Дети радуги - Юрий Гельман

– Мы что, во Франции? – не обращая внимания на реплику девочки, спросил Алексей.

– Да, – ответила она.

– А где именно?

– На севере, в Нормандии.

– Значит, за холмами – Ла-Манш?

– Точнее, залив Сены.

– Круто! – вырвалось у Алексея.

– Что такое «круто»?

– Это все равно, что «ничего себе».

– Да, я поняла, – сказала девочка и немного помолчала. – Выходит, вы удивлены?

– Не могу этого отрицать, – ответил Алексей. Он еще сам не мог прийти в себя от перемены, случившейся с ним только что, а тут еще эта девочка со своими расспросами-догадками. И для того, чтобы сменить тему, спросил: – Как тебя зовут?

– Софи, – представилась девочка с той долей кокетства, которую может позволить себе французская девочка, лежащая в траве рядом с взрослым мужчиной. – А вас?

– Алексей. Алексей Николаевич.

– Можно Алекс, – не спрашивая, утвердила Софи.

– Можно.

Они еще немного полежали, прислушиваясь. Никаких посторонних шумов со стороны моря не было. Будто не летали только что над головами самолеты, не подходили к самому мелководью плосконосые катера, не бежали по песчаной отмели морские десантники. Тогда оба, не сговариваясь, приподнялись и сели, вытягивая шеи и выглядывая поверх кустарников.

– Что это было? – спросил Алексей, кивая в сторону моря.

– Англичане проводят очередные учения, – со знанием дела ответила Софи.

– Как же это возможно? Куда смотрит французское правительство?

– А что нам делать? – спросила девочка с досадой в голосе, будто сама являлась членом этого правительства. – Несколько лет назад они захватили Шербур и весь полуостров Котантен. Теперь там английская военно-морская база.

– Ничего себе! – воскликнул Алексей.

– Ты хотел сказать «круто!»? – спросила она, бесцеремонно переходя на «ты».

– Пожалуй. Выходит, Англия и Франция находятся в состоянии войны?

– Не совсем. Войны нет, но я слышала по радио, что к ней готовится вся Европа.

– Так-так, постой! – сказал Алексей, переводя дух. – А какой сейчас год?

Софи посмотрела на него с подозрением. Потом ответила с некоторой долей разочарования в голосе.

– К вашему сведению, сейчас тысяча девятьсот тридцать пятый год.

– Да! – воскликнул Алексей в очередной раз. – Вот это попал так попал!

Софи по-прежнему пристально смотрела на него, но теперь уже с бóльшей долей подозрения, чем раньше.

– Ты странно выглядишь, – сказала она. – И еще…как это по-русски…болезненно.

– Да, ты права, – ответил Алексей. – Я не ел уже трое суток.

– Хм, где же ты был все это время?

– Если я расскажу, ты все равно не поверишь.

В глазах Софи мелькнула укоризна.

– Ты считаешь меня ребенком?

– Нет. Просто есть вещи, которые…

– Хорошо, – перебила его девочка. Было видно, что она уже приняла какое-то решение, и теперь не отступит от него ни на шаг. – Сейчас мы пойдем в поселок. Я обещаю покормить тебя.

– Ты живешь в том поселке, который я видел с холма?

– Да, я приехала погостить у бабушки. Но ты не дослушал. Я хотела сказать, что когда ты покушаешь, – тогда расскажешь мне свою историю.

– Хорошо, – согласился Алексей. – А это не опасно – идти в поселок сейчас, когда еще так светло? Может быть, стóит дождаться сумерек?

– Но ты ведь голоден. Мы пойдем низиной – это дольше, зато безопаснее. Нас не увидят с берега.

– А если десантники разбрелись по всей округе?

Девочка пожала плечами.

– Вот видишь, – сказал Алексей, – ты в себе не уверена. Да и мне совсем не хочется еще раз подвергать тебя опасности.

– Нет, я решила, и мы пойдем! – сказала Софи.

И Алексей понял, что должен подчиниться.

Они встали в полный рост. Софи грациозно отряхнула с платья налипшие травинки. Еще раз посмотрела на своего спасителя – с головы до ног. Покачала головой.

– Алекс, только ты обещай мне, что сдержишь слово.

– Какое?

– Ты только что обещал рассказать мне свою историю.

– Да, расскажу, – ответил Алексей и почувствовал, как поплыла, закружилась его голова.

– Господи, ты совсем не можешь идти! – воскликнула девочка.

– Главное – это знать, куда, – ответил он. – А силы найдутся.

– Сюда, – Софи толкнула дощатую калитку на перекошенных петлях.

