Дети радуги - Юрий Гельман

Он находился в ложбине между двумя холмами, по песчаниковой осыпи одного из которых и скатился. Выше, метрах в десяти, на жёлто-коричневом фоне склона виднелось тёмное пятно слетевшей шапки, рукавиц же и вовсе след простыл. «Бог с ними», – решил Алексей: в таком климате они ему явно не понадобятся, да и ватник – излишняя обуза.

Вполне очевидно, что он очутился на Земле – но отнюдь не в Сибири, а где-нибудь в Европе или даже в Америке. Алексей постарался припомнить всё читанное им из научной и не очень фантастики, чтобы понять, что же делать далее, но ничего толкового на ум не приходило. Если честно – неизвестность пугала, но страх пока оставался абстрактной величиной. Ещё раз бросив взгляд на осыпь, Алексей стал карабкаться на другой холм, более низкий и пологий. Хорошо было бы, конечно, вернуться и проверить теорию обратного перехода, как и подобает настоящему исследователю – но что-то не хотелось. Назад, к ополоумевшему Зебре, в вымерзшую тайгу, где голодно и холодно – смертельно, и никакой надежды на спасение? Ну, уж нет!

И почти сразу же Алексей заколебался: а правильно ли он поступил, бросив Конкина, по сути, на верную смерть? Какой-никакой – Фёдор всё же человек, и законов взаимопомощи ещё никто не отменял. Глубоко вздохнув, он продолжил путь наверх. С другой стороны, Зебра, мягко говоря, будет не рад его видеть. И в такую чепуху с какими-то перемещениями вряд ли поверит. Хотя – дневник профессора лежит перед ним, записка написана разборчивым почерком. Захочет попробовать – бог в помощь. Однако, может, все-таки стоит попытаться, хотя бы для очистки совести: вернуться и забрать Зебру с собой, как бы тот ни сопротивлялся. Высадить его здесь – и арриведерчи. В конце концов, полчаса или час одиночества для Фёдора не окажутся фатальными, а за это время и план действий придумается, и любопытство можно будет удовлетворить.

К вершине холма он подползал осторожно, памятуя о монстрах, пришельцах и злобных киборгах, коими изобилует обычно литература в ярких обложках. Страхи почти фантастические – но ничуть не менее возможные, чем внезапный прыжок к-чёрту-на-кулички.

«А ведь ни один член экспедиции назад так и не вернулся», – промелькнуло вдруг в голове. То ли тут так невероятно распрекрасно, что покинуть это место, как страну лотоса, невозможно. То ли, что более вероятно – люди пали жертвами роковых обстоятельств. Существовал, впрочем, и третий вариант: вернуться нельзя «по техническим причинам», поскольку сквозь дыру в пространстве можно пройти лишь в одну сторону. О таком не хотелось и думать, и Алексей заставил себя прекратить на время рассуждения, сосредоточившись на проблемах понасущнее.

Гул между тем всё усиливался. По сантиметру Алексей подползал к вершине холма, опасаясь этого звука, похожего на гудение разорённого гнезда шершней. Гул мог быть признаком опасности. Осторожно приподняв голову, Алексей увидел аквамариновую полоску моря – и стремительно приближающийся тёмный силуэт. В следующий миг над ним на бреющем полёте с рёвом пронёсся самолёт – так низко, что на крыльях можно было различить каждую заклёпку. В спину ударила тугая струя ветра, Алексей вжался лицом в землю, подавляя панический инстинкт бегства.

Самолёт был винтовой – такие же он видел в фильмах про войну. Острый, хищный нос, широко расставленные крылья, дула пушек, торчащие из них – истребитель выглядел несовременно, но очень устрашающе. Ожидать, пока он вернётся, Алексей не захотел и, вскочив на ноги, перевалил через вершину холма.

Внизу, примерно, в километре отсюда, расстилался приморский поселок, вытянутый вдоль побережья небольшой пологой дугой: беленькие домики, узкие путаные улочки между ними, пятна и полосы выгоревшей летней зелени. На поселок неслась целая стая металлических птиц, растекаясь вправо и влево от него двумя рукавами, а на воде виднелись приземистые серые корабли в окружении катеров, оставляющих на морской глади пенные следы. Панорама захватывала: ничего подобного Алексей не видел никогда. Поражённый, он остановился, прикрывшись ладонью от солнца, тут же забыв обо всём, и смотрел, разинув рот, на разворачивавшееся светопреставление.

