Переполох с чертополохом - Тамар Майерс

- Хорошо, Абби, но только поклянись, что не расскажешь о нем ни одной живой душе, - попросил Роб, умоляюще закатывая глаза.

- Не сойти мне с этого места, - с готовностью поклялась я. - Пусть у меня вынут печенку и бросят ее псам!

Роб со вздохом провел меня через главную спальню в ванную. Господи, неужто он вмонтировал сейф в ванну?

- Вот здесь, - пробормотал он, указывая на биде.

- Где?

Роб нажал какую-то кнопку, и биде развернулось на сто восемьдесят градусов, обнажив металлическую дверцу сейфа с многочисленными кнопками и рычажками.

- Вот это да! - искренне восхитилась я. Роб, несомненно, умница, но я и представить себе не могла, что у него такое воображение. - А что случится, если кому-то взбредет в голову воспользоваться биде? - спросила я.

Роб закатил глаза. - Абби, нас интересует только французский антиквариат, а не их гигиенические манеры.

- Открывай!

- Извини, Абби, но не могла бы ты отвернуться?

Я отвернулась, чтобы не тратить времени на споры. Пока Роб колдовал с наборным замком, я вполголоса мычала "Марсельезу".

- Готово.

Я повернулась. Сейф был доверху заполнен обтянутыми бархатом коробочками, вроде тех, в которых хранят драгоценности. Я не преминула заметить также толстые пачки денежных купюр, перетянутые резинками. К сожалению, рассмотреть номинал купюр мешала белая бумага.

- Но здесь даже места нет для картины, - возмутилась я.

- Она влезла, хотя и с трудом, - возразил Роб. - Я скатал ее в рулон и положил наискосок.

- Ты не помял ее?

Роб насупился. - Нет. Я обращался с этой картиной крайне бережно. Поверь, Абби, я очень люблю тебя и ценю нашу дружбу.

- Надеюсь, что хотя бы одно из этих заявлений правдиво. Ну, и где ты собираешься искать ее теперь?

- Я пытаюсь собраться с мыслями. Сразу после твоего ухода я поместил холст в сейф. Потом достал, чтобы показать Роберту. А потом... О, Господи, я забыл убрать ее в сейф!

- Поразительно, но я и сама уже об этом догадалась, - съязвила я.

- Мы сидели в музыкальной гостиной, и я оставил картину на рояле.

Несмотря на длиннющие ноги Роба, я рванула так, что ухитрилась обставить его, по меньшей мере, на два корпуса. Увы, разочарованию моему не было предела.

- Здесь ничего нет! - запыхавшись, выговорила я.

- Не может быть. - Роб растерянно развел руками. - Вот здесь, на этой крышке, я ее и разложил. Мы оба на нее любовались, потом я посмотрел на Боба, а он - на меня...

- Пожалуйста, избавь меня от ненужных подробностей. И что ты сделал с ней после?

Роб глухо застонал. - В том и дело, что - ничего. Мы просто уехали в салон.

- А моя картина испарилась? Мои двадцать миллионов канули в Лету?

- Десять миллионов, Абби. Двадцать за нее лишь какой-нибудь чудак выложит.

- По-твоему, сейчас самое удачное время препираться из-за десяти миллионов? - саркастически спросила я.

- Туше, - сокрушенно произнес Роб.

- Что? - переспросила я, но в следующий миг сообразила, что он имел в виду* (* термин "туше" в борьбе означает момент соприкосновения лопаток с ковром - поражение).

- Абби, богом клянусь, что картина оставалась здесь, и после нашего ухода никто ее не видел... - Он вдруг нахмурился. - Кроме, разве что, миссис Ченг.

- Миссис Ченг? - переспросила я. - Вашей домработницы?

- Да. Генеральную уборку она проводит по понедельникам, но по четвергам, после того, как мы с Бобом уезжаем в салон, она заходит, чтобы поменять полотенца, скатерти и постельное белье.

- То есть, она может заглянуть к вам в любое время? - свирепо процедила я.

- Бога ради, не волнуйся, Абби - за миссис Ченг я головой ручаюсь. Я сейчас же позвоню ей и спрошу, не видела ли она картину. Правда, она могла еще не успеть вернуться.

- Но ведь она совсем не говорит по-английски, - жалобно всхлипнула я. - Ни слова. Ты сам мне рассказывал.

Роб протянул ко мне руку успокаивающим жестом, но я отшатнулась, как от гремучей змеи.

- Зато, если помнишь, я говорю на мандаринском наречии китайского языка.

- Ну так звони ей!

Роб набрал нужный номер, и почти сразу начал щебетать на каком-то певучем, тарабарском языке. Хотя я и готова была растерзать его на куски, но, признаться, слушала это чириканье с уважением. Кто-то рассказывал мне, что обучиться разговаривать на мандаринском наречии китайского особенно сложно, потому что многое в нем зависит от интонаций, и малейшее отклонение может исказить смысл сказанного до неузнаваемости. Но Роб, судя по всему, вел диалог успешно, благо беседа затянулась до начала следующего тысячелетия.

