Пираты Драконьих гор (дилогия) - Олег Еремин

А на далеком севере, на полярной шапке, стоит дом Белого Бога. Брата Светлой и Темного. Он воплощение справедливости, дружбы и равновесия. А еще гостеприимства. В его доме летом живет Темный, а зимой гостит Светлая.

Все трое очень любят друг друга и жалеют, что могут встречаться все вместе только весной и осенью.

Такая вот религия. И то, что ее иерархи являются одновременно и аристократией, очеловечивает власть. Имперские аристократы отличаются от своих южных соседей. Они гораздо больше заботятся о простых гражданах, помогают, направляют и защищают их, а не высокомерно взирают сверху вниз, как это часто бывает в странах Востока.

В детстве Чиируна мечтала о каком-нибудь принце-епископе из Империи. В белых меховых одеждах, c неизменным стальным наплечником и со стальным мечом на поясе.

И вот сейчас она стоит на земле Империи. Вернее по щиколотки в пушистом снегу. И вокруг нее медленно кружат снежинки. За которыми смутно вырисовываются бока воздушных кораблей и расплывчатые фигурки в одинаковой сине-белой форме Имперских воздушных сил. Они таскают вязанки тяжелых стрел для баллист и связанные по пять штук ежи. Дополнительный боезапас. Чиируна поежилась не от холода, а от мысли о том, что очень скоро ей, вероятно, придется участвовать в бою.

Но, сначала, им предстояло перелететь через Дышащее море и бескрайние равнины Зеленого Каганата.

Кстати о Каганате. Трорвль очень просил Лайану сделать остановку для дозаправки водой возле стоянки его родного племени. Лайана отнеслась к этому отрицательно, опасаясь, как бы появление там юноши не вызвало конфликта. Но тот обещал, что не покажется за пределами корабля. Лайана удивилась: «Тогда зачем тебе это?», на что Трорвль что-то очень тихо ей ответил. И пиратка, подумав несколько секунд, согласилась.

Чиируна запрокинула лицо вверх, закрыв глаза и ловя кожей мягкие и холодные прикосновения снежинок. Постояла так немного и, вздохнув, пошла к «Беспечному страннику». Она пообещала себе, что когда-нибудь обязательно прилетит в Империю, и попутешествует по ней. Мечты ведь обязаны исполняться. Их путешествие по Востоку это подтвердило.

Глава 36. Далекий край земли

Они приближались к конечной точке плаванья. Кораблю оставалось проплыть считанные десятки лиг до родного порта. Но это совершенно не чувствовалось.

Фабория ожидала, что на судне воцарится оживленное ожидание. Матросы будут радостно рассказывать о том, что они сделают, когда вернутся, о встречах с родными, получении финальной премии и прочих приятных вещах.

Но все было наоборот. У девушки даже возникло подозрение, что экипаж вовсе не рад добраться до Родины. Все были непривычно тихими и неразговорчивыми. На осторожные вопросы карго отвечали неохотно и односложно.

И девушка решила, что необходимо прояснить ситуацию. Если надо чего-то бояться, то самое время узнать, чего именно.

Она пошла к капитану. Лидаар был в своей каюте. Он сидел за небольшим столиком и что-то писал на плотной бумаге.

Поднял взгляд на Фаборию, кивнул на кровать.

Девушка бесцеремонно уселась на край койки, дожидаясь, когда капитан допишет и сможет уделить ей внимание.

— Сейчас, еще пару строк, — пробормотал он, и вскорости завершил свой труд, откинулся на спинку заскрипевшего стула, полуобернулся к Фабории. Вопросительно поднял бровь.

— Капитан, я хочу вас кое о чем спросить, — начала та. — У меня такое ощущение, что команда опасается возвращаться домой. Почему?

— А, ты об этом, — капитан зевнул. — Не обращай внимания. Моряки самые суеверные люди на свете. Особенно у нас в Вольном Краю. Считается, что если радоваться возвращению из плавания, а хуже того, делиться с другими своими планами, то точно накликаешь беду. Вот все и держатся из последних сил, чтобы не проявлять радости. А на самом деле ждут, не дождутся прибытия в родную гавань. Ну и получения премиальных, естественно.

Фабория кивнула, а про себя с облегчением выдохнула. Но все-таки не удержалась от язвительного вопроса:

— А на меня это тоже распространяется? Могу я капельку попрыгать от счастья, что все заканчивается, или не стоит?

— Тебе уж точно не стоит, — усмехнулся капитан.

— Это почему? — тут же насторожилась девушка.

— Потому что плавание для тебя не заканчивается. Так же как для меня или боцмана Вантардага.

