Вексель судьбы. Книга вторая - Юрий Шушкевич

“С другой стороны, забирать папку с собою в отель, чтобы ночью прятать под подушкой,- удовольствие куда меньшее. Ведь в такой компании можно и не проснуться….”

“Или всё же Шолле, напоминая мне о времени, просто хотел привести меня в чувства, заставить напрячься, вспомнить, не посметь ошибиться? Ну а значок на часах, выручивший меня,- всего лишь часть кода, когда-то столь ловко вплетённая в пароль остроумным и таинственным Сергеем Михайловичем Кубенским?.. Всё может быть. Всё может быть, потому что всё уже было…”

“Конечно, по-человечески стоило бы позвонить Борису… да и Марии тоже. Без них, разумеется, у меня бы ничего не вышло. Но что им сказать после всего, что между нами произошло? Так мол и так, радуйтесь за меня, товарищи? Интересно, как отреагирует Петрович, когда весть о моём успехе оторвёт его от сбора помидоров? Нет и ещё раз нет, в данном случае неизвестность лучше знания, да и звонок отсюда принесёт им всем неприятности. Пусть, в самом деле, они пока ничего не ведают и живут спокойно.”

*

На следующее утро, прибыв в банк Куртанэ к самому открытию, Алексей извлёк папку с векселями из чудо-сейфа в абсолютной сохранности. Даже нарочно загнутая им под особым углом тесьма при открытии сейфа находилась в прежнем положении, что лучше любой электроники свидетельствовало, что к ней никто не прикасался.

В сопровождении двух секьюрити Алексей проследовал в кабинет Шолле.

Банкир радушно приветствовал его и поинтересовался о ближайших планах.

— Прежде всего мне бы хотелось разобраться, какие именно ценные бумаги лежат в Фонде, и предпринять шаги к тому, чтобы понемногу начать ими управлять,— ответил Алексей.

— Полностью с вами согласен! Не хочу навязывать свои услуги, но в интересах преемственности управления Фондом вам будет лучше на ближайшие несколько месяцев всю техническую часть оставить в наших руках. Вы будете в курсе абсолютно всех решений и транзакций, сможете любую из них отменить, но в то же время у вас разовьётся навык и появятся знания профессионального игрока. Мы уже подготовили драфт договора - ознакомьтесь с ним при возможности. В любом случае мы выполним любое ваше указание, так что - решайте, решение за вами!

Алексей немного подумал и ответил, что не имеет ничего против профессионалов банка Куртанэ, однако опасается, что оставаясь пассивным наблюдателем, он никогда не выучится финансовым премудростям. “Ведь можно любые годы провести рядом с музыкантом - однако пока сам не тронешь клавиши или струны, играть не научишься!”

— Хорошо,— ответил Шолле, разворачивая перед собой свежий номер Financial Times и загадочно улыбаясь.— Сегодня рынок деривативов отличается повышенной волатильностью, а только что завершившиеся азиатские торги демонстрируют растущий маржинальный разрыв между рыночными ставками хеджирования и динамикой бумаг сырьевых компаний, подтверждаемой их текущими субстантивными рейтингами. У нас с вами имеется ликвидный пакет, поровну разделённый между биржами Гонконга и Нью-Йорка, и до закрытия американских торгов необходимо принять решение об имплементации купонного дохода. Каковы будет ваши действия?

Алексей вспомнил когда-то рассказанный отцом анекдотический случай, как в Совнарком из зарубежного торгпредства пришла телеграмма неподражаемого содержания, и решил воспользоваться её засевшей в памяти формулировкой:

— В этом случае мне придётся просить вас, Франц, оказать мне материальную помощь в форме подкрепления наличными без валютного покрытия в счёт взаиморасчётов! Считайте, что ваше предложение принято!

Алексей внимательно ознакомился с текстом договора и поставил свою подпись. Было решено, что драгоценная папка будет временно сохраняться в электронном сейфе в Монтрё, однако прежде чем её туда вернуть, Алексей позволил себе раскрыть папку и бегло ознакомиться с содержимым.

В папке находилось около сорока или пятидесяти различных документов. В основном это были долговые расписки, выписанные каллиграфическим почерком на гербовых бланках Lettre de Change [вексель (фр.)] или Obligation Convertible [конвертируемая облигация (фр.)] крупнейших французских банков, чьи имена в начала XX века были на слуху не в меньшей степени, чем марки папирос. Среди документов Алексей разглядел депозитную расписку Банка Англии и сертификаты на крупные пакеты акций французских концессий в Тонкине и Шанхае. Особо выделялся личный вексель, подписанный австро-венгерским императором Францем Иосифом и скреплённый особой накладной печатью со вставками из сусального золота. Если последний годился разве что для музея, то долговые сертификаты крупнейших банков своего времени очевидным образом продолжали жить в капиталах, обязательствах и прочих пассивах нынешних финансовых столпов.

— В этой связи есть ещё один важный момент, о котором я должен вас предупредить,— сказал Шолле Алексею, когда тот, сложив векселя обратно в папку, завязывал тесьму.— Финансовый мир достаточно консервативен, и поэтому для того, чтобы ваши решения не оспоривались, вы должны быть представлены определённому кругу его ведущих игроков.

— Что для этого от меня требуется?

— Пока ничего. Нобилитет периодически встречается в тех или иных закрытых собраниях, и я постараюсь добиться вашего приглашения на одно из них. Кстати - не желаете со мной пообедать? Уже много лет по четвергам я стараюсь обедать в рыбном ресторане на террасе Montreux Palace на Гранд Рю.

— Особенная кухня?

— Да, кухня выше любых похвал. Свежие окуни из Женевского озера, знаменитое шасла гран крю с неподражаемым ароматом мёда - что может со всем этим великолепием сравниться? Но открою для вас свой небольшой секрет. Главное состоит в том, что эти обеды - одна из немногих возможностей для меня относительно регулярно встречаться со своими родственниками. Ведь современная жизнь, как вы знаете, разделяет людей надолго, если не навсегда.

— Хорошая традиция,— согласился Алексей.— Только боюсь, что моё присутствие на обеде помешает общению с близкими людьми.

— Ни в коем случае - мы же встречаемся не для того, чтобы обсуждать вопросы быта! Всякий новый собеседник, особенно если он интересен и умён, сразу оказывается в центре внимания.

— Вы льстите мне, Франц,— ответил Алексей, давая понять, что предложение пообедать принято с благодарностью.

— Я проделываю это ровно в той же мере, что и вы. Но вот в чём я уверен совершенно - так это в том, что после всех испытаний мы обязаны отметить ваш успех!

По пути в утопающий в роскоши Montreux Palace Алексей подумал, что испытывает по отношению к Шолле сильную симпатию. Банкир импонировал своей приветливостью и внешней простотой, за которыми угадывались напряжённый собственный труд и желание обезопасить собеседника от ненужных проблем. Алексей также быстро понял, что отношение Франца к нему определённо выходит за рамки служебного этикета. Он решил, что не видит для себя причин противиться сближению с банкиром, и лишь осознание необходимости сохранять статус независимого партнёра вынуждает его пока что поддерживать между ними минимальную дистанцию.