Наконец, зажав рукой трубку, он обернулся ко мне со столь широкой улыбкой, что в ней без труда разместилась бы половина Южной Каролины.

- Она только что вошла, - прошептал он. - И картина у нее!

Я не поверила своим ушам. - Что?

- Я всегда оставляю для нее воскресный выпуск "Нью-Йорк Таймс", который она забирает домой, - пояснил Роб. - Миссис Ченг положила газету на рояль, а, собираясь домой, случайно прихватила вместе с ней и картину. Так что твой Ван Гог цел и невредим.

Я испустила вздох облегчения, от которого, наверно, погасли свечки в ванной моей мамы. - Слава Богу! Скажи ей, чтобы она привезла картину сюда. Нет, лучше передай, что я сама сейчас к ней примчусь.

Роб улыбнулся. - Я уже сказал. Миссис Ченг тоже выразила желание, чтобы ты к ней приехала.

- Тогда скажи, что я уже еду. Пусть никуда не выходит. И еще скажи, что если она не повредила холст, то ее ждет щедрое вознаграждение.

Почему-то Роб изъяснялся довольно долго. Наконец он повернулся ко мне и сказал:

- Она хочет знать размеры.

- Чего?

- Вознаграждения.

- Двадцать пять тысяч долларов, - ляпнула я.

Роб перевел, и я своими ушами услышала, как миссис Ченг смеется в трубку.

- Что она сказала? - резко спросила я.

Роб пожал плечами. - Что спину верблюда гладит зеленая утка, смущенно ответил он.

- Что? - изумилась я.

Роб повторил эту абракадабру.

- Передай ей, что двадцать пять тысяч зеленых уток с селезнями в придачу могут огладить спины целого каравана верблюдов длиной с великую Китайскую стену, - фыркнула я. - Только пошевеливайся - я ведь еще адреса ее не знаю. - И вдруг я вспомнила, что сюда меня привез Роб. - Ой, а ты не позволишь мне воспользоваться твоей тачкой?

- Пожалуйста, Абби. Сам я тогда поеду на автомобиле Боба. Бензина тебе хватит - я недавно заправлялся. Не забудь только, что у меня автоматическая коробка...

- Я уже много лет за рулем, - перебила я. - Мне только адрес нужен.

Положив трубку, Роб достал из ящичка изящного старинного бюро золотую ручку и блокнот. К адресу он присовокупил такой четкий план, что дом миссис Ченг не нашел бы только слепой.

Одного не сказал мне Роб. Что время от времени мне не мешало бы поглядывать в зеркальце заднего вида.

Глава 8

Хотя от дома миссис Ченг меня отделяли всего восемь кварталов, с таким же успехом их могло быть и восемьдесят. Огромнейший дом, одни из апартаментов в котором занимали Роб-Бобы, расположен на самом юге Майерс-парка, района величественных кирпичных строений и старинных иволистных дубов. Кирпичный дом, в котором обитала миссис Ченг, был также обсажен развесистыми дубами, однако размеры этого здания позволяли ему без труда разместиться в гостиной едва ли не любого из домов Майерс-парка.

Оставив машину на улице, я проследовала к дому по корявой дорожке, по обеим сторонам от которой цвел невысокий кустарник. В небольшом заборчике перед парадным была калитка. По счастью, звонок располагался снаружи. Я нажала кнопку, но ничего не услышала, и уже раздумывала, не позвонить ли еще разок, когда парадная дверь распахнулась.

- Чем могу вам помочь? - спросила появившаяся на пороге женщина.

- Меня зовут Абигайль Тимберлейк. Меня пригласила миссис Ченг.

- Это я. Меня зовут Айрин Ченг. - Она открыла калитку. - Входите. Печет здесь, как в преисподней, и вы, по-моему, уже взмокли.

Я уставилась на нее, напрочь позабыв об аристократичных манерах дочери Юга. Миссис Ченг была примерно одних со мной лет и одного роста. На ней были белые хлопчатобумажные шорты, выцветшая зеленая футболка и резиновые сандалии. Если бы не азиатские черты лица, она вполне могла сойти за меня. Тем более что изъяснялась она, как и я, на чистейшем Дикси* (*обозначает штаты, расположенные к югу от линии Мейсона-Диксона, а также характерный для жителей Юга выговор).

- Скажите... - я замялась. - Может быть, здесь есть еще одна миссис Ченг?

- Нет, - улыбнулась женщина. - Я единственная миссис Ченг.

- Должно быть, тут какое-то недоразумение, - упорствовала я. - Мне нужна миссис Ченг, которая работает в доме Роберта Гольдберга.

Она снова улыбнулась. - Я работаю у Робби. Входите же, а то я оставила дверь открытой, а мне вовсе не улыбается тратить энергию своего кондиционера на охлаждение всей Южной Каролины.

Я проследовала за ней в довольно скромную, но божественно прохладную гостиную.