Фабория чуть прищурилась, соображая, и опять кивнула, поняв, о чем говорит капитан:

— Мне еще товары сбывать, так?

— Именно. Насколько я помню у нас в трюмах главным образом всякие механизмы котелковские, да?

— Так и есть, почти девять гроссов бронзы. А еще немного шелка, четверть гросса зеркал и десять ящиков центромирского рома, который вы велели оставить.

— И за сколько времени ты думаешь все это продать? Кроме рома, конечно, его я сам знаю, кому реализовать.

Фабория вопросительно на него посмотрела.

— У меня двоюродный брат — хозяин таверны.

— А. Шелк и зеркала не проблема — они быстро улетят. А вот со станками придется повозиться. Мне известно, что они у вас очень ценятся, но спрос на них не слишком велик. Я брала их, прежде всего как долгосрочный капитал, рассчитывая, что вы будете продавать их постепенно в течении нескольких месяцев. Хотя, можно и сразу сбыть перекупщикам, но это где-то минус тысяча «глобусов».

— Ты не совсем права, Фабория.

— Почему, и в чем?

— Не я буду их постепенно продавать.

— Но у нас контракт до конца плавания, вообще-то. Я могу даже шелк с зеркалами на вас спихнуть. Сойду на берег и помашу ручкой.

— И куда, интересно, ты пойдешь? Нет, я понимаю, что и премию ты получишь хорошую. Очень хорошую, скажу тебе по секрету. И на своих сделках, я знаю, очень неплохо заработала. Но все равно это вам с Данго на сезон-другой очень бережливой жизни хватит, не больше. Это я к тому, что хочу предложить тебе стать моим торговым агентом.

Фабория задумалась, спросила:

— То есть вести ваши торговые дела в Дунгрудаде?

— Да, и не только в нем. Планировать следующий рейс, закупать для него начальные товары, помогать приобретать Вантардагу материалы для ремонта судна. Ну и так далее.

— Заманчиво.

— Да, а еще я попрошу тебя начать обучать искусству карго моего старшего.

— У вас есть сын?

— Двое. И дочка. Старшему скоро пятнадцать, и я думаю весной взять его в первое плавание.

Фабория заметила, как в глазах капитана, промелькнула хитринка.

— Капитан Лидаар, а еще каких-нибудь планов в моем отношении у вас случайно нет? — осведомилась девушка.

— Эх, — демонстративно вздохнул капитан. — Не будь у тебя твоего Данго, были бы. Ты мне очень приглянулась, и было бы просто замечательно сосватать за тебя моего оболтуса.

— Но Данго у меня есть, — твердо заявила Фабория.

— Да, знаю, знаю. Но вдруг вы с ним поругаетесь.

— Не думаю.

— Но, если что, ты помни, что я с огромным удовольствием тебя в свою семью приму. Такие девушки как ты — редкость.

— Спасибо, — Фабория почувствовала, что ей от этих слов очень тепло и приятно. — Только, капитан, ведь когда вы уплывете на запад, у меня работы практически не будет.

— А я тебе запрещал брать другую? Наоборот, помогу тебе собственную контору организовать. Я считаю, ты справишься.

— Я тоже так думаю, капитан! — ответила Фабория и улыбнулась.

Глава 37. Решение

Меня Белая Империя не впечатлила. Холод, пробирающийся через любое количество одежек, снег, укравший все краски, деловитость и строгость военной базы возле Никфуаля, серый шахтерский городок Гоидельвисан, где мы запасались топливом и водой перед очень долгим перелетом через степь.

Кстати в воздушном порту Гоидельвисана могло приземлиться одновременно семь-восемь кораблей. И нам пришлось кружить над ним и загружаться в три захода. Лайана от этой задержки ходила злая и раздраженная. Ей каждый час промедления выматывает нервы, а тут больше суток лишнего времени.

Чиируна за ужином проворчала:

— Я тоже стараюсь ей на глаза не попадаться. Лайана злая, как при ПМС.

На что Лалиша немного странно на нее посмотрела и тихо заметила:

— Не, к ней это не относится.

Чиируна немного удивленно на нее посмотрела, и мне пришлось пояснить:

— А ты до сих пор не поняла? У нее уже и животик начал расти.

— Да, наверное, на шестом месяце где-то, — подтвердила Лалиша.

— Девочки, да вы что? — не поверила подруга.

— Какая же ты у нас!.. — рассмеялась Лалиша. — Вот если бы что-то с кораблем произошло, сразу бы тревогу подняла, а тут пять месяцев вместе летаем, в одной каюте живем…