, уперся ладонями в колени и постарался выкашлять внутренности прямо на ледник.

— Ваш кашель становится сильнее, мистер Перри, — сказал Пасанг. В мерцающем красном свете он метнулся в сторону и стал рыться в своем рюкзаке и аптечке.

— Мы не сможем подкрасться ни к одному йети, если ты будешь так кашлять, — сказал Дикон. — Пистолет достал?

Я сунул руку в карман рубашки, где холодный металл словно огнем жег грудь сквозь несколько слоев шелка и хлопка, вытащил оружие и протянул Дикону.

Он уверенно взял полуавтоматический пистолет, словно знал, как обращаться с этой штуковиной — в чем я ни минуты не сомневался, — и сдвинул рычажок около спусковой скобы (впоследствии я узнал, что это предохранитель… мертвец в расселине снял оружие с предохранителя), обхватил пальцами маленький цилиндр в верхней части «люгера», откинул его вверх и назад, пока тот не зафиксировался в таком положении, проверил патронник, потом на что-то нажал, и магазин выпал ему на ладонь.

— Проклятье!

Дикон пальцем извлек из магазина два 9-миллиметровых патрона… Их было всего два.

— Ты не нащупал коробки с патронами у него в карманах? — спросил Дикон.

— Нет. По крайней мере, в его куртке йети. До задних карманов мне было не достать.

Дикон покачал головой.

— Если они не потратили все боеприпасы на расстрел всех шерпов в базовом лагере, где-то здесь должны быть еще патроны — может, рюкзак этого йети спрятан за какой-нибудь ледяной пирамидой или гребнем. Только полный идиот устраивает засаду на пятерых или шестерых человек с двумя патронами в магазине и пустым патронником, разве не так?

У меня не было ответа на этот вопрос — не стоило и пытаться. Я даже не знал, где находится патронник этого пистолета и как он выглядит.

— Вероятно, патроны он хранил в рюкзаке. Мы втроем обыщем тут все вокруг — можно включить головные лампы, а я возьму большой электрический фонарь, — но не больше пяти или десяти минут. Нельзя слишком далеко отставать от Жан-Клода и Реджи.

Я снова перегнулся пополам и стал кашлять и хрипеть, пока не почувствовал на плече широкую ладонь Пасанга, который приподнимал меня.

— Вот, выпейте это, мистер Перри. Всё.

Он протянул мне маленькую бутылочку. Я залпом проглотил жидкость, которая обожгла меня огнем, поперхнулся, но все же подавил приступ тошноты и вернул бутылочку доктору Пасангу. Через пол минуты позывы к кашлю исчезли, и впервые почти за сорок восемь часов у меня пропало ощущение, что в горле застряла грудная кость индейки.

— Что это за штука? — шепотом спросил я Пасанга, когда мы вслед за Диконом покинули неровный круг красного света, отбрасываемого фонарем йети.

— В основном кодеин, — ответил доктор. — Я дам вам еще, когда кашель возобновится.

Мы включили фонари и вели поиски почти пятнадцать минут, но за гребнями и ледяными пирамидами нашли только отпечатки ботинок — никакого следа от рюкзака с боеприпасами. Наконец Дикон позвал нас, и мы тронулись в путь. Я чувствовал разочарование Ричарда — оно пылало, словно огонь в ночи. Какой прок от немецкого полуавтоматического пистолета, если в нем всего два патрона?

«Но все же это лучше, чем быть без пистолета и без патронов», — повторял я себе. Думаю, я пытался убедить себя, что мои усилия в этой Богом проклятой расселине были не напрасны.

Когда мы удалились на запад от расселины и вернулись на тропу, поднимающуюся на ледник, Дикон повернулся и положил мне руку на плечо.

— Джейк… не хотел говорить при Же-Ка… но я попросил тебя спуститься туда потому, что надеялся: ты можешь узнать нашего приятеля без маски йети. Ты его узнал?

— Думаю, да. Наверное. Да… узнал. — Лица мертвых, как я убедился, не похожи на лица живых.