Ему казалось, что еще мгновение – и среди домиков начнут вспухать клубы разрывов, и в ответ по самолётам станут бить замаскированные зенитки, разукрашивая небесную синь ватными облачками. Вода вскипит столбами, с кораблей ответят – и диковинные чёрные тополя вырастут вдруг на кривых улицах. В уши ударит грохот, и свет померкнет для этого клочка земли, расположенного неизвестно в какой стране и в какой части планеты. Алексей растерялся. Он совершенно не знал, что теперь делать, куда бежать или куда прятаться. Может быть, лучшим вариантом было как раз вернуться на то место, куда его выбросило из коридора времени? Может быть, лучшим было – отыскать этот коридор и спрятаться в нем?

И он пополз назад. Сначала по гребню холма, на который только что взобрался, потом – вниз. Где-то там должна лежать сброшенная телогрейка. Он боялся встать во весь рост, чтобы его случайно не заметили с берега. Там уже маячили десятки фигур с автоматами наперевес, которые, разворачиваясь в плотную цепь, собирались, должно быть, прочесывать плацдарм. Кто они, что это за десант, и чья это война – он пока не знал. И справедливо решил спрятаться от греха подальше.

Он полз назад, в лощину, зажатую пологими холмами. И вдруг ему вспомнилось: «…Отступать не было никакой возможности, вся колонна словно превратилась в метательный снаряд; сила, собранная для того, чтобы раздавить англичан, раздавила самих французов. Преодолеть неумолимый овраг можно было, лишь набив его доверху; всадники и кони, смешавшись, скатывались вниз, давя друг друга, образуя в этой пропасти сплошное месиво тел, и только когда овраг наполнился живыми людьми, то, ступая по ним, перешли уцелевшие. Почти треть бригады Дюбуа погибла в этой пропасти. Это было началом проигрыша сражения».

«Нет, – подумал он еще, – все это слишком похоже на дурной сон. Должно что-то случиться, что-то произойти – и я проснусь». И тут он увидел невдалеке от себя бегущую девочку. На вид ей было не больше тринадцати лет. С темными распущенными волосами, с легким платьем, прилипавшим на бегу к ее тонкому, загорелому телу – она казалась одной из фей, населявших приморские края в средневековых сказках. Она летела стремительно, казалось, ее ноги вовсе не касаются земли. И Алексей на миг остановился, чтобы полюбоваться видением. Но тут же заметил, как, догоняя девочку, со стороны берега бегут несколько матросов из десанта. Недоброе предчувствие шевельнулось в нем. Несложно было догадаться, чем обычно кончаются подобные сцены.

И тогда Алексей поднялся в полный рост и тоже, что было сил, побежал – но не к маячившей где-то внизу телогрейке, а наперерез фее, которую невозможно было оставить в беде. Он настиг ее через пару десятков шагов, схватил за руку и потащил вниз – к подножию холма.

– Скорей! – крикнул он. – Нужно найти это место!

Она взглянула на него и подчинилась его усилиям безропотно, будто в то же мгновение осознала, что к ней действительно пришло спасение. И уже через минуту они скрылись в зарослях вереска и можжевельника, густо окаймлявших пологие холмы. Теперь оба они лежали в траве, все еще держась за руки, и каждый старался умерить дыхание, сделать его неслышным для преследователей.

Так прошло несколько минут. Ничего не менялось в мире. Издалека доносился мерный шум прибоя, ветерок шевелил листву кустов. Ни топота человеческих ног вокруг, ни голосов не было слышно. Алексей поднял голову, повернулся в сторону девочки.

– Алёнка… – одними губами прошептал он, ошеломлённый.

– Monsieur? – сказала она, вопросительно глядя на него.

– Что? – переспросил Алексей.

Нет, это просто наваждение, сказал он себе. От усталости и шока показаться может что угодно. Алёнки ведь больше нет, и он хорошо это знает…

– Parlez-vous russe? – вдруг тихо спросила она. – Вы говорите по-русски?

– Oui, – ответил он. – Да.

– D’ou venez-vous? – задала девочка еще один вопрос.

– Ты…спрашиваешь, откуда я родом? – уточнил Алексей.

– Да, – ответила она по-русски.

– Из России.

Глаза девочки округлились. Теперь она смотрела на Алексея не только с благодарностью за спасение, но и с нескрываемым удивлением, которое вытесняло все остальные эмоции. Они по-прежнему лежали в траве, повернув головы друг к другу, и ему вдруг вспомнилось, как точно также, только на песке, любили лежать они с дочерью. Последний раз это было три года назад в Одессе, в Аркадии…

– Странно, – вдруг произнесла девочка мечтательно. – Вы всего лишь второй русский, которого я знаю.

– Мы что, во Франции? – не обращая внимания на реплику девочки, спросил Алексей.