Сзади слышались далёкие голоса. Десантники, выполнив оперативно-тактическую задачу, возвращались на побережье, просачиваясь через поселок Виллервиль. Улицы были пустынны, только во дворах кое-где лаяли собаки. Местные жители, за несколько лет привыкшие к подобным маневрам, уже не боялись их, но и справедливо предпочитали в такие часы отсиживаться по домам.

Продравшись сквозь гирлянды развешанного белья, Софи свернула за угол, увлекая Алексея за собой. Тут девочка прижала его к грубо оштукатуренной стене.

– Тише, они совсем неподалеку, – шепнула она. С необычайной ясностью Алексей увидел на её таком близком виске голубую пульсирующую жилку, и девочка вновь показалась ему двойником Алёнки. Он судорожно сглотнул.

За калиткой протопали сапоги, раздалось несколько слов на английском и свободный, раскатистый смех. В памяти всплыло мерзкое слово «зондеркоманда». Нет, стоп. Это из другой жизни. Впрочем, все, что теперь ни вспомнится, – из другой жизни.

Скрипнув зубами, Алексей уткнулся лбом в шершавую стену. Плохо, очень плохо. И безнадёжно. И что самое страшное – он бессилен против всего этого. Что происходит в этом мире? Кто есть кто – как разобраться? Может, вообще не стóило приходить сюда, поддавшись призрачной надежде на спасение? Кому он нужен здесь – этой девочке, этому миру, самому себе?

Топот удалялся. Девочка опять потащила его – через небольшой дворик, мимо сарайчика, возле которого сиротливо лежал велосипед с вывернутым на сто восемьдесят градусов передним колесом. Через десяток шагов они подошли к порогу.

– Здесь три ступеньки, осторожнее, – вполголоса сказала девочка, пропуская его вперёд.

Алексей почему-то пригнулся, будто собирался не подниматься к входной двери, а спускаться в какой-нибудь грот. Девочка держалась за его локоть, не отпуская от себя. Они поднялись на порог, и Софи, отпустив руку Алексея, толкнула перед собой дверь.

– Ну, наконец-то! – воскликнула бабушка, когда увидела внучку. Это была женщина лет шестидесяти, слегка суховатая, но сохранившая к своим годам стройную фигуру. Ее светлые, довольно коротко остриженные волосы, придавали еще большей моложавости и без того молодому лицу. Чуть широковатые скулы и резко очерченный подбородок делали это лицо достаточно строгим, но мягкие и умные карие глаза добавляли ему теплоты. – Я уже не знала, что думать!

«Как она похожа на знаменитую актрису Ани Жирардо!» – мелькнуло в голове Алексея. Он остался в полутемной прихожей, и хозяйка дома еще не заметила его.

– Бабушка, я не одна, – вместо оправданий или извинений сообщила Софи. – Со мной мужчина, который нуждается в помощи. Он – русский.

– Ты с ума сошла! – воскликнула женщина, переводя взгляд в сторону прихожей. Алексей шагнул к свету, склонил голову. – Да это какой-нибудь проходимец! Я сейчас же вытолкаю его из дома! Какой еще русский? Шляются тут, кто ни попадя, морочат голову детям. Нельзя же быть такой наивной, девочка моя!

– Бабушка, это Алекс, он понимает и говорит по-французски, – перебивая хозяйку, сообщила Софи. – Не ругай его, он не ел целых три дня.

– Что? – переспросила бабушка, шагнув к Алексею. – Мсье, если вы действительно понимаете по-французски, то пройдите сюда. А если вы не ели три дня, то постарайтесь теперь убедить и меня в том, что это правда.

– Это правда, – тихо ответил Алексей, чувствуя, что силы вот-вот покинут его.

– И вы действительно русский?

– Да, это тоже правда.

Бабушка Софи как-то по-особенному взглянула на вечернего гостя, обошла вокруг него – как вокруг какого-нибудь музейного экспоната.

– Странно, – сказала она. – Странно и удивительно. – Потом добавила после паузы: – Удивительно настолько, что в это хочется поверить…

Алексей смотрел на женщину с надеждой и мольбой в глазах.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Алексей Сапожников. Софи решила называть меня Алексом – это больше по-французски.

– Хорошо. Меня зовут Амели Дюран. Я, как вы поняли, бабушка Софи и мать ее матери.

– Я очень рад знакомству, – выдавил из себя Алексей.

– Бабушка, – вставила в разговор Софи, – я обещала Алексу покормить его.

– Раз обещала – корми, – ответила мадам Дюран. Потом добавила: – Вас никто не видел?

– Английские солдаты прошли стороной, и никого из соседей мы тоже не встретили, – сообщила девочка.

– Это хорошо, – сказала бабушка. – В наше время появление любого нового человека в прибрежном районе может вызвать массу разговоров и нездорового любопытства.